–А теперь выкладывайте. Всё. Чтобы когда мы приедем в больницу, я уже знал, что с вами делать.– При этом выражение лица у него было такое, что испугался даже Пепел.
Господин личный помощник министра юстиции не рискнул спорить. Слова посыпались из него как горох из драного мешка – казалось он даже рад тому, что может, наконец, выговориться. И сдавал господ заговорщиков не просто охотно, а прямо-таки с азартом. Всех оптом и каждого по отдельности. Ресс точно знал, что слышит сейчас исключительно правду, скрыть от него не пытались ничего. Видимо, Остарн действительно дошел до края, за которым заговорить оказалось проще, чем думать о собственных грехах.
Единственное, Ретен предпочел бы чуть больше конкретики в этих признаниях. Кто, где, когда, с кем, во сколько… да, этого ему сильно не хватало. Но одно Остарн знал точно – адрес той лаборатории, где засел загадочный господин Красп. И где по очень-очень старым записям заново научились делать измененных. Записи, как ни странно, остались от рессов – первыми таких тварей делали именно они. Но быстро эту затею забросили, столкнувшись с проблемой, решить которую не смогли. Получая при изменении нечеловеческие силу и ловкость, они теряли что-то в душе. Вернее, рессы считали, что как раз душу они и теряют. Дар. И становятся безвольным орудием в руках своего хозяина. Вещью. Куклой. Уже не людьми.
С одной стороны было весьма заманчиво получить подобное оружие, но с другой – лишившись дара, эти твари взамен всегда приобретали нечто другое: нерассуждающую ненависть к своим. Такую, что едва почуяв кого-то из них рядом, срывались и теряли остатки разума. Управлять ими было невозможно, а избавиться от такого побочного эффекта не удалось. Поэтому об измененных предпочли забыть, оставив упоминание о них в единственной книге – как память о том, чего делать не стоит. Никогда.
Но во время войны за империю этот том попал в руки лордов, и опыты продолжили уже они. Измененных тогда использовали как живые бомбы – забрасывали к рессам и ждали, что получится. Чаще всего получалось очень страшно.
А потом заключили мир, и такое оружие стало лишним. Его снова решили убрать с глаз долой, но в этот раз полностью о нем забывать не планировали. Но и копировать книгу не позволяли никому – она продолжала оставаться единственной в своем роде. Именно по ней то здесь, то там, в тайне прежде всего от рессов, эти опыты иногда возобновляли. Чтобы в очередной раз убедиться – избавиться от побочного эффекта невозможно. И затею бросали. До новой попытки, которые повторялись все реже и реже. Во-первых, уходила надежда добиться-таки нужного результата, а во-вторых все недоступнее становилось «сырье». Чтобы создать такую тварь, нужно было изменить ребенка, и только из рессов, с даром. Иначе их просто нечего было лишать, и процесс «изменения» не удавалось даже запустить. Но рессов и без того становилось все меньше…
–Н-да… – подвел итог Ретен.– Вот теперь я понял.
–От чего тебя берег Варан?– тихо спросил Пепел.
–И это тоже. Но главное – зачем этим господам так нужен его архив и почему они его так боятся.
–Думают, там есть копия этого… учебника?
–Наверняка. А вот чего я понять не могу: как в этом дер… деле оказался замешан Ютис? Да еще до такой степени, что согласился стать убийцей?
–Это он был вторым в саду? С ножами?– тоже очень тихо поинтересовалась Лаис.– Я чуяла ресса.
–Да, он. И я его почти догнал. Вернее, догнал бы, не позови меня Дари обратно.
–Ютис?– непритворно удивился Остарн.– Надо же. А я думал это тварь Краспа, которой он так гордится.
–Что за тварь?
–Измененный, который подчиняется ему полностью. И не теряет контроль, почуяв старую кровь.
–Что?!– резко развернулся к нему Ретен.– Такое все же возможно?
–Возможно, Ворон. И Красп это сделал. И обещал нам всем, что сделает еще. Столько, сколько понадобится. Если надо – целую армию. Две армии! Десять! Непобедимых, не рассуждающих, преданных как куклы солдат. И уже не из рессов, а из кого угодно.
–Твааааю ж…
–Да, мы бы тоже не поверили, но он показал. Одна полностью покорная гадина у него точно была, и точно не беловолосая. Поэтому ему оплачивали эти опыты и давали деньги. Много. Сколько скажет. Ведь такая сила в руках – это власть. Власть, о которой сейчас даже император мечтать не может.
–И эту власть он пообещал Адарни?
–Да. Господин Адарни очень заинтересовался. У него уже были кое-какие планы на перестановки в верхах, и он решил, что это прекрасный способ их осуществить. Настолько прекрасный, что можно даже…
–Договаривайте.
–В общем, можно даже совсем наверху кое-кого переставить. И стать основателем новой династии.
–Но тут этими планами заинтересовался Варан?
–Да.
–И сразу очень пригодился тот самый измененный, которого выпестовал Красп.– Ретен не спрашивал, и подтверждать это Остарн не спешил – и без того все понятно.
–Так его убила та самая гадина?– сверкнул глазами мальчишка.
Господин личный помощник все-таки кивнул.
–А почему Красп не предложил это военным?– Ретен вернул разговор в прежнее русло.
–Предлагал, но они ему не поверили и высмеяли. Сказали, что станут слушать об армиях, когда он покажет им хотя бы взвод, не раньше. И, как я теперь вижу, были правы. За десять лет он спустил в демонов ад такую прорву денег, что представить себе страшно, и при этом не сделал ничего. Ни-че-го. Только такой дурак, как Ставен, может верить в его опыты до сих пор.
–А при чем он здесь вообще, этот Ставен?– Лаис задала вопрос, показавшийся ей настолько важным, что она даже вынырнула из забытья, в которое почти провалилась.– Какое отношение к этому имеет министерство образования?
–Опеки. Оно еще и опеки. На нем были… – Остарн слегка запнулся, но все-таки договорил:– Поставки материала для опытов.
–Дети?– задохнулась Лаис.– Из приютов?
–Да.– Он втянул голову в плечи.– Я сам узнал об этом лишь недавно. И после такого решил, что все. С меня хватит.
–Я очень советую вам, господин Остарн,– голос ресса приобрел металлические нотки,– исчезнуть так, чтобы о вашем существовании забыли. Все. Я в том числе. Потому, что мне нестерпимо хочется нарушить собственное слово. Вы поняли?
–Да, ресс Ретенауи,– Остарна было едва слышно.– Спасибо.
Кажется, он хотел добавить что-то еще, но его перебили.
–Ретен,– внезапно охрипнув позвал Пепел,– Лаисса! Она… она не дышит.
–Что?!!– Ретен в секунду оказался на коленях перед девушкой.– Лаис!!!
Глава тридцать четвертая
К счастью, испугаться до смерти ресс не успел – именно в тот момент, когда в полутьме и тесноте экипажа он попытался заглянуть ей в лицо, Лаис выгнуло дугой и она, не приходя в сознание, залепила рессу макушкой в подбородок. Да так, что у того искры сыпанули из глаз. Но зато боль мгновенно отрезвила.