Мой ревнивый муж - читать онлайн книгу. Автор: Диана Рымарь cтр.№ 60

Кусала губы, вздрагивала откаждого шороха. Прислушивалась, нераздаютсяли шаги налестничной клетке.

Она ругала себя навсе лады:

–Глупая! Дурища! Какя вообще могла такое учудить?!

Ещебы– считай, одним несчастным селфи она перечеркнула целых полгода пряток отбывшего мужа.

Фактически приглашение ему отправила.

Да что там– ковровую дорожку расстелила.

Вот тебе, Макс, железный повод снова ворваться вмою жизнь. Мучай меня дальше, сколько твоей душе угодно.

Но…

Онже оставил ее впокое нацелых полгода, может что-то заэто время да понял? Может, больше нестанет вести себя какпсих?

Ага, точно! Макс ине какпсих… Этож, конечно, возможно. Вдругой вселенной.

Изрядно перенервничавшая, Полина вочередной раз открыла мессенджер, через который отправила злосчастное фото. Бывший муж уже много часов подряд молчал, ничего ей неотвечал.

Она, грешным делом, хотела удалить селфи, какбудто его ине было. Нокакой вэтом смысл? Макс его видел, так что это неизменит ровным счетом ничего.

Положа руку насердце, ей давно следовало сказать ему, что соврала тогда провыкидыш.

Кслову, оно было недалеко отистины вопределенный момент.

Полина действительно провела несколько дней вчастной клинике насохранении, пока скрывалась отМакса. Ей пришлось выложить заэто кругленькую сумму, ведь вобычную больницу она обратиться немогла из-за опасений, что ее тутже найдут. Хорошо еще, унее были деньги. Спасибо бабушке.

Что важно, она соврала тогда Максу отом, что потеряла ребенка, лишь потому, что хотела иметь хоть какую-то возможность спокойно его выносить. Унее имелся серьезный повод.

Втот момент она была так напугана его появлением, так хотела, чтобы он ушел… Хотела отвадить его любым способом. Вот исказала так промалыша, потом сто пятьдесят раз просила укрохи заэто прощения.

Однако, какни крути, таким способом отваживать отца малыша– это низко.

Вот еслибы Макс его нехотел, как, допустим, ее отец, тогда другое дело. Ее родитель отказался отПолины вполне осознанно. НоМакс-то мечтал оребенке. Она поступила сним несправедливо.

«Аон сомной справедливо?»– спросила она сама усебя.

Ион несправедливо, иона.

Норебенок невиноват, что мама спапой никак немогут найти общий язык, верно? Малыш скоро родится. И, какни крути, ему нужны будут оба родителя.

Аесли быть совсем честной хотябы ссамой собой, все эти полгода Полину ела совесть зато, что она соврала Максу проребенка.

Она успокаивала себя какмогла. Почти убедила себя втом, что дляМаксима это небыло таким уж травмирующим событием. Ведь после ее сообщения овыкидыше он просто ушел, неслишком членораздельно пробурчав свои извинения.

Она, честно говоря, недумала, что ребенок длянего окажется так уж важен.

Однако после того какпрочитала его письмо, поняла– очень важен. Макс все это время страдал имучился. Из-за ее вранья!

Тут-то совесть изаела Полину окончательно, вот она иотправила ему селфи.

Атеперь…

Теперь могло случиться все что угодно.

День уже клонился кночи, аот Макса по-прежнему нислуху, нидуху.

Он ненаписал ей нистрочки, непозвонил. Даже адреса неспросил.

Впрочем, адрес ему, скорей всего, известен, ведь он подловил ее удома впрошлый раз, стех пор она непереезжала.

«Может, он вообще решил проигнорировать мое селфи?»– вдруг закралась вее голову мысль.

Будто вответ наее слова вприхожей раздался звук дверного звонка.

–Поля, этоя,– услышала она ипохолодела внутри.

Полина замерла прямо посредине малюсенькой гостиной, незная, что делать, чего ждать.

Колени предательски затряслись. Захотелось выключить свет исделать вид, что дома никогонет.

Эх, сама виновата. Выпустила джинна избутылки, теперь жди чудес.

* * *

Максим нажал надверной звонок ещераз.

Долго держал палец, вслушивался вгромкую трель. Такой звонок точно услышишь, даже если находишься вванной.

НоПолина отчего-то неоткрывала, хотя он видел вее окнах свет. Кроме этого, явно слышал вквартире какое-то шевеление. Илипоказалось?

Он мчался сюда какугорелый.

Шуткали, отмотал сегодня тысячу километров, пока спешил кней, единственной.

Сначала вКраснодар намашине, потом оттуда самолетом вМоскву. Отаэропорта доее квартиры уже натакси.

Он так хотел побыстрее оказаться рядом, аона даже неизволит открыть ему дверь.

–Поль, открой, пожалуйста,– попросил он какмог сдержанно.

Вдруг из-за двери раздалось:

–Я нехочу открывать.

Вот так запросто: «Я нехочу тебе открывать, Максим. Иди ты лесом…»

–Поль,– начал он аккуратно.– Ты зачем отправила мне фото? Чтобы я удверей постоял? Я, впринципе, могу постоять, мне невлом…

Неожиданно ему прилетело отПолины признание:

–Я боюсь.

Отэтого Максиму стало совсем непо себе.

Он прокашлялся, принялся ее убеждать:

–Тебе нечего бояться, милая. Обещаю, ничего плохого несделаю. Вообще несделаю ничего, что ты незахочешь. Так пойдет, Полин?

Сказал ивслушался вто, что происходило задверью.

Тамже непроисходило ровным счетом ничего.

Полина молчала примерно минуту. Каждый миг этой несчастной минуты длился вечность илидаже дольше. НоМаксим терпел, ждал.

Из-за двери снова послышался ее нервный голос:

–Если я тебе доверюсь иоткрою, аты меня потом обманешь, я больше никогда тебе неповерю, понял? Я вообще больше никому никогда неповерю…

Ее слова какножом посердцу.

Больно, почти невыносимо.

Максим проглотил иэто, проговорил сдавленно:

–Клянусь, Поль! Буду вести себя нормально. Пожалуйста, поверь…

Снова молчание.

Звенящее, выматывающее душу.

Наконец взамке послышался щелчок, идверь открылась.

Максим шагнул вприхожую иобомлел, наконец увидев Полину вживую.

Она стояла перед ним всинем комбинезоне сзастежками спереди. Волосы распущены, взгляд виновато-обиженный…

Такой знакомый взгляд!

Такой родной…

Илицо родное, доодури милое, ифигура, иторчащий вперед животик, которого уже нечаял увидеть. Разве что всамом сладкомсне.

Максим смотрел наПолину ине верил, что видит ее вреальности, что она никакая неночная фантазия. Стоит перед ним, дышит, живет, чувствует.