Кротовский, вы последний - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Парсиев cтр.№ 46

— Так что, ваш-бро, — уточняет ефрейтор, — Туфельки к делу присовокупляем?

— Обязательно при…совокупляем. Туфельки непременно надо к делу подшить. А вот дам я показания о том, кому они принадлежат или промолчу… от тебя, Посконников, зависит… так, нам еще какие-то свидетели, понятые требуются?

— Присутствующих вполне достаточно, — отвечает жандарм.

— Не переживайте, Кротовский, отнекиваться не буду, — мрачно говорит бывший поверенный, — Только ее не впутывайте. Я ее все равно не выдам.

Надо же, какая преданность баронессе. Впрочем, на этот раз Посконников уже точно срок получит, с поличным взяли. Пришьют ему шпионаж или нет, не от меня зависит, но… тут мне приходит светлая мысль:

— А скажите-ка, ефрейтор, если, скажем, репортер из газеты попросит вас пересказать, как вы преступника изловили, расскажете про сигнализацию?

— Про что? — не понял жандарм.

— Ну как услышали звук полицейского свистка и побежали не него.

— А, про это… так и было. Слышу свисток засвистел… громко так… долго так. Думаю, стряслось что-то. Прибегаю, а там вор.

— Во-во, про это расскажете?

— Это я запросто, ваш-бро. У нас, почитай, хроникер из газеты постоянно ошивается. всех наших, значит, табачком угощает. Только обычно рассказать нам нечего. А в этот раз есть чего. За такой рассказ он штофчик выставит.

— Отлично. Анюта, на тебе хроникер. Если в участке его не окажется, дуй в редакцию. Я хочу в утренней газете прочитать статью, как наша цеховая сигнализация предотвратила попытку кражи. По технической части Кеша подскажет… да, Кеша?

— Ага.

— Сережка, а ты куда?

— Я думаю, пришло время навестить баронессу. Так сказать, по горячим следам событий.

Конвертик с приглашением и адресом у меня имеется. Вечер не очень поздний, трамваи еще ходят. Решено, отправляюсь к Гадюкиной.

Баронесса, как оказалось, тоже снимает комнаты в доходном доме, только пошикарней нашего, и комнат у нее аж четыре. Не зажимает последнюю копейку как мы. Поднимаюсь на пятый этаж, стучусь. Ядвига Пална открывает мне дверь лично. М-да, при всем ее змеином характере, тут ничего не скажешь, женщина она крайне эффектная.

— Баронесса, вы обворожительны, — говорю совершенно искренне и склоняюсь в галантном поклоне.

— Прогиб засчитан, — холодно произносит баронесса и впускает меня к себе.

Проходим в очень прилично обставленную комнату. На этот раз Ядвига Пална все же позволяет мне сесть, но… и тут она пытается поставить… а вернее усадить меня в унизительное положение. Мне предлагается сесть на низкий не очень удобный пуфик, сама она садится в высокое кресло. Закидывает ногу на ногу, так что носок ее шикарный туфли оказывается у меня чуть не под носом.

— Что-то не спешил ты ко мне, Кротовский, — начинает она жестко.

— Дел много. Не знаешь, за что хвататься.

— Ну так я позаботилась о том, чтобы дел у тебя стало поменьше… что, Кротовский, купец Хоромников уже сообщил тебе, что разрывает с тобой отношения?

— Сообщил.

— Так это только начало. Не знаю, как ты уговорил кого-то из поставщиков продать тебе макры. Но я это скоро выясню. Уж поверь, этот поставщик перестанет поставлять их не только тебе, а вообще кому бы то ни было.

— И что же теперь будет?

— Плохо будет, Кротовский. Напрасно ты захотел против меня поиграть. Сделал бы по-моему, сейчас бы жил припеваючи. Никто бы твою фабрику не отнял. А теперь все, Мышкинское министерство отберет ее по неисполнению условий контракта.

— И ничего нельзя уже поделать?

— Ну почему же нельзя, — Гадюкина хищно улыбается, — Я, знаешь ли, могу и помиловать… если приложишь усилия. Ну, начинай уже Кротовский. Я хочу слышать от тебя слова раскаяния… я хочу видеть твои слезы… я хочу насладиться зрелищем, как ты будешь ползать передо мной на коленях и лобзать мои ноги… не томи, приступай…

Сползаю с пуфика, опускаюсь на колено и наклоняюсь к ее туфле.

— Смелее, Кротовский… до этого ты робок не был… ну… на что ты там смотришь? Зачем ты стащил с меня туфлю? Какого черта, Кротовский?

— Вот, видите, баронесса? — показываю внутреннюю часть туфельки, — Здесь выдавлено клеймо мастера.

— Кротовский, ты что, умом тронулся?

— Увы, мадам, к несчастью для вас, нет. Это туфли, как говорит один мой родственник, клеймовые. По клейму мастера найти не трудно. И любой мастер свою работу узнает… и с легкостью подтвердит, для кого именно их делал.

— И что из этого?

— А то, что на фабрике вы оставили еще одну пару туфель, с точно таким же клеймом.

— Ты бредишь что ли? Причем здесь они?

— При том, что тебе Гадюка не следовало посылать на дело дурака Посконникова. Он уже попался и во всем сознался.

— Это ничего не изменит. Его словам никто не поверит.

— Слова — это ладно. Слова — это полбеды. Кроме папки с приходными накладными он попытался украсть дорогие сердцу туфельки… он так и попался, прижимая их к сердцу.

— И впрямь дурак, — в сердцах ругнулась баронесса, — А я еще понять не могла, почему у меня с утра те туфли постоянно влажные.

— Уволь меня от интимных подробностей твоих отношений с Посконниковым… вернее, от интимных подробностей отношений Посконникова с твоими туфлями. Но скандал получится знатный. Репортер уже строчит статейку для завтрашнего номера. Как тебе такая слава, Гадюка? Завтра весь Петербург будет зачитываться статьей «про влажные туфельки баронессы Гадюкиной…»

— Не надо блефовать, Кротовский, — Гадюкина заметно побледнела, — Никто не пустит репортера в полицейский участок.

— А кто тебе сказал, что он в полиции? В военной жандармерии, Гадюка, в ведомстве графа Орлова. Как думаешь, разве откажется граф щелкнуть по носу конкурента?

Вообще-то, про графа Орлова я ткнул почти наугад. Но попал в самую десяточку.

— На смей, Кротовский, слышишь меня? — вот тут баронесса слегка потеряла самообладание, — Не делай этого. Ну что мне сделать, Кротовский? Хочешь, я буду тебя умолять….

— Э, нет, Гадюка, это разговор несерьезный. Я от чужих унижений удовольствия не испытываю. Ты снимешь все ограничения с моей фабрики, а я сниму с публикации статью. Баш на баш.

— Но это невозможно. Ты же понимаешь, что я не могу отменить распоряжение самого Мышкина.

— Разве? Ты только что говорила, что «можешь меня помиловать» … «если я приложу усилия»… я приложил усилия Гадюка… я жду обещанного.

— Я преувеличила свои возможности, Кротовский.

— Тогда скажи мне, что хочет Мышкин? Какого лешего ему сдалась моя фабрика?

— Мышкин жадный. А твоя фабрика — лакомый кусок. Что здесь непонятного?