Граф Суворов. Том 9 - читать онлайн книгу. Автор: Иван Шаман cтр.№ 18

— Хочешь сказать, матушка, что он достиг определенных успехов? — удивленно спросил я. — На этом этапе?

— Не столько он, сколько всё наше сообщество в целом. — уклончиво сказала Екатерина. — Мы многого добились, хоть и дорогой ценой. И я рада что сумели в этом обвинить именно орден.

— Правда все равно вылезет наружу. — покачал я головой. — Такое невозможно хранить в тайне вечно, особенно если придется показать результаты общественности. Сколько аристократов уже в курсе или подозревают правду? Сколько среди них яро верующих православных?

— Я понимаю, о чем ты говоришь. Скорее всего церковь уже в курсе, и давно. Но я говорила с Филаретом, и пока что он не хочет мутить воду. Тем более после недавнего разгрома медицины от Асклепия. — ответила императрица. — Сейчас во многих церквях создали приюты утешения, для больных и немощных. Это стало очередным мощным толчком для укрепления православия в стране.

— Ну хоть что-то полезное они делают. — недовольно пробормотал я.

Честно скажем, патриарх вызывал у меня скорее негативные эмоции. Его позиция по ордену, попытки контролировать меня и моих людей, использование всех доступных средств для усиления церкви… не удивлюсь если после окончательной победы над орденцами в стране он примется за аристократию. И не смотри что мы используем «божественную» энергию и материю.

— Русь православная, слышал такое? — улыбнулась покровительственно Екатерина. — Нам может это не нравится, но единой страной мы стали во многом именно из-за нее, единой веры и благословления царя на престол. Богоизбранный. И тебе тоже предстоит пройти через процедуру помазания.

— Зависеть от церкви, которая вырвалась на свободу и стала самостоятельной… не слишком приятно. Мягко скажем. — недовольно поморщился я. — А что, если они захотят большего чем просто помазание? Влезут в политику и экономику?

— Они в ней с самого появления. Церковь и политика неразделимы. Не говоря уже о торговле, не облагаемой налогом. Но если тебе это не нравится, тебе наоборот придется общаться с церковниками больше. — улыбнулась, довольная моей реакцией Екатерина.

— В смысле — больше? Зачем? — не понял я.

— Есть только один способ влиять на церковь — сращиваться с ней в определенных моментах. Ставить и возвышать своих сторонников. Покровительствовать отдельным епархиям. — ответила императрица. — Даже отдельным служкам. Обычно этим занимается тайная канцелярия, но учитывая твоё молодое дарование, возможно Константин справится и с этой задачей.

— И мы плавно подходим к важному вопросу. — усмехнулся я. — Понимаю, почему ты не хочешь отдавать бразды правления службой собственной безопасности, и не собираюсь в это вмешиваться. Но моим сторонникам и слугам нужен официальный статус. Последние события это наглядно показали.

— В чем проблема взять кого-то из офицеров собственной безопасности? У меня их достаточно. Пусть он сопровождает твоего Константина, он может его даже своим официальным заместителем сделать… — проговорила Екатерина, но я лишь покачал головой.

— Прости, матушка, но после того, как нас всех чуть не прикончили во дворце, в самой охраняемой ложе, а твоя служба безопасности даже не обнаружила подлога, доверять я никому из них не собираюсь. — ответил я. — Более того, и тебе не советую.

— А кто сказал, что я им доверяю? — улыбнувшись проговорила императрица. — Многие из них служили еще моему мужу, но я сумела провести несколько новых, верных мне людей из княжеских родов Урала. Постепенно новых лиц будет все больше… но ты же понимаешь, что квалифицированных кадров такого уровня в стране немного?

— Они точно квалифицированные? После случившегося? — уточнил я.

— Это была накладка, в том числе и с моей стороны. — чуть нахмурившись ответила Екатерина. — Нужно больше общаться с братом, но после смерти Гаврилы это не слишком легко. А вот желание его прикончить, наоборот, регулярно просыпается.

— И потому ты решила сделать ему крупную пакость моими руками — отнять наследство Меньшиковых. Заодно переключить его на меня, ослабевая ваши неприязненные отношения. — проговорил я, констатируя факты. — И после этого ты говоришь, что он не может стоять за покушениями?

— Конечно. Тебе ровным счетом ничего не угрожает. Не станет он убивать того, кто будет определять — дать, или не дать, его детям камни резонанса. — победно улыбнулась Екатерина. — Вскоре ему придется отбыть в Варшаву, позиции ослабеют еще сильнее, а к моменту возвращения, даже триумфального, мы сумеем подмять под себя большую часть высшего света.

— Все это очень хорошо и здорово, матушка, но ты забыла маленькую деталь. — усмехнулся я, глядя ей прямо в глаза. — Посоветоваться со мной, и выяснить хочу ли я принимать то же решение, что и ты. В чем моя выгода от десятилетнего судебного противостояния с твоим братом?

— Наследство Меньшиковых? — ехидно улыбнулась Екатерина. — Рано или поздно ты его все равно получишь, хотя и придется потрудится.

— Верно, его я получу в любом случае, рано или поздно. У меня достаточно влиятельных и предусмотрительных сторонников, которые прекрасно понимают, что им, и их детям, жить в этой империи, под моим единоличным правлением. — с каждым произнесенным мной словом улыбка Екатерины теряла искренность. — Мне без проблем удастся удержать земли Меньшиковых в нейтралитете до своего помазания, а потом забрать их силой. А потому, еще раз, вопрос — в чем моя выгода от твоей интриги?

— Твоя выгода, сынок, в том, что я не вставляю тебе палки в колеса и нахожусь на твоей стороне. — ответила императрица. — Не хотелось тебе напоминать, но ты лишь наследник, а не император.

— Все проходит, особенно молодость. — пожал я плечами. — А раз вы, матушка, вспомнили о том, что на моей стороне, не лучше ли и в самом деле на ней быть?

— И в чем, по-твоему, это должно выражаться? — спросила, чуть подняв бровь, Екатерина. — Во дворце постоянно бурлят интриги, заключаются и распадаются союзы, а у тебя — надежный тыл, на который ты всегда можешь рассчитывать.

— А мне то казалось, что мой надежный тыл — это признание меня и церковью, и аристократией наследником престола. — усмехнулся я в ответ.

— Именно. Наследником, не императором. Взойдешь на престол, после этого можешь сколько угодно насаждать свои правила. Если силы хватит, если сумеешь сформировать союз верных, и еще много разных «если». — усмехнулась Екатерина. — Ты не сможешь проконтролировать все в одиночку, а значит, либо ты сумеешь создать надежный союз, который будет опираться на власть, деньги, ресурсы и войска, либо будешь марионеточным правителем.

— Пять, максимум семь лет. — усмехнувшись сказал я. — И меня уже никто не остановит. Но и рассчитывать только на силу, как делает твой брат, я не стану.

— Очень надеюсь, что это правда. — покачала головой императрица. — Пусть у тебя и будут все права на престол, даже если ты решишь стать деспотом и самодуром, тебе все равно придется иметь верных слуг и союзников. И я рассчитываю остаться в их числе. Как и мои верные сторонники.