Приглашение к греху - читать онлайн книгу. Автор: Сюзанна Энок cтр.№ 37

– Как вы думаете, форель уже приготовили? – спросил он.

Уитфелду не удалось скрыть улыбку.

– К тому времени как мы вернемся, обед будет готов.

– Отлично. Я страшно проголодался.

Кэролайн сидела в утренней столовой, зажав ладонями уши. Но даже это не помогало уменьшить какофонию вокруг нее. Ее мать и по крайней мере три сестры бились в истерике, а Сьюзен рыдала, стоя у окна. Энн орала на Джоанну и Джулию, которые надрывались, горюя о несбывшихся надеждах на счастливое будущее, а Грейс все повторяла: «Ты назвала его удобрением».

Да, она слишком зациклилась на отдельных частях его внешности, а не на нем в целом, но какое ему было до этого дело? Он уже совершенно ясно дал понять, что намерен избегать каких-либо затруднительных положений в Уилтшире. Она, конечно, могла больше ему льстить, больше расхваливать идеальные черты его лица и мужественность фигуры. И удобрением не должна была называть.

Но сколько можно было терпеть его легкомыслие? Он поклялся помочь ей, а сам отправился рыбачить, оставив без присмотра своего глупого пса, который довершил несчастье. А теперь, когда она все ему высказала, он и вовсе уехал.

Кэролайн передернуло. Теперь ни ее планы, ни мнение о Закери не имели значения. Он уехал, а ей придется уговорить лорда Идса позировать. Она подозревала, что лорд этого не сделает. Для него будет важнее развивать – с ее помощью – художественные наклонности своего сына Теодора. Все, что ему надо будет сделать, это привязать ее к себе на неделю, а потом отказаться одобрить работу. И тогда она будет принадлежать семейству Иде.

Как же она глупа! Закери должен был стать для нее живым уроком. Наверное, большинство аристократов также живут без всякой цели. Если она не сумела принять это в джентльмене, который в других отношениях был добрым и обаятельным, почему она решила, что может зарабатывать среди тех, кто принадлежит к тому же обществу, что и он?

По ее щеке прокатилась слеза. Никто, разумеется, этого не заметил, потому что все были заняты собственными несчастьями. Ей хотелось крикнуть, что ни у одной из них не было ни малейшего шанса окрутить лорда Закери, но ее никто не стал бы слушать. Не хотели, потому и не слушали. Она же смотрела на все более трезво. И поняла, что в тот момент, когда она открыла рот, чтобы обвинить Закери в невнимании к другим людям, она бесповоротно разрушила свою жизнь.

– Я сказал – довольно!

Кэролайн не знала, сколько раз отец просил их перестать, но на сей раз она его услышала. И все остальные – тоже. Наступила гробовая тишина.

– Мистер Уитфелд, – со слезами в голосе сказала миссис Уитфелд, – я настаиваю на том, чтобы Кэролайн была наказана. Неблагодарная девчонка! Ты не…

– Все идут и переодеваются к обеду. Возвращайтесь через двадцать минут, – приказал отец. – Ни слова больше. Кивните, но молча.

Одна за другой все кивнули.

– А ты, Кэролайн, зайди в мой кабинет. Сейчас же. Он повернулся и вышел. Кэролайн последовала за ним, не обращая внимания на взгляды, которые жгли ей спину. Более несчастной она себя никогда еще не чувствовала.

Отец открыл перед ней дверь кабинета и пропустил вперед. Потом закрыл дверь, оставив ее одну. Гарольд подбежал к ней и лизнул руку. Только тогда она подняла голову и увидела человека, стоявшего у письменного стола. Я – Лорд… Я… Закери, я…

– Если вы сделаете наброски сегодня вечером, а маслом начнете писать завтра утром, вы сможете закончить портрет в срок?

Кэролайн перестала дышать. Он давал ей еще один шанс. Она почувствовала, как кровь отливает у нее от лица, и все еще не могла ни пошевелиться, ни заговорить, а лишь повторяла про себя, что он вернулся.

– Господи, – пробормотал он и поспешил усадить ее на стул. – Дышите, Кэролайн. На вас лица нет. – Он не слишком нежно похлопал ее по спине. – Так легче?

– Да, спасибо, – пролепетала она. – Но я думала, что вы уехали в Бат.

– Я не помню, чтобы когда-либо был так зол.

– Тогда почему… почему… – Ему на руку упала слеза.

Закери пожал плечами.

– Я заслужил немного из того, что вы сказали. – Он откашлялся. – Даже больше, чем немного. Думаю, я не понимал, насколько важна была для вас моя помощь. Если бы понимал, я не стал бы злоупотреблять этой привилегией.

Несмотря на добрые слова, в его голосе не было обычной расслабленности, которую она привыкла слышать. Он, видимо, все еще сердился. У него на это есть причина, убеждала она себя, но была слишком благодарна ему и пыталась не забывать дышать.

– Я прошу прощения за то, что сказала. Это было подло, и мне не следовало…

– Все было правдой, и вы помогли мне кое о чем задуматься. Так что мы квиты. Увидимся за обедом.

– Да. Я… спасибо, Закери. Большое спасибо.

Он коснулся ее плеча, а потом они с Гарольдом вышли.

Дверь снова открылась.

– Все уладилось? – спросил отец.

– Он сказал, что будет позировать для портрета, – ответила она, все еще немного ошеломленная.

Где-то за стенами кабинета какофония возобновилась – это сестры обнаружили, что Закери вернулся. Кэролайн поняла, что возникла еще одна проблема.

– У меня мало времени, папа. Альбом разорван, и я должна сделать хотя бы один предварительный набросок, прежде чем сяду за мольберт. – Так было всегда: сначала набросок, потом работа маслом. В данном случае она могла бы написать портрет Закери с закрытыми глазами, но не хотела рисковать.

– Если бы я знал, что ты запланировала на сегодня, я никогда не пригласил бы Закери на рыбную ловлю. Хотя я думаю, что ваш спор был неизбежен.

– Мне следовало бы подумать, прежде чем открывать рот. Я вела себя непростительно. Надеюсь, я тебя не слишком огорчила.

– Ты сказала то, что думала. Я никогда не сомневался в том, что ты у меня умница.

– Что ты сказал ему, чтобы убедить его вернуться?

– Это останется между мною и им. Скажи, которая из сестер составила это проклятое расписание?

– Энн.

– Я его пересмотрю.

– Но…

– Ты должна написать этот портрет, Каро. Если тебя постигнет неудача, так это будет не от того, что у тебя не было шанса.

– Спасибо, папа.

– М-м. Иди переоденься.

Разговор с отцом вернул ей душевное равновесие. В течение прошедшего дня не было, кажется, ни одной эмоции, которую она не испытала – предвкушение, гнев, смирение, ужас, разочарование, ярость, уныние и, наконец… надежда.

Когда она спустилась в столовую, все уже сидели на своих местах за столом. На какое-то мгновение ей показалось, что сейчас придется снова выслушать обвинения, но никто даже не обратил на нее внимания. Все взгляды были устремлены на Закери, который стал еще красивее и галантнее, чем несколько часов назад.