Правый берег Егора Лисицы - читать онлайн книгу. Автор: Лиза Лосева cтр.№ 34

–Что вы! Это абсолютно иное! Иногда в поиске ответа используются самые разные способы, в том числе и Таро. Но Она,– местоимение Полина произносила на томном выдохе с придыханием, рисуя слово в воздухе с прописной.– Она способна видеть астральное тело каждого! Способна узнавать самые сокровенные мысли.

Ну что же, не новость. До семнадцатого года полиция надзирала над толковавшими сны черными и белыми магами. На учете были кофейницы, рассказывающие судьбу по гуще в чашках. Они и карточные гадалки хорошо платили агентуре из кухарок и посыльных за секреты, шокирующие клиента на сеансе. Известна была некая Коханова с даром разыскивать потерянные вещи. Работала даже комиссия «медиумических явлений» для разоблачения шарлатанов, ее председателем был химик Менделеев. Ирония заключалась в том, что статьи об отчетах комиссии печатали в журнале оккультных наук «Изида», а в «Вестнике спиритуалиста»– даже с продолжением.

Допустим, суеверия, как и вера, в Стране Советов не в чести. На смену высшему существу пришел человек, член компартии. Но люди все те же. Ищут замену высшему существу, которое поможет. Как там сказано? Религия– опиум для души; она оживляет и поддерживает. Дверь в дверь с комсомольским клубом, где гремит диспут атеистов, заседает и общество «духовных рыцарей». Смешалось все. Вера, суеверие, чудеса, различные общества. Ходит упорный слух, что Ленин якобы принят в тайный орден. А звезды и красные флаги суть «кровь» и «печаль», взятые из масонских учений. Формально гадание и прочее в этом духе объявлено предрассудком. Запрещено. Но с началом НЭПа коммерция предсказателей процветает. В Москве в кружки собирается богема и масонствующая интеллигенция.

Прогресс, однако, и здесь. Планшетку с духами сменила электрическая лампочка. Вместо гадания на картах– «чтение по астральному телу». В Петрограде прорицатели нового толка собираются в нэпманском кафе «Черная кошка» («Ша Нуар»). Все хотят понять, почему мир перевернулся, а деньги стали резаной бумагой. Не будет ли снова так же? И в черта поверят, лишь бы ухватиться за объяснение и встать на твердую почву. И положение власти шатко (восстание в станице Вешенской, Кронштадтский бунт). А женам, вот как Липчанская, и того страшнее. Старые большевички заняты в комитетах, устраивают библиотеки. А такие, как эта Полина, ничем не заняты. Времени задуматься о непрочности благополучия полно. Того и глядишь муж, ответственный работник, уйдет к пишбарышне. Тут побежишь, конечно, узнавать будущее. Та самая «Она», о которой с придыханием говорит Липчанская, очевидно, ловкая особа. Прорицание на новый лад. Кому, как не ей, раскажут стыдные подробности, самые глубокие страхи?

–Мы собираемся по четвергам,– Липчанская не могла долго молчать.– Кружок. У нее есть книги мудрости Древнего Египта, каббалы! С их помощью можно общаться с сильнейшей разумной, но бестелесной сущностью. Если хотите, духом!

–А что же, разумная бестелесная сущность не против быть вызванной в уездный город и часами беседовать?

Полина тут же взвилась.

–Медиум, проводник с мощной charisme может! Нужен особый разум! Для непосвященного, конечно, невозможно без…– она опять жеманно помялась,– ну, без особых приготовлений. Мы все испытали это на себе.

Интересно, Липчанская намекает на возбуждающие средства или речь о духовном экстазе? Веселая, видно, там компания. Привязка сущности? Так, кажется, сказала Липчанская. И при этом нужны фотографии, личные предметы. Ну что же. Интерес Полины понятен– она хотела вернуть мужа, который отбыл, а похоже, просто сбежал, на Кавказ. Из слов Полины между тем выяснилось, что духовная женщина не только прорицала, но и собирала деньги на вполне земные дела. Умно придумано. Связи мужей и деньги жен.

–Разумеется, я не посвящен. Но интересно. А для чего же именно нужны деньги?

–На разное.

