Дорога мстителя - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Доронин cтр.№ 53

А вообще, через этот город и эту чайхану у вокзала проходило много людей. В последние месяцы вместе с ордынцами тут побывали люди из чудовищной дали, даже из далёкой Средней Азии. Даже пуштунов видели с гор Афганистана, если Ринат не врал.

–Якши-якши, алга, кельдым,– разбирал он отдельные слова в непонятной речи пастухов, прибывших из аулов,– Ярар. Юк. Шулаймы? Дустым!

Или что-то в этом роде.

Но в основном и тут общались на русском. И даже у говоривших на чужом языке в речи часто мелькали русские слова. И к особенностям произношения Саша уже привык – у одних речь была гортанная, у других замедленная, у третьих ускоренная, с проглоченными окончаниями. Но большинство говорили на нормальном русском, как и он.

Ужинал Младший чаще в том же зале, а не в своей полутёмной каморке на втором этаже (яркий свет в номере включался за отдельную плату). Тут было светлее. Пил горячий чай или кофейный напиток из цикория с молоком (скорее всего, козьим), ел печенье или другие сладости и чувствовал себя настоящим мажором. В первый же день Набиуллин предупредил, что горячительные напитки в его заведении не пьют, потому что он чтит заветы Пророка. И что падших женщин в городе нет. Но без этих вещей Младший уж точно мог обойтись. Хотелось пошутить: «какое-то время…». Но такая шутка была бы неудачной. Пить и даже просто смотреть на пьяные рожи ему хотелось меньше всего, а общение с проститутками он и вовсе считал чем-то чудовищным. Платить за любовь? Да никогда. Вспомнилось, как Витёк-ямщик говаривал: девушки бесплатно давать должны и ещё «спасибо» говорить. Раз их Создатель, мол, так оборудовал, то это их долг теперь. Обязаны делиться, не должны быть меркантильными. Хотя последнее слово хам-ямщик вряд ли знал. Да и самому платить, судя по сценке в лагере старьевщиков, доводилось.

А вот Саша думал, что это или по любви может быть, или никак. Хотя природа диктовала другое: бери что дают, побольше и побыстрее.

Хорошо, что тут не бандитский притон и с оружием сюда не ходят.

Курить можно было только на улице или на открытой веранде под навесом. Там на видном месте висели таблички «Курить дозволяется», причём русские буквы украшали арабские узоры. Только в виде исключения хозяин мог разрешить кому-то очень уважаемому, с сединами, покурить в зале. Курили и самокрутки, и трубки. Однажды трое халатников зажгли прибор из колбы с трубочками, который бурлил и распространял сладковатый дым. Но Ринат со страшной руганью выставил их на веранду, где, впрочем, лежали ковры и подушки.

«У нас мало пьют… ладн… бывает, но редко. Но иногда курят дурман-траву. Вот и эти в кальян себе добавили, шайтаны. Поэтому выгнал. Встречаются несознательные. Еще грешники жуют бубль-гум. Или насвай употребляют. Всё это губит душу. Лучше не начинай».

Вечерами тут никто не засиживался, после десяти всех как ветром сдувало по домам, номерам или съёмным углам. Судя по всему, торчать в кафе допоздна в этом городе строгих нравов считалось аморальным. А может, отдельные любители удалялись в другие заведения, где можно выпить не только чай. Тех, кому вера пить не запрещала, в Новой (или Малой) Уфе хватало. Но, если притоны и были, то подпольные. Скорее всего, чаще пили по домам. Впрочем, пьяных он не видел.

Чайханшик ещё долго оставался на своём рабочем месте, вёл подсчёты, протирал стойку и кружки, выискивая на них пятнышки. Прерывался только на молитву, для которой уходил к себе. Похоже, был очень набожный. Саша знал, что Ринат живёт с семьёй тут же, на первом этаже. Его жена работала на кухне и мыла полы, когда посетителей не было. Других постоянных работников не имелось, только повар, приходивший на полдня.

Судя по всему, хозяину было с женой и детьми скучно, поэтому он и задерживался в общем зале по вечерам. А ещё у него под прилавком был установлен велогенератор. Поэтому Ринат не просто так сидел, а крутил педали. Аккумулятор, который был очень редкой штукой, мог запасти немного киловатт – для лампочек и вентилятора хватало.

Татарин говорил, что это и зарядка для тела, и халявная энергия («и халяльная», добавлял он). Второй такой «велосипед» стоял на женской половине его квартиры. И жена могла совместить вечернее рукоделие с вырабатыванием электроэнергии.

И тут Саша понял, что караванщик Витёк был ещё довольно молчаливый. Словоохотливый чайханщик вывалил все новости этого и соседних городов за последние пять лет, что было очень кстати. Кроме того, он ещё и гостя расспрашивал обо всём. Приходилось выкручиваться.

Обычно Ринат объяснял и рассказывал всё даром. Но однажды честно предупредил, что спишет с доски два рината за ценный совет. Подумав, Александр согласно кивнул.

–Совет на миллион. Всегда торгуйся, парень. Кроме тех случаев, когда имеешь дело с крутыми людьми.

Саша слегка возмутился, сказал, что своим умом до этого дошёл. В ответ татарин усмехнулся: «Твой ум – это твой ум. А теперь ты видишь, что и другие умные люди так думают. Разве это не стоит жалких денег? Тем более вымышленных. Тебе это в жизни поможет».

Ну и жук! Как бы то ни было, Саша видел, что хоть на рынках, хоть в магазинчиках торговцы, и не только восточного вида, не устанавливали фиксированной цены на свои товары. Покупатели спорили, сбавляя цену, психологически играя, даже делая вид, что уходят. Многое зависело от того, кто ты и как ведёшь себя. Купец пытался не продешевить, но и с товаром не остаться. И можно купить более выгодно, если умеешь блефовать. Но надо было знать меру, чтобы не обидеть. Ну, и понятно, что торговаться одиночке с десятью головорезами в тёмном переулке не стоит, лучше бежать.

Так Саша расширял свои навыки торговли.

Он давно уже понял, что быть молчуном выгодно, чтобы не выболтать лишнего, не подставиться, не нарушить негласных правил. Лучше побольше слушать. Он узнал очень много нового, хотя оно ему вряд ли в этой жизни понадобится.

Например, про довоенную историю Уфы. Когда-то это был огромный промышленный город. Но после того, как полвека назад над микрорайоном Затон в воздухе жахнула бомба,– тут теперь только овцы, рыба и металлолом. Хотя в других-то краях и этого нет. Поэтому им все завидуют. Даже белорецкие. У города удачное расположение.

А в Белорецке, который ещё называют Новым Ёбургом, есть прииски… и убежища под землей. Но он – в горах, туда очень трудно добираться. Это не совсем удобно, если хочешь влиять на других. Поэтому ордынцы устроили базу здесь, а не там.

–А почему тот город называют Новым Ёбургом? В честь Екатеринбурга, который от него чёрт знает как далеко?

–Хрен его знает, Санька. Те, кто это имя дал, уже давно в земля, червей кормиль,– Ринат не изменял своей привычке шутки ради иногда коверкать слова, изображая акцент.– Беженцы назвали так. У нас все его зовут просто Белорецк. А эти, с Екатеринбурга, люди непростые были, какие-то военные или гвардейцы. Вроде они в большом убежище отсиделись. Это легенда. Но у них «столичные» понты. Они когда-то свергли первых ханов Белорецка и стали править сами. Династия, блин. Уполномоченного они считают выскочкой.