Путешествие - читать онлайн книгу. Автор: Даниэла Стил cтр.№ 3

– Зачем тебе завтра вставать так рано? – спросил Джек, обернувшись перед тем, как скрыться в ванной комнате, отделанной черным мрамором.

Они купили этот дом пять лет назад у богатого арабского дипломата. На нижних этажах располагались большой гимнастический зал и бассейн, великолепные помещения для приема гостей. Наверху были четыре спальни, три комнаты для гостей и шесть ванных комнат.

Детскую они даже не планировали. Джек с самого начала дал ей понять, что не хочет детей. От общения с уже имевшимися двумя он никакого удовольствия не получал и заводить других не желал. Мэдди погоревала некоторое время, а потом по настоянию Джека подверглась стерилизации. Может, это и к лучшему, уговаривала она себя. Живя с Бобби, она прошла через десяток абортов. Неизвестно, смогла бы она после этого вообще родить нормального ребенка. Легче было уступить Джеку и не рисковать. Он столько ей дал и столько еще хочет дать. В какой-то степени она его понимала: дети стали бы помехой ее карьере. Однако бывали моменты, когда она горько жалела о том, что приняла бесповоротное решение не беременеть. Сейчас у большинства ее подруг есть дети, у нее же только Джек. Наверное, с годами она будет сожалеть все больше о неродившихся детях, о внуках... Хотя, с другой стороны, это не такая уж высокая цена за жизнь с Джеком Хантером.

Они снова встретились на большой роскошной кровати. Джек прижал ее к себе, она положила голову ему на плечо. Они часто лежали так некоторое время, перед тем как заснуть. Разговаривали о том, что произошло за день. Сейчас Мэдди пыталась угадать, что задумал президент.

– Я расскажу тебе, когда будет можно. И не надо строить догадки.

– Секреты сводят меня с ума.

– А меня сводишь с ума ты!

Он повернул ее к себе, ощущая атласную кожу под шелковой ночной сорочкой. Он никогда не уставал от нее. Она ему никогда не надоедала – ни в постели, ни на людях. Особое наслаждение он получал от сознания, что она вся принадлежит ему – и телом, и душой, и на работе, и в постели. Особенно в постели. Он не мог ею насытиться. Временами Мэдлен казалось, будто он хочет ее проглотить. Ему нравилось в ней все. Он все о ней знал, он хотел знать, что она делает каждую минуту, где находится. Он многое мог бы сказать по этому поводу, однако сейчас думал только о ее теле, которого постоянно желал. Он впился в ее губы. Она застонала. Она никогда не отказывала ему в близости. То, что он так сильно ее желает, что она все еще так его возбуждает, казалось невероятным. И как это не похоже на то, что было у нее с Бобби. Тот лишь грубо ее использовал, насиловал, причинял боль. Джека больше всего возбуждала власть и красота. Сознание того, что он, как Пигмалион, сотворил Мэдлен, давало ему ощущение собственной власти. Обладание ею в постели буквально сводило его с ума.

Мэдди встала в шесть часов, как обычно. Бесшумно проскользнула в ванную. Приняла душ, оделась. Прическу и грим ей сделают, как всегда, на студии.

Джек спустился вниз в половине восьмого, побритый, причесанный, в темно-сером костюме и туго накрахмаленной рубашке. Мэдди, выглядевшая свежей и отдохнувшей, в темно-синем брючном костюме, пила кофе, просматривая утренние газеты. Подняла глаза на мужа. Она только что прочитала о скандале на Капитолийском холме. Минувшей ночью одного из конгрессменов арестовали, застав его с проституткой.

– И о чем они только думают...

Мэдди подала ему «Пост» и взялась за «Уолл-стрит джорнал». Она любила просмотреть газеты перед тем, как отправиться на студию.

Они поехали на работу в восемь часов. Джек спросил, зачем ей сегодня так рано. Готовит большой репортаж? Бывали дни, когда Мэдлен не появлялась на студии раньше десяти. Как правило, над большим материалом она работала целый день, а во время ленча записывала различные интервью. Выпуски новостей она вела в пять часов и в половине восьмого. В восемь заканчивала работу, переодевалась в своей уборной на студии. Вечером они с Джеком обычно куда-нибудь выходили. У обоих за плечами оставался долгий и трудный рабочий день, но им это нравилось.

– Мы с Грегом делаем серию интервью с женщинами – служащими Капитолия. Уже наметили пять кандидатур. Мне кажется, это будет интересный материал.

С Грегом Моррисом, чернокожим телеведущим, они работали вместе два года и очень тепло относились друг к другу.

– А тебе не кажется, что ты могла бы сделать этот материал одна? Зачем тебе Грег?

– С представителем мужского пола будет выглядеть интереснее.

У нее были собственные мысли по поводу передач, которые часто расходились с мнением мужа. Порой ей даже не хотелось посвящать его в подробности того, что она делала. Не хотела, чтобы он вмешивался в ее работу. Быть женой главы телевизионной сети временами очень нелегко.

– Первая леди вчера говорила с тобой о своем Комитете по борьбе с жестоким обращением с женщинами? – небрежным тоном спросил Джек.

Мэдди покачала головой. До нее доходили слухи о каком-то комитете, создаваемом женой президента, но к ней первая леди с этим не обращалась.

– Нет.

– Значит, еще заговорит. Я ей сказал, что ты наверняка захочешь в этом участвовать.

– В зависимости от того, сколько времени это потребует.

– Я ее заверил, что ты войдешь в этот комитет. Это пойдет на пользу твоему имиджу.

Некоторое время Мэдди молчала, глядя в окно.

– Я бы сама хотела это решить. Зачем ты дал согласие за меня?

Порой она ощущала себя рядом с мужем девочкой-несмышленышем. Он всего на одиннадцать лет старше, а ведет себя так, словно она ребенок, а он ее отец.

– Я уже сказал, это полезно для твоей карьеры. Можешь считать это волевым решением главы телестудии.

Как и многое другое. Она терпеть не могла, когда Джек решал за нее, и он хорошо знал, как это ее раздражает.

– Кроме того, как я понял, ты бы хотела участвовать в работе этого комитета.

– Позволь мне самой все решить.

Тем временем они уже подъехали к телестудии. Шофер открыл дверцу. Оба молчали. Джек, по-видимому, и не собирался ничего обсуждать. Поспешно поцеловав ее на прощание, он скрылся в своем персональном лифте. Мэдди поднялась на лифте в отдел новостей, в свой застекленный офис, где работала с секретаршей и помощником. Грег Моррис занимал кабинет поменьше рядом.

Увидев, что Мэдлен вошла к себе, он появился на пороге с чашкой кофе в руке.

– Доброе утро... Или не очень доброе?

Грег внимательно посмотрел на Мэдлен. И, кажется, что-то заметил. Она так и кипела, хотя увидеть это мог только тот, кто хорошо ее знал. Мэдди редко сердилась по-настоящему.

– Мой муж только что принял волевое решение.