Деньги собирались с выдумкой. И на приезд невероятной магической женщины из Берлина. И как добровольные взносы на поддержание духовного центра в Гималаях. Но зачем это Агнессе Нанберг? Из праздного любопытства? То, что я успел узнать о ней, пусть с чужих слов, все говорило в пользу того, что Нанберг практична и неглупа. Бед, с которыми идут к гадалкам, у нее нет.

–А что думала,– я поискал нужное слово– кружок, сеанс, сущность?– обо всем этом Агнесса Нанберг? Зачем она приходила?

–Вроде хотела расспросить о человеке, который умер. И про службу мужа. Что будет, ну, дальше. Но вела себя ужасно. Держалась в стороне, как будто лучше других. Рано уходила. Мы даже поссорились, она надо мной посмеялась.

–Ее муж знал об этих визитах?

–Что вы! Если бы он узнал, что она говорит о его делах… Он бы просто сошел с ума– он не признавал этого. Он же фанатик. Считает, что партия может послать куда угодно, ну не знаю… хоть в Монголию, и надо быть благодарным. А Нессе не хотелось в Монголию.

–А ваш муж?

Полина уронила перчатки.

–Он здесь ни при чем! Ему это не нужно знать. У нас временные разногласия. Абсолютно ни к чему отвлекать его от служебных дел!

–Позвольте узнать, где вы обычно собирались?

Полина назвала адрес. Откинувшись на стул, с тревогой следила за мной глазами, соображая, много ли наговорила лишнего.

–Мы давно там не были. Вот только в тот день заглянули. Мне было нужно задать вопрос. А Несса злилась. Сказала, больше не придет. Я ее ждала на улице, она что-то забыла, возвращалась.

Возвращалась? Может, могла услышать что-то или увидеть.

–Долго она там пробыла? Может, говорила еще с кем-то?

–Ни с кем не говорила. Я вообще не обратила внимания, ну вернулась. Я была занята. Рассмотрела, там высокое зеркало в прихожей, и так расстроилась, платье не сидит! А она недолго там была, правда. Торопилась сделать марсельскую завивку.

Уговорив Липчанскую подписать показания, я наконец проводил ее к выходу.

–Ничего вы с ней, ловко. Только она ж брешет.

Я смотрел записи, которые вел Репин. На полях он наставил закорючек.

–Это что?

–Как что? Говорю же, брешет. Мамка всегда знала, когда мы брешем. Вот и я тоже, по голосу слышу. Факт!

Репин, конечно, психолог кустарный, но прав. Липчанская, думаю, утаила немало. Вроде бы трещала без умолку, но не сказала ничего толкового. Я полистал заметки, которые сделал во время нашего разговора. Несколько раз упомянула о курсах. Надо будет поговорить с другими слушателями. И что-то было важное еще в этом потоке слов о гипнотизме, сущностях. Вот, я нашел нужное место в записях: Агнесса «хотела расспросить о человеке, который умер». Это, видимо, первый муж. Пожалуй, надо дать еще один запрос в Армавир, прояснить обстоятельства его смерти.

В Ростове отродясь не бывало, чтобы дело шло как всюду. Если в других городах о любой общественно полезной инициативе выходила газетная публикация, то здесь непременно получалась история, а чаще всего– прямо анекдот. Достаточно вспомнить трамвайную колею, подобной которой не было нигде в России. Власть и время в календаре сменились, но Ростов оставался прежним. Поэтому с постройкой нового проспекта в городе тоже не обошлось без «изюма». А именно, довольно некстати умер Энгельс, автор Манифеста о коммунизме. Точнее, умер он задолго до этого, но тут подоспел юбилей его смерти. Такую дату оставить без внимания было нельзя. И потому на заседании Совета рабочих и крестьянских депутатов было единогласно решено «назвать в честь Ф. Энгельса одну из главных улиц города Ростова– Большую Садовую». И вроде бы ничего. Но спохватились вдруг, что никакая улица в городе не носит имени Ленина. Выходил конфуз и большевистская несознательность, откуда ни посмотри. Переименовывать обратно– неудобно перед Энгельсом и товарищами из Европы. Поэтому взяли обязательство в короткие сроки построить новый проспект и уж его назвать как надо. Подготовку к стройке возглавлял Нанберг, присланный в Ростов. Первые работы начались за Безымянной балкой.