— Вы мой папа? — спросила девочка, отчетливо выговаривая слова — должно быть, Сент долго репетировал с ней эту речь.
— Я… О святые угодники, я… Сент остановился перед Эви.
— Здравствуй, — тихо сказал он. Она едва могла дышать.
— Здравствуй.
— Ты позволишь? — Протянув руки, он взял ее ладони в свои. — Я привел твоих детей.
— Вижу.
— Ты нужна им.
Где-то в глубине сознания Эви отметила, что в зале воцарилась мертвая тишина. Любой мог слышать каждое слово, сказанное ими друг другу, но Эвелину это не волновало. Сент был здесь, и он держал ее за руки.
— Ты нужна и мне тоже, — продолжал он.
— Сент…
— Майкл, — еле слышно прошептал он.
— Майкл, как тебе это удалось?
Он усмехнулся, и от этой его загадочно-насмешливой улыбки она почувствовала слабость в ногах.
— Ты дала мне и вдохновение, и источник. Эта твоя литературная леди Бетсон. Понимаешь, я непременно должен был сделать что-нибудь, чтобы обеспечить тебе свободу выбора.
Непрошеная слезинка скатилась по ее щеке.
— Спасибо. Благодарю тебя от всей души.
Сент — Майкл — вздохнул, а затем, к ее великому удивлению, опустился на одно колено.
— Я лгал тебе раньше, — сказал он тем же тихим голосом.
— Что? — Она едва не потеряла сознание. Если он имеет в виду, что порывает с ней, она зачахнет и умрет прямо здесь, посреди бального зала.
Я говорил, что у меня нет сердца, — продолжал он, глядя на нее снизу вверх, и на этот раз голос его слегка дрожал. — Но у меня оно есть. Я просто не знал об этом, пока не встретил тебя. Ты — мой свет. Моя душа полна тобой, и я люблю тебя каждой частичкой своего сердца, которое ты пробудила во мне. Я… я смог бы жить без тебя, но я не хочу этого. Выйдешь ли ты за меня замуж, Эвелина Мария?
У нее подкосились ноги. Эвелина упала в его объятия, крепко обвив руками шею.
— Я люблю тебя, — прошептала она возле его щеки. — Я так сильно тебя люблю. Ты дал мне все.
— Только потому, что ты показала мне как.
Он взял ее за руки и слегка отодвинул от себя, чтобы видеть лицо.
— Выходи за меня.
— Да, я выйду за тебя, Майкл.
Сент широко улыбнулся и снова полез в карман. Он достал маленькую бархатную коробочку и открыл ее перед Эви. Внутри лежало кольцо с бриллиантом, оправленным в серебряное сердечко. Сент вытащил кольцо и надел ей на палец, затем склонился и поцеловал ее. Она смутно слышала приветственные крики детей и сдавленно рассмеялась возле его губ.
— Я очень старалась изменить тебя, — сказала она, поднимаясь с его помощью на ноги. — Но вынуждена признать, что позже мне пришлось по достоинству оценить преимущества повесы.
Поднявшись на ноги, он продолжал удерживать ее руку, словно боялся отпустить Эви.
— Прекрасно. Потому что я не уверен, что смогу вести себя прилично, когда дело касается тебя, дорогая.
На другой стороне зала она увидела Джорджиану, Дэра и Люсинду, приветствующих их, и прижалась к сильному плечу Сент-Обина.
— Ты следующая, — губами показала она Люсинде.
— Оркестр! — громко прокричал Сент. — Сыграйте нам вальс!
Леди Дорчестер с побелевшим лицом ворвалась в зал. Несколько детей повисли на ее руках, стараясь ей помешать.
— Что все это значит? — визгливо закричала она. — Предложение руки и сердца — это прекрасно. Но эти грязные дети не могут оставаться здесь.
— Почему нет? — спросил Сент, закружив Эвелину в танце и прижимая ее к себе намного крепче, чем позволяли правила приличия. — Они умеют танцевать вальс.
Сверкают смехом праздничные лица.
В такую ночь все жаждет веселиться,
На всем — как будто свадебный наряд,
Глаза в глазах готовы раствориться,
Смычки блаженство томное сулят
[24]
.