Достойный жених. Книга 1 - читать онлайн книгу. Автор: Викрам Сет cтр.№ 91

Прийя ненавидела эту жизнь в «большой и дружной семье». Она не знала ничего подобного, пока не поселилась у Гойалов в Шахи-Дарвазе. А все потому, что ее отец Лакшми Нарайан Агарвал был единственным ребенком своих родителей, который выжил и стал взрослым, и у него, в свою очередь, была только одна дочь. Смерть жены глубоко потрясла его, и он принял гандианский обет сексуального воздержания. Человек спартанских обычаев, Агарвал, даже будучи министром внутренних дел, занимал всего две комнаты в общежитии для членов Законодательного собрания.

«Первые годы замужества – самые трудные»,– было сказано Прийе. Но она чувствовала, что в некотором смысле с годами жизнь в браке становится все более невыносимой. В отличие от Вины, у нее не было нормального отцовского и, что важнее, материнского дома, куда она могла бы сбежать с детьми хотя бы на месяц в году,– а ведь это прерогатива всех замужних женщин. Даже ее дедушка и бабушка, с которыми она жила, пока отец сидел в тюрьме, теперь уже умерли. Отец нежно любил ее, свое единственное чадо. И его любовь в каком-то смысле испортила Прийю, сделала неспособной принять стесненную жизнь в клане Гойалов, поскольку она с детства прониклась духом независимости. А теперь, живя в условиях аскетизма, отец не мог предоставить ей хоть какое-то убежище.

Если бы не безграничная доброта ее мужа, он точно сошла бы с ума. Он не понимал ее прежде, но старался понять сейчас. Он старался облегчить ей жизнь хоть немного и ни разу не повысил на нее голоса. А еще она любила дряхлого Рая Бахадура, мужниного деда. Была в нем некая искра. Все остальные члены семейства, особенно женского пола – ее свекровь, сестра мужа и жена старшего брата,– изо всех сил старались сделать ее жизнь невыносимой еще со времен, когда она была юной невестой, так что она их тоже терпеть не могла. Но ей приходилось притворяться ежедневно, постоянно – кроме тех минут, когда она вышагивала по крыше,– где ей даже садик завести не разрешалось, дескать, это привлечет обезьян. Мачеха Рама Виласа пыталась лишить ее и этого моциона («Только подумай, Прийя, что на это скажут соседи?»), но тут Прийя единственный раз настояла на своем. Невестки, над головами у которых она топала на рассвете, жаловались на нее свекрови. Но старая ведьма, наверное, почуяла, что Прийя уже на грани, и напрямую больше не высказывала претензий. А намеков на сей счет Прийя демонстративно не понимала.

Л.Н.Агарвал пришел, одетый как всегда – в накрахмаленной до хруста (но невзрачной) курте, дхоти ^[214] и белой «конгрессовской» пилотке. Из-под нее виднелись его вьющиеся седые волосы, но обрамляемая ими плешь была скрыта. Всякий раз, собираясь в Шахи-Дарвазу, он брал с собой тяжелую трость, чтобы отпугивать обезьян, которые часто попадались в этом районе, а кто-то даже сказал бы – заполонили все окрестности. Он отпустил рикшу возле местного рынка и свернул с главной дороги на крохотную боковую улочку, выходившую на маленькую площадь. Посреди этой площади росло большое дерево – священный фикус. На одной стороне ее стоял дом Рая Бахадура. Дверь под лестницей держали запертой из-за обезьян, и Л.Н. забарабанил в нее тростью. На закрытых кованых балконах верхних этажей появилось несколько лиц. Лицо его дочери просияло, когда она его увидела. Она быстро свернула в пучок распущенные черные волосы и побежала вниз открывать дверь. Отец обнял ее, и они вместе поднялись к ней в комнату.

–А куда подевался вакил-сахиб?– спросил он на хинди.

Он любил называть своего зятя «господином адвокатом», хотя такое же обращение в равной степени годилось и для отца Рама Виласа, и для его деда.

–Был тут всего минуту назад,– ответила Прийя и вскочила, чтобы отправиться на поиски мужа.

–Не беспокойся покамест,– остановил ее отец мягким, беззаботным голосом.– Сперва налей-ка мне чаю.

Несколько минут министр внутренних дел наслаждался домашним уютом: хорошо заваренным чаем (не чета бурде, подаваемой в общежитии ЧЗС), сладостями и качаури, испеченными руками женщин из семейства его дочери, может быть – даже ее руками, минутами общения с внуком и внучкой, которые предпочли бы бегать по жаркой крыше или играть внизу на площади (внучка его довольно хорошо играла в уличный крикет), короткой беседой с дочерью, которую он так редко видел и по ком он так сильно скучал.

В отличие от некоторых тестей, он не испытывал неловкости или угрызений, принимая еду, напитки и радушие в доме своего зятя. Они поговорили с Прийей о его здоровье, о здоровье его внуков, об их школьных успехах и нравах, о том, как тяжко трудится вакил-сахиб, немного поговорили о покойной матери Прийи, при упоминании которой пелена грусти заволокла глаза обоих, и о проделках старых слуг в доме Гойалов.

Пока они беседовали, другие домочадцы, проходя мимо открытой двери, видели их и входили. Среди них был и отец Рама Виласа, довольно безвольный персонаж, пребывающий под каблуком своей второй жены. Вскоре уже весь клан Гойалов собрался в полном составе, кроме деда, Рая Бахадура, не любившего ходить по лестницам.

–Но где же вакил-сахиб?– снова спросил Л.Н.Агарвал.

–А, он внизу,– сообщил кто-то.– Беседует с Раем Бахадуром. Он знает, что вы здесь, и придет, как только сможет.

–Так почему бы мне самому не спуститься, чтобы выразить свое почтение Раю Бахадуру?– сказал Л.Н.Агарвал, вставая.

Внизу дед беседовал с внуком в просторной комнате, которую Рай Бахадур оставил за собой – в основном потому, что был сильно привязан к прекрасным бирюзовым изразцам, украшавшим камин. Л.Н.Агарвал, будучи представителем среднего поколения, засвидетельствовал свое почтение, и ему воздали должное.

–Вы, конечно же, выпьете чаю?– спросил Рай Бахадур.

–Я уже попил наверху.

–С каких это пор вожди народа стали ограничивать себя в чаепитии?– поинтересовался Рай надтреснутым и ясным голосом. Он использовал слово «нета-лог», которое было чем-то сродни шутливому «вакил-сахибу».– А теперь расскажите-ка мне, что за смертоубийство вы устроили в Чоуке?

Ничего обидного старик Рай Бахадур не имел в виду, просто таков уж был стиль его речи, но Л.Н.Агарвал вполне мог бы обойтись и без прямого допроса. Вероятно, он уже по горло насытился ими в понедельник в Палате. Он предпочел бы, пожалуй, тихую беседу со своим безмятежным зятем, дабы разгрузить беспокойный разум.

–Ничего-ничего, все уляжется,– ответил он.

–Я слыхал, двадцать мусульман были убиты,– философски произнес старый Рай Бахадур.

–Нет, гораздо меньше,– сказал Л.Н.Агарвал.– Несколько. Но все уже под контролем.– Он сделал паузу, размышляя о том, что он с самого начала неверно оценил ситуацию.– Этим городом сложно управлять,– продолжил он.– Не одно, так другое. Мы очень недисциплинированный народ. Только латхи и винтовка научат нас порядку.

–При британцах закон и порядок не составляли проблемы,– заметил надтреснутый голос.