Свидетель Мертвых - читать онлайн книгу. Автор: Сара Монетт cтр.№ 63

–Но если у меррем Мичезаран были деньги,– удивился Ульджавар,– почему они жили в бедном квартале?

–Они экономили,– объяснил Боншенар.– По крайней мере, так сказал мне мер Мичезар на похоронах. Супруги собирались купить дом.

–Вероятно, ей он говорил то же самое,– буркнул Ульджавар и тряхнул головой, словно отгоняя назойливую муху.

–Я понимаю, почему он пошел на убийство,– сказал Боншенар, засыпая могилу,– но какая чудовищная жестокость!

–Может быть, калонвар – единственный яд, который ему известен,– предположил Ульджавар.– И его, несомненно, очень легко достать.

Он был прав. Калонвар входил в состав многих косметических средств, начиная с лосьонов для рук и заканчивая ополаскивателями для волос, а в чистом виде повсюду продавался в качестве крысиного яда. Убийце нужно было всего лишь зайти в лавку с хозяйственными товарами.

Мы закончили засыпать могилу, и отала Боншенар, которому, без сомнения, хотелось с нами поскорее распрощаться, объяснил нам, как вернуться к трамвайной остановке.

По дороге я спросил Ульджавара:

–Как вы считаете, новая информация поможет нам найти его?

–Это зависит от нескольких факторов,– ответил Ульджавар.– Если его настоящее имя – Мичезар или Авелонар и он снова воспользуется одним из этих имен, мы, вероятно, сможем его обнаружить. Но я лично в этом сомневаюсь. Или если найдется кто-то, кто сможет его опознать. В противном случае нам остается лишь продолжать собирать истории. Знание модели поведения преступника нам так или иначе не помешает.

–В данный момент,– вздохнул я,– это наш единственный шанс.

Я вернулся в Святилище с Ульджаваром, чтобы, как он выразился, «согнать» комиссию из служителей Ксайво. Нам следовало дать официальные показания об открытии, сделанном на кладбище.

Трое целителей, которых нам удалось отыскать,– двое сидели в библиотеке Святилища, а третий занимался вскрытием туши свиньи в лаборатории,– были очень недовольны тем, что их оторвали от работы. Однако они внимательно слушали Ульджавара, который диктовал описание тела меррем Мичезаран младшему прелату, приглашенному в качестве писца. Ульджавар явно поднаторел в подобных делах: он говорил ровно и четко, через равные промежутки времени останавливался, чтобы служитель успел записать его слова, и перечислял факты в логической последовательности. Когда он закончил, священники стали задавать вопросы, но их оказалось немного. Потом Ульджавар перечитал запись показаний, а я, в свою очередь, выступил перед комиссией. Мое свидетельство подтверждало слова Ульджавара, а вопросы служителей Ксайво касались расследования смерти мин Урменеджен, которое привело нас к истории меррем Мичезаран.

У младшего прелата оказался вполне сносный секретарский почерк, и его записи были точными.

–Они все по очереди обязаны выполнять эту работу,– объяснил Ульджавар.– Мы даем показания под присягой не реже, чем Свидетели. Это необходимая предосторожность. Иначе потом, если родственникам придет в голову, что смерть является подозрительной, начнется настоящий кошмар.

–Разумеется,– согласился я.

Я подписал документ, служители Ксайво поставили свои подписи в качестве свидетелей, и я вышел из Святилища в серовато-золотые осенние сумерки.

Я нашел на берегу канала чайную «Осколок Стонанави» и устроился в уголке с булочкой и чайником зеленого чая, который, конечно же, был выращен в том округе, где находилось Стонанави. Чай был крепче, чем тот, что я пил обычно, но его дымный привкус подходил моему сегодняшнему настроению.

После первой чашки и половины булочки я почувствовал, что в силах оценить ситуацию.

Во-первых, я обрел официальную независимость от Улистэйлейана, что принесло мне невыразимое облегчение, словно я избавился от жестокой головной боли. Амал’отала мог мне приказывать, но не имел права меня уволить. Это мог сделать только архиепископ, а я был уверен в его поддержке, если из Амало поступит жалоба. Кроме того, я знал, что, даже если архиепископ поверит моим врагам, император точно примет мою сторону. Мне стоило только написать ему. Я не собирался обращаться к императору, но мысль о том, что в крайнем случае я смогу это сделать, была утешительной.

Во-вторых, я выполнил обещание, данное осмеру Тилмереджу.

Неизвестно, как будут развиваться его отношения с Чонадрин, пожалеет ли он о своем письме. Но это была уже не моя забота. Здесь я ничем не мог ему помочь.

Что касается дела мин Урменеджен, у меня появилась еще одна возможная жертва, но я по-прежнему не знал настоящего имени убийцы и понятия не имел, как его выяснить.

Оставалась еще смерть мин Шелсин и Алая Опера. И Пел-Тенхиор, который, сам того не желая, лишил меня покоя.

Я напомнил себе, что это не имело отношения к делу. Что моей целью, невзирая на личные чувства, была поимка убийцы мин Шелсин. Я по-прежнему считал, что найти того, кому она могла бы довериться, можно, скорее всего, именно в Опере. Было ясно, что все деньги мин Шелсин оседали в казино, и еще было совершенно очевидно, что средства для удовлетворения своей страсти к игре она добывала шантажом – скверное слово для обозначения скверного занятия. Таким образом, вопрос заключался в следующем: насколько она была откровенна и с кем?

Явно не со своими подругами. Мин Ноченин и мин Балведин ее обожали. Они были бы последними, с кем она стала бы обсуждать грязные способы заработка. Разумеется, существовал и другой вариант: актриса являлась одной из тех редких женщин, которые не нуждаются в доверенных лицах. Возможно, ее тайны умерли вместе с ней.

А сам я, возможно, был склонным к отчаянию меланхоликом.

Я доел булочку и медленно пил чай, наблюдая за публикой вокруг. За соседним столом несколько юных эльфийских девушек, возбужденных своим новым положением совершеннолетних и свободой от нянь, гувернанток и родителей, изо всех сил старались не хихикать и держаться чинно. Но мне показалось, что это у них не слишком хорошо получается. За другим столиком сидела эльфийка среднего возраста с задумчивым лицом – возможно, она вспоминала собственную юность. У окна расположились две влюбленные пары: эльф и девушка-полукровка тянулись друг к другу через стол, увлеченно беседуя; а рядом два гоблина, мужчина и женщина, легкомысленно болтали на языке бариджин.

Я допил чай и признался себе, что не знаю, как подступиться к решению своих проблем.

В тот вечер, отчаявшись найти иной выход, я решил обратиться к Аджанхараду. Я застал лейтенанта в «Ведриванском гамбите», его любимой чайной. Как следовало из названия, заведение было излюбленным местом встречи игроков в бокх. Я не знал, играл ли в бокх сам Аджанхарад, но подозревал, что ему просто нравилась напряженная тишина, царившая в залах.