От глупости и смерти - читать онлайн книгу. Автор: Харлан Эллисон cтр.№ 197

Мое отвращение к «Проколу» во многом родилось из омерзения к предыдущему проявлению женоненавистничества де Пальмы –фильму «Бритва», который мы тоже смотрели в Обществе кинолюбителей, а еще –из растущего осознания, что эти фильмы –просто чуть более элегантно состряпанные примеры жанра, который стал известен как «кровь и кишки».

Пока шел «Прокол», ком у меня в горле все набухал под давлением колонки о феномене кровавых фильмов, которую я написал всего за несколько дней до того.

Как член Комитета Общества кинолюбителей (надеюсь, что ответственный член), я поставил вопрос об этих фильмах перед моими коллегами по Комитету. У меня такое чувство, что мы должны пересмотреть критерии отбора фильмов для демонстрации членам Общества. Я решительно против цензуры в любом ее виде. Тем не менее фильмы для Общества мы все же выбираем –выбираем из доступных нам, руководствуясь датами показа и другими ограничениями, накладываемыми на нас студиями, и как мы отказываемся от показа фильма, заранее зная, что он дрянь, так в рамках того же процесса выбора мы вполне можем поставить вопрос о желательности или нежелательности показа фильмов, взывающих к наименее благородным инстинктам публики.

Казалось бы, основная цель Общества –предлагать своим членам такие фильмы, которые были бы полезны людям нашего ремесла. Даже фильмы о беспробудном пьянстве могут служить этой цели, пусть и в качестве предупреждения. Но если мы отказываемся от показа фильмов, о которых точно знаем, что они провальные… точно так же, думается мне, должны мы проявлять сдержанность и в показе фильмов, создатели которых сознательно и бессмысленно унижают человеческий дух. Если члены Общества пожелают пойти в коммерческий кинотеатр и заплатить за просмотр фильмов подобного рода из собственного кармана, флаг им в руки. А мы должны придерживаться более высоких стандартов.

Как профессионал, серьезно и ответственно работающий над написанием сценариев, я считаю, настало время более пристально изучить природу дешевок-хищников, рыскающих в нашей профессии, из-за которых мы вынуждены выдерживать атаки со стороны Новых Пуритан, психов из «Морального большинства» исамозваных охранителей, желающих предварительной цензуры того, что мы пишем.

И каждый раз, когда в таких фильмах очередной женщине втыкают в глаз пестик для колки льда, оказываемся запятнанными мы все.

Первая часть этой статьи о фильмах в жанре «кровь и кишки» была опубликована. Потом наступила суббота, когда мой внутренний голос потребовал от меня что-то с этими фильмами делать, а не только писать о них, находясь на безопасном расстоянии. Настал тот момент, когда надо было делать дело, а не молоть языком. Я тогда хлопнул дверью на сеансе Общества кинолюбителей, на котором крутили этот мерзкий «Прокол» де Пальмы. Вылетел с воплем, совершенно потеряв самообладание, и тут до меня дошло, что я, черт возьми, был одним из членов Комитета, заказавшего этот проклятый фильм… даже его не видя. Повторение ошибки, которую наш Комитет –Рэй Брэдбери, Артур Найт, Аллен Ривкин, Уильям Фрог, Арнольд Пейсер и я –совершили, когда заказали предыдущее упражнение де Пальмы в резне женщин, «Бритву».

Дальше случилось вот что –и все сразу. Я написал письмо в Бюллетень Гильдии, извиняясь за сорванный показ, оправдываясь внезапным сумасшествием. Потом я попросил собрать специальное заседание Комитета Общества кинолюбителей и обсудить нашу ответственность за показ фильмов, в которых зрителю демонстрируется лишь кровь да мясо. Не в самом насилии дело, речь идет об избыточной, тошнотворной, сдобренной спецэффектами резне. Вот что я сказал другим членам Комитета: после двенадцати лет, в течение которых я выбирал фильмы вместе с ними, я занял определенную моральную позицию,только для себя. Если мы будем продолжать заказывать подобное и дальше, мне придется слинять. К моему удовольствию, в этом все согласились со мной, и было единогласно решено, что мы будем более осознанно подходить к заказу фильмов для Общества. Это воскресило мою веру в род человеческий.

Нам так хорошо стало оттого, что мы встали на сторону жизни в борьбе против смерти, что критик Артур Найт описал все вышесказанное в своей колонке «Найт в кино ^[152]» в «Голливуд репортер» от 21 августа 1981 года. Первые отклики были благоприятные. Десятки людей звонили и говорили и писали что-нибудь вроде «Молодцы!» На радио «Кей-эн-экс» 31 августа Джордж Николо, вице-президент и генеральный менеджер филиала «Си-би-эс» здесь в Лос-Анджелесе, представил передовую статью, в которой отметил, что в своих действиях Комитет «руководствовался личным примером», и назвал эти наши действия актом избирательности, но не цензуры.

22-го Рип Ренс на странице 12 «Геральд экзаминер» поместил небольшую заметку о действиях Комитета, и где-то через день новость подхватило агентство АП. Нам всем стало страшно.

Потом за тему взялся штатный сотрудник «Таймс» и2 сентября написал статью «Обрезатели фильмов», достаточно бестолковую и запутанную, не содержащую объяснений, как работает Комитет Общества кинолюбителей, и подразумевающую, что Брэдбери, Найт, Эллисон, Пейсер и Фрог назначили себя цензорами. Ну а как же. Поверьте в это,и я вам дешево продам несколько шикарных стейков из птеродактиля, они тут у меня завалялись. На случай, если никто не помнит: самая знаменитая вещь Брэдбери –«451 градус по Фаренгейту», одна из самых мощных художественных книг в истории книгопечатания, направленная против цензуры. А человек, который пишет нечто подобное тому, что пишу я, должен быть полным идиотом, чтобы хотеть посягнуть на Первую поправку. И тем не менее,не успел еще закончиться день, как дерьмо хлынуло потоком. Вот типичная выдержка из статьи в «Таймс»:

Один ветеран-сценарист, просивший не упоминать его имени, сказал, что действия комитета напомнили ему о некогда существовавшем кодексе Хейса ^[153], принятом в кинопромышленности в 1920-х и направленном на то, чтобы «не допускать непристойности». «Помню я этот кодекс Хейса и другие сумасшедшие кодексы, порожденные киноиндустрией,– говорил он.– Многие из этих молодых людей через подобное прошли. Я лично не верю, что кому-то чего-то нельзя показывать. Если люди не хотят что-то видеть, пусть не смотрят».

Это было далеко не все. Хамские звонки, угрозы, едкие замечания от посетителей на сеансе на следующей неделе (это были «Волки»– фильм со сценами насилия, который мы заказали без всяких угрызений совести, потому что это хорошее кино не о том, как смаковать кровопролитие), и еще один инцидент, который для меня был самым веселым.

Подходя к кинотеатру Гильдии в следующий уик-енд, я увидел человека с планшетом, который предлагал прохожим подписать петицию. Я подошел, надеясь, что это петиция за отставку Джеймса Уатта, а оказалось –против цензуры.