Атут ещё иупертый горец, наотрез отказывающийся выдавать единственного свидетеля. Раненного чародея, едва держащегося наногах, видели входящим вэтот дом через двадцать минут после произошедшего. Кем онбыл— соучастником, пострадавшим впроцессе похищения, или слугой похищенного, полковнику ещё только предстояло определить, ноделать это стоило быстро. Как ему намекнули— делом конкретно этого дворянина точно заинтересуются. Причем насамом верху, иупускать шанс отличиться чародей нежелал. Даинебыло унего выбора, судя понамекам начальства, требовавшего бросить наэто дело все силы— тут либо грудь вкрестах, либо голова вкустах. Последнего жеДенис Евгеньевич, выходец изРода Володиных, верой иправдой служивший вимперской жандармерии вот уже тридцать пять лет, никак нежелал.
—Выжепонимаете, что янесобираюсь его арестовывать?— устало уточнил полковник.— Мне нужно лишь переговорить сним. Обещаю, ничего плохого непроизойдет, тем более если ваш гость жертва, аненападавший.
—Его почти убили вцентре города, уворот канцелярии генерал-губернатора,— ледяным тоном ответил начинающий терять терпение горец, гневно сверкнув глазами.— Его спутника похитили, онвкрови… Аваша хваленая служба прошляпила подобное происшествие всамом центре города! Ипочему-то яубежден, что тут необошлось без взяток, закрытых напроисходящее глаз ипрочих прелестей вашей продажной системы… Уходи, служивый. Скажу посекрету— янепущу тебя итвоих вдом даже сордером.
—Аменя пропустите?— раздался молодой женский голос чуть встороне.
Сверкая яркими зелеными глазами, покамням города цокала каблучками прекрасная блондинка. Цокала, необращая внимания наязыки пламени разных цветов, что плясали впрядях белях волос…