Заноза для Огненного демона. Новогодний переполох в Рэйлине - читать онлайн книгу. Автор: Маргарита Климова cтр.№ 6

Проследила за его кивком головы и заметила пегую лошадь, вяло тянущую телегу. От радости подпрыгнуло сердце, прилипнув к гортани, в которой вязкая сладость от съеденных леденцов обволокла стенки, и все мои трезвые мысли были только о воде.

- Приветствую, - громыхнул монстр, останавливая голосом лошадь, поравнявшуюся с ним. Бедное животное. Как её не хватил удар от вибрации этого землетряса. – Подвезёте до ближайшего села?

- Кто такие будете? – прохрипело с телеги, где сидел щуплый старик с всклокоченной бородой, белой, как снег в лесу.

- Бродячие артисты, - продолжал испытывать здоровье клячи Инис. – Отстали от труппы. Пытаемся нагнать.

- А садитесь, - тряхнул седыми космами мужик. – Повеселите старика, пока Клушка еле копытами перебирает.

Заняв место на колючем сене, я испытала настоящий кайф. Ну и что с того, что солома лезет под панталоны и кусает голые ноги? Главное, я их вытянула и с удовольствием слушала усталое гудение. Никогда не чувствовала такой усталости, даже после четырнадцати часов, проведённых под кузовом Mini Electric, на котором глупая девица пропахала днищем по строительным бордюрам. Колька с Димкой тогда матерились, а дядь Егор тупо пил водку, хмуро смотря на нас.

- Ну что, доченька, - осмотрел меня подслеповатый дедок, заострив удивление на голых коленях, - порадуй старика, спой чего-нибудь.

Девчонки всегда запрещали мне прилюдно петь, отнимали микрофон в караоке и смеялись, что я, как в том мультике, где «спой птичка, не стыдись», горланю так, будто напрашиваюсь на проклятье, а мне казалось, что они преувеличивали. Ведь соседи молчали, пока я орала под Шнура в душевой кабине, и парни не затыкали рот, когда я заливалась под Кипелова, исполняя любимые строки «я свободен», только гайки крутили проворнее. И вообще, сколько у нас безголосых певичек прыгает по сцене, маша ногами и виляя бёдрами.

Прочистила слипшееся горло, зачем-то обтёрла потные ладошки о короткую юбку, поелозила на попе, устраиваясь поудобнее и от души заголосила песню о любви «Чиж and Co».

И вы знаете, произошло чудо. Голос, конечно, мелодичнее не стал, но Клушка понеслась резвее, поддерживая нервным ржанием и потряхивая ушами. Дед от удовольствия аж зажмурился, а гору мышц странно поддёргивало от макушки до того места, на чём он сидел. Не видя его лица, ощущение было, будто он удерживается, чтобы не пойти в пляс. Знаете, как поют дети в младших классах? Своё отсутствие голоса и неумение придерживаться ритма, они компенсируют громкостью, стараясь перекричать соседа, чтобы порадовать умиляющуюся мамочку, держащую трясущимися руками камеру. Вот и я, приметив положительную реакцию слушателей, ещё старательнее затянула второй куплет, помогая себе половником.

На третьем куплете старичок не выдержал восторга, стеганул от души кобылку, отчего у неё оторвались задние ноги от земли, и она с пробуксовкой ускорилась в стремлении добраться быстрее до села, Инис повалился на бок, хватаясь за голову и стал подвывать, а я спешно продумывала свой дальнейший репертуар, уверовав в силу своего голоса. Уже на последних словах шедевра Тарасова, туша в плаще прохрипела:

- Замолчи. Денег дам, только не открывай рот.

Не зашло ему творчество «Чиж and Co», но зачем так грубо-то? Проверять на стойкость и перебирать других исполнителей я не решилась. Вдруг у него вокальная непереносимость, отсутствие ушей, или просто детская, психологическая травма? Ведь не зря же он не снимал капюшон.

Я демонстративно закинула конфету, сглотнула надоевшую сладость и принялась крыть этого мужлана всеми нехорошими словами, что вырывались у ребят в сервисе. И поверьте, редиски там не было. Долго страдать меланхолией непризнанных певичек не пришлось благодаря резвости Клушки. Вскорости появились крыши домов, а за ними из кустов выплыли сами строения.

Старик быстренько попрощался с нами, оставив на пороге таверны с деревянной табличкой, изображающей тарелку с неаппетитной кучей чего-то, а громадина неласково подтолкнул меня в спину. Войдя в тусклое помещение, закрутила головой. Антисанитария налицо – паутина, насекомые, приблудная дворняга в углу. Ну, как говорится – голод не тётка, так что устремилась сразу за стол.

Рагу, принесённое очень полной женщиной, оказалось неплохим, а хлеб из печи вообще потрясающим. Боже ж мой, как я кайфовала, присосавшись к холодному квасу и неприлично громко глотая его. Подумаешь, не особо женственно. Гайки тоже крутить не женское дело, а я крутила и получала удовольствие.

- А кем являются местные жители? – перегнулась через стол поближе к Инису, заметив спускающуюся по лестнице крупную женщину с высокой причёской, из которой, как мне показалось, торчали рожки.

- Да много кем. Есть оборотни, эльфы, колдуны, ведьмы, нечисть всякая, - начал перечислять мой компаньон, загибая пальцы. – Я, например, демон.

- Да ладно, - не сдержала смех, заваливаясь назад и хватаясь за живот. – Не бреши. У демонов рога и хвост, а у тебя, кроме плаща, больше ничего нет.

- Пойдём, докажу, - подскочил монстр, выдернул меня со скамейки и потащил наверх, стискивая до синяков запястье. – Смотри.

Откинул капюшон, продемонстрировав породистое, красивое лицо с чёрными бровями, с чернющими глазами, с квадратным подбородком и чувственными губами, ухмыляющимися и демонстрирующими белоснежный оскал, а в длинных, тёмных волосах бликовали оранжевые пряди.

Пока я любовалась привлекательным мужчиной, он закрыл глаза, расслабился, и надо лбом вдруг полезли рога. Боже ж мой! Вот говорили мне девчонки избавиться от дурной привычки пускать разные предметы в ход. Сама не заметила, прибывая в шоке или в состояние аффекта, как размахнулась половником и зазвездила в самый лоб. Ох, от такого манёвра искры полетели в разные стороны, а кератин резко сократил свои объёмы, остановив рост рогов.

Инис

Дура! Дьявол! Она меня ударила! Чёрт! Даже в слово «ударила» нельзя было уместить весь диапазон моей многогранной боли! Зазвездила по самому чувственному месту, словно промеж ног саданула. И чем? Черпаком своим, будь он неладен. У меня аж искры из глаз посыпались и рога застопорились, появившись наполовину. Убью гадину! Чтоб её черти жарили на сковородке!

- Рехнулась?! – набросился на неё, не зная за что хвататься, то ли третий нарост на голове потирать, то ли желтоперую пигалицу хватать и мстить долго и с чувством. – Руки оторвать и ими же тебе по лбу настучать?!

Выхватил у неё поварёшку, замахнулся, стеганул по воздуху, желая залить стены и пол комнаты кровью, но случайно глянул на неё и сдулся. Маленькая, худенькая, сжавшаяся и сгорбившаяся, похожая на ощипанного птенца. Больше всего опустили на землю глаза – небесно-голубые, прозрачные от слёз.

Никогда не любил плачущих женщин, больше того, они страшно бесили меня до ломоты в зубах, но мелкая делала это так мило, что её хотелось пожалеть. Дура. И я дурак. Она же чёртова актриса. Что ей стоит выдавить жалость из глаз?