Расшифровка - читать онлайн книгу. Автор: Май Цзя cтр.№ 17

Впервые на памяти Лилли-младшего Залеский так кого-то превозносил. Мало кому удавалось заслужить его одобрение, и Лилли-младшему непривычно и удивительно было слышать от него такую безоговорочную, горячую похвалу. А все же я первым обнаружил талант мальчика, подумал Лилли-младший, а ты, Залеский, только вторым. Ты только доказал то, что и без тебя было известно. Хотя, конечно, что может быть точнее доказательств самого Залеского? Коллеги погрузились в увлеченную беседу.

Но стоило им заговорить о планах на обучение Цзиньчжэня, как они тут же разошлись во взглядах. Профессор считал, что мальчик уже достаточно подкован в математике, учить его основам нет смысла и лучше бы перевести его на старшие курсы, а то и вовсе усадить за дипломную работу.

–Ну уж нет,– наотрез отказался Лилли-младший.

Мы знаем, что Цзиньчжэнь был холоден в общении, держался обособленно, у него был низкий социальный интеллект. С этим его недостатком, ловушкой, подстерегавшей его на жизненном пути, Лилли-младший боролся как мог. Молодому человеку, с его неумением общаться, робостью и необъяснимой враждебностью к посторонним, скорее пристало бы водиться с теми, кто младше него, чтобы он мог расслабиться. При этом он был самым юным студентом в группе. Лилли-младший понимал, что мальчик и без того сильно отдалился от сверстников, а взрослый круг общения еще больше испортит его характер. Впрочем, Лилли-младший не собирался объяснять это Залескому – тема как-никак деликатная, личная. Свое мнение он выразил так:

–У нас в народе говорят: «сталь требует закалки». Цзиньчжэнь – мальчик умный, но ему не хватает твердой теоретической базы. Ты сам только что сказал: уж сколько существует инструментов, бери и пользуйся, а он что же? Ловит журавля в небе и в упор не замечает синицу в руке. Вряд ли это нарочно, просто ему деваться некуда, а голь, как говорится, на выдумки хитра. Здорово, конечно, если можешь выкрутиться с зеркалом, вот только если он и дальше будет растрачивать талант на «зеркала», изобретать то, что не имеет практической значимости,– ну, станет он ненадолго местной диковинкой, а дальше-то что? Тут нужен индивидуальный подход, Цзиньчжэню сейчас самое время учиться, углублять знания. Пока как следует не освоишь то, что уже знакомо, не распознаешь важное в незнакомом… Слышал, ты в позапрошлом году привез с родины много редких книг. Я в прошлый раз хотел было одолжить у тебя парочку, но потом увидел на книжной полке табличку «НЕТ, ПОЧИТАТЬ НЕ ДАМ». Так я что думаю, может, сделаешь для Цзиньчжэня исключение? Ему это будет полезно, не зря же говорят: «в книгах кроются золотые чертоги».

–Ну уж нет,– наотрез отказался Залеский.

В то время по университету ходил слух о двух чудаках с математического факультета. Первым чудаком, вернее, чудачкой была профессор Жун Иньи (мастер Жун), которая вышла замуж за пачку писем, хранила им верность, а в сторону мужчин и не смотрела. Вторым чудаком считался иностранный профессор Залеский, оберегавший свои книжные шкафы, как женину честь. Так что Лилли-младший хоть и попросил профессора одолжить книги, но в душе не верил, что тот согласится, понимал, как мала вероятность такого везения, запишешь числом – выйдет ноль целых и сколько-то десятых; округляем до целых, и если цифра после запятой меньше пяти, при округлении получаем ноль – что-то было, и вот уже ничего не осталось.

Поэтому когда однажды за ужином Цзиньчжэнь вдруг сказал, что профессор дал ему два тома и разрешил брать любые книги из его библиотеки, Лилли-младший вздрогнул: он-то думал, что обошел Залеского, а оказалось, это он его обскакал. Вот какое место занимал ученик в мыслях наставника – никому не сравниться! Какие бы Лилли-младший ни возлагал на Цзиньчжэня надежды, признание и чаяния Залеского далеко превзошли любые его ожидания.

Говоря о двух чудаках, стоит все же заметить, что чудачество мастера Жун было скорбно-величавым и вызывало уважение, Залеский же носился со своими книгами как с писаной торбой, чего никто не одобрял. А так как именно о том, что вызывает неодобрение, люди охотнее всего и сплетничают, причуда Залеского была куда известнее – кто только о ней не слышал. Все знали, что книгами он не делится, поэтому новость о том, что он подпустил кого-то к своей библиотеке, облетела весь университет. Уж если ты знаменитость, твои дела тоже на слуху – вот она, взаимосвязь массы и энергии. Возникал вопрос: с чего вдруг Залеский так благоволит Цзиньчжэню? Настолько, что даже доверил ему свою «женушку». Кто-то говорил, что Залеский высоко оценил способности своего ученика и возлагает на него большие надежды, но эта мирная версия не пользовалась популярностью. Ажиотаж вызвала другая догадка: Залеский задумал использовать талант студента и присвоить его достижения.

Мастер Жун тоже об этом упомянула…

[Далее со слов мастера Жун]

Первые зимние каникулы после войны Залеский провел в Европе. Зима в тот год выдалась суровая, но в Европе, пожалуй, было еще холоднее, поэтому он оставил семью в Ч. и поехал один. Когда пришло время его встречать, папа отправил меня на пристань на университетском «фордике». Приезжаю на пристань и вижу картину маслом: Залеский восседает на деревянном ящике размером чуть ли не с гроб, ящик испещрен надписями на китайском и английском: УНИВЕРСИТЕТ Н. ~ Л.ЗАЛЕСКИЙ ~ КНИГИ. Я так и обомлела. В наш «фордик» ящик точно не влез бы. Пришлось нанимать четырех рабочих, чтобы они на тележке довезли багаж до кампуса. По дороге я спросила Залеского, зачем он привез издалека столько книг, а он мне радостно так.

–Я,– говорит,– затеял одно исследование, без этих книг никак не обойтись.

Оказывается, в Европе его настигла хандра оттого, что за эти годы он ничего не добился в науке. Потом у него возникла идея, он воодушевился и вернулся уже с грандиозными планами – он решил изучать структуру человеческого мозга. Сейчас мало кого удивишь искусственным интеллектом, все о нем наслышаны, но тогда только-только появился первый компьютер ^[19], а Залеский уже живо заинтересовался этой темой, так сказать, опередил свое время. Так что, учитывая масштабы его планов, не так уж и много книг он привез, и вполне понятно, почему он не хотел этими книгами делиться.

То, что он сделал исключение для одного Чжэня, вызвало у людей подозрения. К тому же на факультете тогда о чем только не болтали: якобы Чжэнь за две недели прошел всю программу четырех лет, вогнал Залеского в краску… И хотя толком никто ничего не знал, пошел слух, что иностранный профессор использует интеллект Чжэня для своих исследований. Сами понимаете, как эти слухи разносятся по университету, люди любят сплетничать о чужих неудачах, и рассказывают, и слушают с удовольствием. Я, когда услышала, спросила Чжэня, правда это или нет, он сказал: неправда. И папа его спрашивал, он ему то же самое ответил.

Папа спросил: говорят, ты после пар вечно у Залеского пропадаешь?

Чжэнь ему: да.

Папа ему: а что ты там делаешь?