От глупости и смерти - читать онлайн книгу. Автор: Харлан Эллисон cтр.№ 104

Мы влились в эту какофонию и стали искать спиртное. Тут я увидел, как Роджер Гор чешет в кухню, и сразу смекнул, что наливают именно там. Я повернулся к Дженни.

–Видишь того парня в пальто в гусиную лапку? Который на кухню идет?

Дженни кивнула.

–Держись от него подальше. На этой вечеринке вагон нормальных парней. А от этого одни проблемы. Он мужик неглупый, и на лицо вполне, но врет, как дышит, поэтому еще раз говорю –держись от него подальше. Это тебе мое наставление на этот вечер. А теперь беги, развлекайся.– Я слегка пихнул ее коленкой под зад, чтобы задать нужное направление.

Руни улыбнулось.

–Всегда на страже морального облика молодежи.

–Вот сейчас кто-то огребет,– ответил я.

–Ну не здесь же, сэр!

Иногда мне ужасно хотелось укусить ее за ушко. Ох уж эти ее улыбочки. Хайди ^[35], Рапунцель, Белоснежка и Мата Хари в одном лице.

Мы пошли на кухню и поздоровались с Роджером, который пытался изобразить что-то такое из мартини и маринованных корнишонов. Чертов выпендрежник.

Где-то через час, когда Руни танцевала бибоп с Уиллисом, а я пытался вытянуть из стопки пластинку Ти-Боуна Уокера, ко мне подошла Дженни и заявила:

–Я пойду выпить с Роджером. Вернусь где-то через полчасика.

Я даже злиться не стал. Какой смысл? Я знал, что так оно и будет. Это как с детьми, скажешь ребенку: «Не смей засовывать себе в нос фасоль», отвернешься на минутку –а паршивец валяется на полу, в каждой ноздре по фасолине, и весь посинел уже. Дети есть дети, ничего не поделаешь.

В общем, Дженни свалила под ручку с Роджером. Когда Руни наплясалась и Уиллис вернул ее мне, я с улыбочкой рассказал ей про этот демарш.

–Что ж ты ее не остановил?– спросила она.

–Я что, по-твоему, Торквемада?– разозлился я.– Мне и с тобой хватает хлопот, я за всеми и каждым присматривать не нанимался. Успокойся, бога ради, ничего он ей не сделает, скоро вернутся.

Мы прождали шесть часов. Вечеринка закончилась, мы реально задолбались и в итоге не выдержали и поехали ко мне отсыпаться. Часов в пять утра зазвонил телефон, я нашарил трубку, зачем-то поднес ее к носу и подул в нее. Через минуту до меня дошло, что я что-то не так делаю. Я попробовал приложить трубку к глазу, потом –не тем концом –ко рту, и наконец, перепробовав все варианты, пристроил ее как надо. Звонила Дженни.

–Можешь за мной подъехать?

–Ктрыйчассс?

–Не знаю, поздно. Так можешь подъехать?

–А тгде?

–В телефонной будке на Сансет, около Хайлэнда. Можешь приехать?– тут она начала плакать, и я мигом проснулся.

–Ты в порядке там?

–Да, да, все нормально, можешь меня забрать?

–Конечно, я подъеду, но что случилось-то? Где тебя носило? Мы тебя ждали, пока все не разошлись, Руни места себе не находила.

–Я тебе потом расскажу. Можешь прямо сейчас приехать?

–Через пятнадцать минут буду.

Она повесила трубку. Руни я будить не стал –выбрался из кровати, надел штаны и куртку и свалил по-тихому. Дженни стояла под уличным фонарем рядом с будкой, из которой звонила. Я усадил ее в машину –она тут же разревелась –привез ее к себе, устроил на диване в гостиной и лег спать сам.

Утром Руни кудахтала над ней, как над Сироткой Энни ^[36], пока она всё нам не рассказала. История была, конечно, зашибись. Роджер повел ее в ближайший бар и попытался напоить (зря только потратился, ей бы все равно мозгов не хватило понять, что к чему). Потом он сказал, что ему надо отогнать машину домой (типа это его соседа машина, и она ему нужна). Как только они приехали к нему, Роджер попробовал к ней подкатить, но Дженни клялась, что у него ничего не вышло. Тогда Роджер обиделся и заснул. Дженни прождала три часа и наконец решила его разбудить, но он или слишком крепко спал, или притворялся, что спит, и в итоге ей пришлось валить оттуда и топать полтора часа до ближайшей телефонной будки.

–А чего ты от него не позвонила?

–Боялась, что он проснется.

–Так ты же вроде хотела его разбудить, нет?

–Ну да.

–Так чего от него не позвонила?

–Боялась. Хотела побыстрее оттуда убраться.

–Чего боялась? Его?

–Ну…

–Дженни, скажи по-честному, он тебе что-то сделал?

–Ничего не сделал, клянусь. Но он так разозлился, когда я отказалась. Даже назвал меня этой… ну…

–Знаю я, как он тебя назвал. Забудь.

–Не могу.

–Ну не забывай тогда. Только не ври мне. Он тебе точно не присунул?

Дженни отвернулась –из-за моего грубого выражения, как я подумал тогда.

–Ничего не было,– сказала она.

В общем, я даже не мог заставить себя разозлиться на Роджера. Он поступил, как поступил бы любой парень на его месте: попробовал завалить девчонку, а когда ничего не вышло, полез в бутылку. Худшее, что он сделал –повел себя не по-джентльменски: лег спать, предоставив ей самой добираться домой. Но я с самого начала знал, что Гор вообще никаким боком не джентльмен, так что случившегося было явно недостаточно, чтобы набить ему морду. Мы решили оставить всё как есть, я быстро об этом забыл и, к счастью, некоторое время не натыкался на Роджера Гора.

И вот восемь недель спустя я курю и размышляю, пока Дженни прохлаждается в туалете с журнальчиком и растущим семенем внутри. Чувствую себя в ответе за случившееся. Снова зазвонил телефон, и я нехотя поднял трубку: Руни.

–Она тебе рассказала?

Я промычал что-то утвердительное.

–Знаешь, что делать?

–Есть три варианта,– ответил я.– Она может родить, может сделать аборт или заставить Роджера жениться на ней. Первый и третий варианты, думаю, можно исключить, второй вариант –наиболее практичный. Ну, еще есть четвертый –самый быстрый и доступный из всех.

–Какой?– спросила Руни.

–Она может купить пистолет и вышибить свои сраные тупые мозги.

Если ты приятельствуешь с парой джазменов, поболтал на вечеринке с проституткой, знаком с бакалейщиком, который организует подпольную лотерею в своем районе и время от времени тусуешься в негритянском квартале,то все автоматически считают тебя «загадочным» человеком, обладающим «связями» вкриминальном мире, и начинают обращаться к тебе с просьбами о таком дерьме, с каким ты и близко не сталкивался. У людей, которые не нюхали Настоящей Жизни, автоматически формируется в голове этот шаблон: поскольку сами они никогда не переходили границу дозволенного, всякий, кто позволяет себе выходить за тесные рамки их социального круга, сразу становится «загадочным» идалее по тексту.