–Ах, Уэйн.– Она повернулась к нему.– Я знаю тебя как облупленного. Я изучала тебя несколько лет! Кутила Уэйн! Шутки по любому поводу. Хватает все, что подвернется, гоняется за юбками. Живет, не думая о завтрашнем дне. Лишь бы было веселье и выпивка!
–Ну и?– буркнул Уэйн.– А боль?
–А.– Женщина пожала плечами.– Даже к взрывам можно привыкнуть.
–Не эта боль,– прошептал он.
Они снова схлестнулись, но женщина, очевидно, была лучшим бойцом, чем он. Нет, с тростями Уэйн управлялся мастерски. Дело в образе жизни. Он пренебрегал тренировками, предпочитал по вечерам пообжиматься с кем-нибудь в подворотне, нежели работать. А став напарником Мараси, почти перестал ввязываться в драки и получать по голове.
Это существо тренировалось усердно. Готовилось к этому дню, этой встрече, этой схватке. Уэйн сражался не с простым уличным хулиганом и даже не с талантливым металлорожденным из Круга. Его противник был убийцей, созданным специально, чтобы с ним расправиться.
Она была сильнее. Быстрее. Моложе. Лучше владела тростями. Уэйн лучше владел особыми умениями, в этом он не сомневался. Но в узком тоннеле от них не было проку. Он обменивался ударами, пропускал удары, лечился… одним словом, получал сильнее, чем бил. Ржавь… Неужели Вакс с возрастом чувствовал себя так же?
Уэйн перекатился по грязному дну гигантской трубы к противоположному краю пузыря и наполовину вывалился из него,– к счастью, малейшего касания хватало, чтобы пузырь сохранялся.
Движение со стороны Вакса заставило его пригнуться. Вакс снова пролетел мимо – и вылетел за грань пузыря. Проклятье. Случилось то, что они планировали сделать с его противником.
Вакс мгновенно застыл в воздухе. Его лицо перекосилось, револьвер выпал из руки и завис перед ним; ленты туманного плаща замерли вокруг.
«Ой-ой»,– только и успел подумать Уэйн.
Секунду спустя его ударил шквал монет.
–Эй, Думад,– развернулась недо-Уэйн.– Не мешай веселиться. Это моя добыча.
–Гетруда, ты слишком долго возишься,– ответил Думад.– Играешь с ним. А надо просто бить, пока не сдохнет.– Он подкрепил это утверждение, повторно изрешетив Уэйна монетами и свалив на землю.
Ржавь. Дело плохо. Эти раны можно было вылечить, но медленно – запасы здоровья подходили к опасной отметке. Приходилось экономить.
–Эй,– прошептал он.– Смерть. Ставлю пятьдесят клипов, что выживу.
Это был удачный момент для ставок. Потому что в такой ситуации Уэйну оставался лишь самый отчаянный шаг.
Сказать правду.
Он неловко приподнялся, прижавшись спиной к округлой стене тоннеля.
–Думаешь, что знаешь меня?– прошептал он.– Знаешь, что мне довелось пережить?
Думад посмотрел на него и толкнул. Ржавь, он был так силен, что мог воздействовать на металл внутри тела Уэйна. Такого Уэйн прежде никогда не испытывал. Его потянули назад застрявшие в теле монеты. Ржавь и Разрушитель… по слухам, такой силой обладала разве что Вознесшаяся Воительница.
Эти ребята серьезно мухлевали. Неудивительно, что Вакс проиграл схватку. Неудивительно, что Уэйн фактически проиграл свою – по крайней мере, дуэльную часть. Но если отвлекать их достаточно долго…
От нового толчка он натужно охнул. Но – все равно двинулся вперед, не обращая внимания на монеты, рвавшие его изнутри. Сделал шаг, наклонился вперед, подставляя себя толчку.
Недо-Уэйн мешкала, опустив трости. Он заглянул ей в глаза.
Затем широко улыбнулся.
–Тебе меня не ранить,– прошептал он, изменив говор.– Жизнь уже изранила меня так, как никому больше не под силу. Тебе меня не убить. Я уже мертв. Умер много лет назад, сестренка.
Он сделал еще шаг. Большинство людей не замечали поверхностные перемены в говоре. Легкое повышение или понижение тона. Но тебя все равно судили по говору. Мозг автоматически привязывал к акцентам смысловые значения.
Думад встревоженно нахмурился, поднял руку и толкнул сильнее. Уэйн заскользил по грязи; монеты еще сильнее вгрызлись в него. Он сделал новый шаг и снова поменял говор. Нацепил свое самое наивное, восхищенное лицо. Исказил голос до неестественности. До ужаса. Зазвучал как нечто из самого страшного кошмара. Похоже на говор недо-Вакса, но страшнее.
Так иногда общались его родители и родственники. Только Уэйн говорил с надрывом. Для этого ему не понадобилась даже шляпа.
–Вам легко делать то, что вы делаете, потому что вам плевать,– прорычал Уэйн противникам, округлив глаза еще сильнее.– Пока вы можете притворяться. Но настоящая боль приходит, когда осознаешь, кто ты есть. Что ты совершил. Когда просыпаешься каждое утро с осознанием собственной бесполезности. Вот это боль. А все остальное? Все, что вы можете со мной сделать? Так, забава.
–Да ты…– начал Думад, но осекся, увидев улыбку Уэйна.
–Спасибо,– сказал Уэйн,– что выкинули отсюда Вакса. Теперь у нас будет несколько секунд наедине.
Монеты наконец прорвали спину Уэйна, и он резко качнулся вперед. Затем рухнул на землю. Устроив этот спектакль, заставив врагов полностью сосредоточиться на нем, он сбросил скоростной пузырь. И они не заметили.
Туманная пуля Вакса вошла в лицо недо-Уэйну. Разорвалась миг спустя, снеся женщине полчерепа. Другая пуля поразила Думада в грудь, когда тот поворачивался, и разорвала спину, пройдя навылет.
Удивительно, но стрелок не упал. Пьютер. Неужели он жег пьютер, заставляя себя держаться на ногах, несмотря на раны? Сколько же штырей в нем было? Почему он не попал под контроль Гармонии?
К несчастью, стрелок остался на ногах и даже смог увернуться от новых выстрелов. Сорвал с потолка решетку, впустив в тоннель солнечный свет, подхватил окровавленную недо-Уэйна и оттолкнулся от монеты.
Они взмыли вверх, на улицу. Один с дырой в груди, которая навредила ему гораздо меньше, чем должна была, другая без половины головы. Возможно, женщина была мертва, но Уэйн сомневался. Ранения в голову – хитрая штука. От них легко можно умереть, но все зависит от степени повреждений.
Пожалуй, Ваксу стоило послать им вслед еще несколько пуль, но он выглядел совсем измотанным после схватки. Тяжело дыша, он привалился к стене тоннеля. Они едва не проиграли бой. Были на грани поражения.
Уэйн приподнялся, несмотря на боль во всем теле, и вылечил раны от монет. Они все равно зудели. Ему пришлось прервать исцеление, чтобы сохранить последние капли в метапамяти. Ржавь.
Он повернулся и подошел к Ваксу. Вся одежда Уэйна пропиталась кровью и грязью, а вот Вакс был на удивление чист и лишь слегка забрызган нечистотами.
–Эй!– окликнул Уэйн.– Ты чего такой чистый? Я же видел, как ты по грязи катался!
–В этот миг я оттолкнулся от пули,– ответил Вакс. Потрогал плечо и тихо простонал.– Хороший отвлекающий маневр.– Он посмотрел Уэйну в глаза.– Ты все это всерьез?