Путь дзэн. Истоки, принципы, практика - читать онлайн книгу. Автор: Алан Уотс cтр.№ 16

Упанишады различают Атман, истинную, сверхиндивидуальную Самость, и дживатман, или индивидуальную душу, и доктрина Будды об анатмане соглашается с ними в отрицании реальности последнего. Фундаментальным положением всех школ буддизма является отсутствие эго, устойчивой сущности, которая является постоянным субъектом наших меняющихся переживаний. Потому что эго существует исключительно в абстрактном смысле, это абстракция памяти, напоминающая иллюзорный круг огня, создаваемый вращающимся факелом. Можно, например, представить траекторию полета птицы в небе как определенную линию. Но эта линия такая же абстрактная, как линии широты. В конкретной реальности за птицей не осталось никакой линии, и точно так же прошлое, из которого абстрагируется наше эго, полностью исчезло. Поэтому любые попытки цепляться за эго или превращать его в источник действий неизбежно приведут к разочарованию.

Вторая Благородная Истина гласит, что причина разочарования – это тришна, цепляние, или хватание, обусловленное авидьей, неведением или бессознательностью. Авидья – это формальная противоположность пробуждения. Это состояние ума, загипнотизированного или очарованного майей, принимающего абстрактный мир вещей и событий за конкретный мир реальности. На более глубоком уровне это отсутствие самопознания, отсутствие осознания того, что любое хватание – это бесполезная попытка схватить самого себя или, скорее, заставить жизнь схватить саму себя. Ибо для познавшего себя не существует двойственности между ним и внешним миром. Авидья – это игнорирование того факта, что субъект и объект относительны, как две стороны монеты, поэтому когда один из них преследует, другой отступает. Именно поэтому эгоцентрические попытки господствовать над миром, подчинить контролю эго как можно большую часть мира, могут длиться лишь недолго, пока у эго не возникнут трудности с контролированием себя.

На самом деле это простая задача того, что мы сейчас называем кибернетикой, наукой об управлении. Как с механической, так и с логической точки зрения нетрудно увидеть, что любая система, приближающаяся к совершенному самоконтролю, также приближается к совершенному саморазрушению. Такая система представляет собой порочный круг и имеет ту же логическую структуру, что и какое-либо утверждение о самом себе, например «я лгу», когда подразумевается, что само утверждение ложное. Утверждение бессмысленно вращается по кругу, поскольку оно всегда истинное при условии, что оно ложное, и ложное при условии, что оно истинное. Если выразиться более конкретно, я не могу бросить мяч, пока я его держу, пытаясь сохранить совершенный контроль над его движением.

Таким образом, желание совершенного контроля, над окружением и над собой, основано на глубоком недоверии контролирующего. Авидья – это неспособность увидеть базовое внутреннее противоречие такой позиции. Отсюда возникает тщетное хватание или контролирование жизни, что является сущим саморазрушением, и соответствующий образ жизни представляет собой порочный круг, который в индуизме и буддизме называется сансарой–Кругом рождения и смерти ^[35].

Активный принцип Круга известен как карма, или «обусловленное действие», то есть действие, порождаемое мотивом и ищущее результата,– действие, которое всегда требует дальнейших действий. Человек связан кармой, когда его вмешательство в мир вынуждает его продолжать вмешиваться, когда решение задачи порождает все новые задачи, когда контроль над одной вещью вызывает необходимость контролировать несколько других. Таким образом, карма – это судьба каждого, кто «пытается быть Богом». Он ставит ловушку для мира и попадается в нее сам.

Многие буддисты понимают Круг рождения и смерти буквально, как процесс реинкарнации, в котором карма продолжает формировать личность снова и снова, жизнь за жизнью, пока с ней не будет покончено посредством озарения и пробуждения. Но в дзэн и в других школах махаяны она понимается скорее в переносном смысле: процесс перерождения происходит от мгновения к мгновению, поэтому человек перерождается до тех пор, пока отождествляет себя с непрерывным эго, которое реинкарнирует каждый миг. Таким образом, справедливость и важность доктрины не требует принятия особой теории перерождения. Ее значение скорее в том, что она объясняет проблему функционирования в порочных кругах и ее решение, и в этом отношении буддийская теория должна представлять особый интерес для студентов теории коммуникаций, кибернетики, философии логики и близких им предметов.

Третья Благородная Истина касается остановки саморазрушения, цепляния и всего порочного круга кармы. Эту остановку называют нирваной; это слово имеет неоднозначную этимологию, поэтому чрезвычайно трудно привести простой перевод. Ее связывали с санскритскими корнями, которые придали бы ей значение затухания пламени, или просто затухания, выдыхания или прекращения дыхания, или остановки волн, вращений или завихрений (вритти) ума.

Две последние интерпретации в целом кажутся наиболее уместными. Если нирвана– это «прекращение дыхания», то это действие того, кто увидел тщетность попыток бесконечно удерживать свое дыхание или жизнь (прану), поскольку удерживать дыхание – значит лишиться его. Таким образом, нирвана – это эквивалент мокши, избавления или освобождения. С одной стороны, это кажется отчаянием – признанием того, что жизнь в конечном счете расстраивает наши попытки контролировать ее, что всякое человеческое стремление подобно хватанию за облака. Но с другой стороны, это отчаяние превращается в радость и творческую силу, поскольку потерять жизнь – значит обрести ее, обрести свободу действий без саморазрушения и тревог, свойственных попыткам спасти и контролировать Самость.

Если нирвана связана с остановкой (нир) вращений (вритти), то этот термин аналогичен цели йоги, которая описана в «Йога-сутрах» как читта-вритти-ниродха – остановка вращений ума. Эти «вращения»– это мысли, с помощью которых ум пытается постичь мир и себя. Практика йоги сводится к попытке остановить эти мысли, думая о них, пока полная тщетность процесса не будет прочувствована так ясно, что он просто исчезнет, и ум обнаружит свое естественное и несмущенное состояние.

Однако очевидно, что обе этимологии дают нам, по сути, одно и то же значение. Нирвана – это образ жизни, являющийся следствием остановки цепляния за жизнь. Поскольку всякое определение есть цепляние, нирвана не поддается определению. Это естественное состояние ума «без цепляния за себя»; издесь, конечно, ум не имеет конкретного значения, потому что то, за что нельзя уцепиться, невозможно познать в конвенциональном смысле знания. В более популярном и буквальном понимании нирвана – это исчезновение существа изКруга инкарнаций, не в состояние уничтожения, а лишь в состояние, неподдающееся определению и поэтому неизмеримое и бесконечное.