Я подарю тебе новую жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Кира Муромцева cтр.№ 36

—Дядя Сережа хороший. Он обязательно вернется. Только не плачь.

«А в памяти кружатся кадры, ссоры, истерики

Почему любовь еще бежит по артериям?

Знаю, точно от любви боль настанет

Но неизбежно к тебе так тянет»

Юлианна Караулова — Сильная

Яна

—Папа, лови!

Маленькая девчушка с двумя забавными хвостиками на макушке прыгает со ступенек высокого крыльца, чтобы в одну секунду оказаться в крепких и надежных объятиях отца. На вид ей года четыре. В своем пышном розовом платье с огромным бантом на пояснице и светлыми локонами, она похожа на самую настоящую принцессу из сказки.

В отцовских объятиях не страшно. Она счастливо улыбается и, обхватив маленькими ладошками, покрытые густой темной щетиной мужские щеки, оставляет невесомый поцелуй на его носу, после заливисто смеясь. Ей весело и спокойно. Её мир целостный и состоит из ярких красок.

Я стою в тени деревьев, оставаясь незамеченной. Наблюдаю за идиллией и сердце омывается кровавыми слезами. Стонет, рвется изо всех сил, чтобы пусть всего лишь на миг, но прикоснуться к этому теплому комочку счастья. Но я не имею на это права. Он больше не мой муж, а она не моя дочь…

Просыпаюсь от простреливающей боли в спине. Все же спать на полу в моём возрасте не лучшая из идей.

Рядом умиротворенно сопит Тимофей, подложив сложенные ладошки под голову и прижимаясь ко мне маленьким тельцем в явных попытках согреться. Бедный ребенок так и не ушел к себе, пытаясь укротить мою ночную истерику.

Воспоминания острой иглой пробивают сознание. Вика, Сергей, их общий ребенок. Всё идет, как и должно. И я уверяю себя, что именно так правильно. Ребенку нужна полноценная семья, а не сухие алименты и воскресный папа.

Подхватываю на руки Тимку и несу в спальню, где бережно сгружаю свою ношу, прикрыв теплым одеялом. Дитя тут же расслабленно выдыхает, причмокивает губами и поворачивается набок.

Провожу ладошкой по непослушным вихрям, кусаю губу в тщетных попытках, вновь не скатиться в бездну боли, которая только и ждет, чтобы благосклонно приветить меня в своих стальных оковах.

Кажется, целую вечность я сижу на краю кровати и вслушиваюсь в мерное дыхание ребенка. Чувствую себя абсолютно разбитой и пустой. Словно меня выжали, пропустили через центрифугу, стерли в пыль.

А еще холод. Вновь этот чертов холод, идущий прямо изнутри. Он никуда не делся. Я будто в ледяной пустоши из которой нет выхода. И даже Тимка, такой славный и родной, не помогает.

Тихонько выхожу из спальни, бесшумно прикрыв за собой дверь. Призраком брожу по кухне, заваривая себе терпкий зеленый чай, вглядываюсь в темноту окон и жду. Жду, пусть и надежды в моем случае — пустое.

Начинает светать. Грея ладони об чашку, я начинаю различать силуэты во дворе, взглядом пытаясь отыскать лишь один единственный. Тот без которого и правда не вижу больше смысла. Тот, которого должна, просто обязана отпустить, но не могу.

Он стоит рядом со своим авто и курит. Сквозь толщу стекла я отчетливо вижу темную фигуру и тлеющий уголек на его фоне.

Рядом…Не уехал…Не отпустил…

Срываюсь, будто наркоман учуявший дозу. И чашка с громким стуком летит на стол, и пальто в спешке забывается на вешалке, и вместо нормально обуви по сезону на ногах остаются пушистые тапочки. Всё меркнет и становится неважным.

Царёв ловит меня в свои объятия, стоит мне только выскочить из подъезда. Прижимает крепко, что-то шепчет на ухо.

Словно воронка цунами вновь в свой водоворот меня закручивает истерика. Я цепляюсь за лацканы его пальто и реву. Потому что несусветная дура. Потому что разум твердит одно, а сердце совершенно другое и я абсолютно не понимаю сама себя.

—Тише-тише,— он будто маленькую гладит меня по голове, целует в макушку, пытается укутать полами пальто, недовольно бубня что-то себе под нос. Мол, выскочила совсем голая, еще заболеть не хватало.

—Пойдем в машину. Руки ледяные,— произносит Сергей, когда мой плач почти затихает.

Я неуверенно киваю, порываясь оторваться от него, но у бывшего мужа совсем другие планы. Не успеваю и пикнуть, как оказываюсь подхваченная на руки. Подобно дорогой фарфоровой кукле, он бережно и нежно прижимает меня к себе, как самую большую ценность в своей жизни. И даже садится он на заднее сидение авто вместе со мной, ни на секунду не разжимая рук. Точно я мираж, который растворится в ночи, стоит Царёву меня отпустить.

—Яна,— шепчет Сергей, обдавая горячим дыханием ушную раковину.— Такими темпами ты сведешь меня с ума.

—Не мне одной быть сумасшедшей,— еле заметно улыбаюсь.

—И то верно,— смеется бывший муж, носом зарываясь в мои волосы.

Салон машины заполняет тишина. Я полной грудью вдыхаю запах его тела, окутывающий меня, будто кокон. Каждой клеткой запоминаю, впитываю в себя, чтобы холодными вечерами вспоминать и греть себя этими воспоминаниями. Без него будет плохо. И после внутри меня останется лишь пепелище, но сейчас… Сейчас я даю себе время.

—Поцелуй меня,— мой голос охрип от рыданий и звучит надтреснуто.— Пожалуйста.

Сергею не нужно повторять дважды. Его губы накрывают мои в считанные секунды. Поглаживания из нежных, превращаются в страстные и вот уже его пальцы зарываются в волосы, тянут, заставляя откидывать голову назад, открывая для поцелуев шею.

Как же ты не прав, Царёв. Мы давно сошли с ума вместе. А сейчас окончательно слетели с катушек, раз позволяем себе набрасываться друг на друга со рвением оголодавших хищников.

Но если и где-то на задворках моего сознания бесновалась совесть, то напор бывшего мужа, раскатал её напрочь, не оставив и следа.

Его губы и руки были везде. Ласкали, испытывали, доводили до исступления, дарили шквал разнообразных эмоций и чувств. Я умирала и птицей фениксом возрождалась вновь. Горела в его объятиях.

И пусть секс в машине — это явно не про взрослых и умудренных опытом людей. Такое поведение больше подходит двум подростком в период пубертата, когда гормоны ярким фейерверком напрочь сшибают все предохранители. Но мне вдруг стало всё равно. Я отдавала ему всю себя без остатка, зная, что совсем скоро заново буду собирать себя по частям, когда потеряю его навсегда.

—Это ничего не значит,— говорю я, спустя время, полулежа на его груди.

Пальто Сергея валяется где-то в ногах, рубашка расстегнула на все пуговицы и грудная клетка его тяжело вздымается в посильных попытках выровнять дыхание.

—Глупости,— отрезает он, кончиками пальцев выводя узоры на моей голой пояснице.— Я же сказал, что не отпущу тебя больше. Неужели ты мне и сейчас не веришь?

—Верю, но…

Свободной рукой Сергей бережно берет меня за подбородок, заставляя поднять голову и посмотреть ему в глаза, где вовсю плещется решимость.