–НоВаршава это таже империя, Стась. Нас там арестуют, как ивПетербурге!– экспрессивно взмахнула рукой Катаржина. Подобный исход был для нее неожидан иявно застал врасплох.
–Каторга вНовой Каледонии, куда упекли несчастного Березовского, покажется тебе раем. НаСахалине куковать да тюремщиков своей красотою ублажать– вот твоя дорога, амне болтаться нависелице, наСмоленском поле
49, где закончил свою жизнь Митя Каракозов.
–Нонаше Дело?! Неужели мы сбежим, так ничего ине…– внеподдельном отчаянии она отшатнулась отпортьеры. Нервный спазм сдавил ей горло, и, как выброшенная напесок рыба, она судорожно глотала ртом воздух.
–Выпей воды,– налил изграфина Ржевуцкий и, дождавшись, когда жена сделала глоток, продолжал.– Отнюдь, Китти. Ты уедешь вВаршаву, аоттуда вВену. Напишешь отцу вЛодзь, он тебя без средств неоставит. Яже вернусь иокончу начатое. Так что мои вещички нетрогай, свои пакуй.
–Нокак, как ты окончишь начатое?!– сусилием прохрипела женщина.
–НаМарсовом поле денно инощно стучат топоры. Наберегу Лебяжьей канавки возводят помост, нечто вроде царской ложи, откуда император иего гость, король эллинов Георг, намедни сочетавшийся браком спринцессой Ольгой– дочерью Александрова брата Константина, будут принимать парад гвардии.
–Стало быть, ты задумал…?
–Подстрелю царя, как зайца, вовремя церемониального марша его гвардейских полков. Уже идата известна. Высочайший смотр назначен на25октября, инако послезавтра,– ровно через пять месяцев содня неудачного выстрела Антония вБулонском парке, да храни его Матка Боска!
–Ноты неуспеешь вернуться козначенному сроку, да ивэтой квартире нельзя оставаться ни минуты!
–Квартиру найму поприезду, это мелочи, Китти. Подобным вздором ненужно забивать себе голову. Ктомуже я знаю, как поспеть кпараду,– категорическим тоном заявил пан Станислав и, чмокнув жену, закрылся вкабинете.
Наследующее утро чета Ржевуцких всопровождении супругов Лиховцевых сели вподкатившую кподъезду коляску иотправились настанцию Петербургско-Варшавской железной дороги. Казимир несмог проводить родственников, поскольку ушел вуниверситет непривычно рано.
Глава 22. Смерть филера
–Значитца, вВаршаву подались?
–Служащий билетной конторы навокзале подтвердил. Профессор, всмысле наблюдаемый, купил два билета первого класса доВаршавы. Наперво спросил второй класс, однако оных билетов вконторе неоказалось, уж раскупили все, тогда он первый класс взял. Агент Хлыщ сними поехал, ваше благородие.
–Провожал ихкто?
–Господин Лиховцев ссупругою.
–УХлыща, поди, денег нет наподобные путешествия,– озабоченно покачал головой полицейский чиновник.
–При мне двенадцать рубликов серебром имелось, так я ему все допоследней копеечки отдал, да иусамого сколько-то кредиток, Хлыщ сказывал, впортмоне лежало,– непреминул сообщить освоих финансовых одолжениях филер.
–Багажа много уних?
–Что много, нескажу, ваше благородие. Всё коробки разные да саквояж один. Да! Был при них футляр темной кожи, длинный такой, полагаю, музыкальный струмент какой внем.
–Зрительную трубу мог подобный футляр содержать?
–Мог, отчегобы инет, тока разумею, для зрительной трубы великоват он, хотя…– мысленно прикидывал размеры футляра филер,– сгодится идля трубы, ваше благородие.
–Акак ты экипаж слошадьми без призора бросил, умыкнуть ведь могли?– удивился неожиданной информированности агента-кучера Блок.
–Дык, когда коляска снаблюдаемыми кстанции Варшавской железной дороги подкатила, Хлыщ сразу понял, что они тикать собрались, изнак мне подал, дабы я вослед их коляски попандусу надебаркадер гнал. Когда Профессор вбилетную контору отошел, Хлыщ заним приглядел, акогда тот билеты купил, служащего конторы опросил да ко мне оттуда возвернулся.
–Деньги как ему отдал?
–Когда он ко мне возвертался, как кассира опросил, про деньги исказал, опосля чего приказал засобою идтить да занаблюдаемыми смотреть. Я скозел да заним. Наперроне уж дотумкал, покакой надобности мне заними смотреть надобно.
–Публика наплатформе была, когда вы там появились?– желал знать детали полицейский чиновник.
–Поезд возле перрона уж стоял, апублика, как отъезжающая, так ипровожающая, увагонов толпилась. Хлыщ котелок наглаза да мимо наблюдаемых игоспод Лиховцевых напрямки кгосподину обер-кондуктору. Тот вдоль вагона прохаживался да наставления кому-то изпоездных кондукторов давал. Два слова ему шепнул, лацкан отогнул
50 инаплощадку
51, ту, что сдругого отполяков краю, поднялся. Дальше невидал его вовсе, анаблюдаемые долго сЛиховцевыми прощались иопосля Хлыща насвою площадку поднялись. Полячка всалон зашла, аПрофессор сженой господина Лиховцева еще прощался, ита платок кглазам прикладывала. Ну, акак поезд тронулся, я клошадям заторопился, да сюды нарысях прикатил.
–Лихо Хлыщ придумал сними ехать. Дай бог, чтоб вдороге незасветился, инако худо будет, вся работа наша коту под хвост,– обеспокоенно нахмурил брови полицейский чиновник.– Авдруг наблюдаемые надебаркадере или еще где навокзале вас срисовали?– Блок вперился колючим взглядом вагента.
–Когда возле вокзала остановились, дабы дальше попандусу ехать, там толкотня образовалась, затор, так сказать, имы ожидали малость. Хлыщ вкарете дверцу приоткрыл да про то, что ехать ему придется, мне прокричал. Да там такой гвалт стоял, что его услышать никто немог, авот срисовать… Разве что когда поперрону ходили. Али его одного, али меня, али вдвоем нас обоих возле кареты. Наверняка нескажу, ваше благородие,– честно признался филер.
–Ладно, Смурной. Опосля драки кулаками немашут. Главное, вы их выследили. Что еще доложить имеешь?
–Хлыщ просил передать, чтоб вВаршаве оный поезд встречали ителеграфом тамошних агентов предуведомили.
–Понятно, что уведомим. НепоВаршавеже ему савраской скакать, чай, поПитеру набегался,– отпустил филера полицейский чиновник.