Встречай меня в полночь - читать онлайн книгу. Автор: Сюзанна Энок cтр.№ 37

Он приблизился к ней.

— Я твой муж.

— И поэтому предполагается, что я должна подчиняться тебе? — Она повернулась на каблуках и направилась к двери. — Попробуй заставь меня!

— А что ты знаешь о лорде Марли? — спросил он вслед.

— По крайней мере больше, чем о тебе. — Виктория помедлила в дверях. — Полагаю, сегодня вечером мы отправимся в оперу, чтобы ты мог шпионить за всеми?

— Да, — ответил он после короткого молчания.

Очевидно, жена не много значила для него, если он был больше занят своими мелкими играми, чем тем, какой рассерженной и уязвленной она чувствовала себя. Виктория и сама не знала, почему она надеялась на что-то иное.

Синклер вышагивал по кабинету и ругался добрых пять минут, прежде чем собрался с мыслями и попытался решить, каким должен быть его следующий шаг. Виктория не понимала, что люди, которых она называла друзьями и приглашала в свой дом, совсем не те, кем казались. По крайней мере один из них убийца; из своего опыта в Европе он знал, что добрая половина их была лгунами, прелюбодеями, обманщиками, предателями и спекулянтами.

Однако это не относилось к жене, и Синклер не хотел, чтобы она находилась рядом с ними. Отныне он сам будет искать нужные ключи, лишь бы она согласилась оставаться в стороне от его забот.

Продолжая шепотом ругаться, Синклер сел за стол и вытащил стопку бумаги, рассчитывая написать несколько писем. Полученная им сегодня записка была простой и ясной. Леди Стэнтоп писала своему племяннику Уолли Джеррисону, который в настоящее время остановился со своими друзьями на Уэйхаус-стрит, что лорд Марли не согласен со взглядами Томаса Графтона на торговлю с Францией и на Бонапарта. Написать короткий ответ не составило труда.

Вторая записка, которую он написал, была столь же короткой, но он переписывал ее пять раз и наконец остановился на следующем варианте: «Бабушка, если в твоей ложе найдется лишняя пара кресел, мы с Викторией будем очень рады присоединиться к тебе в опере сегодня вечером. Синклер».

Слова «очень рады» были вычеркнуты из первого черновика, однако он действительно испытывал это чувство, что и добавил в окончательный вариант. Находиться в его компании могло быть опасно, но те, кто хорошо знал Томаса, увидят: все три брата обожали свою бабушку. Избегать ее было бы столь же опасно, как и показывать иное отношение к ней. После вчерашнего обеда маркиз понял, как на самом деле скучал по ней — и по Кристоферу.

Вторая причина подобного изложения просьбы была еще сложнее. Он снова солгал Виктории. Они поедут в оперу не затем, чтобы шпионить за всеми и каждым, а потому, что ей хотелось пойти на это представление. Приятно провести время с женой там, где нет места для препирательств и лжи.

Ответ на вторую записку пришел минут через двадцать после того, как Синклер ее отправил. Несмотря на короткий ответ: «Кристофер и я будем счастливы, если вы присоединитесь к нам. Августа», — он даже по почерку почувствовал ее изумление. Кит, конечно, не испытывал никакой радости по поводу посещения оперы, но так как подруги Виктории, казалось, материализовывались прямо из воздуха, когда бы она ни появлялась на публике, его младший брат, без сомнения, получит достойную компенсацию за свои страдания.

Послав Майло сообщить жене, что они непременно пойдут в оперу, маркиз направился в библиотеку, где Виктория оставила ящик с рисунками Томаса. Сев за стоявший посреди просторной комнаты стол, он придвинул к себе деревянный ящик, развязал кожаные ремешки, которыми он был связан, и осторожно открыл. На первом рисунке был запечатлен Кристофер, когда ему исполнилось шестнадцать; его волосы, как всегда, находились в буйном беспорядке, а лицо освещала открытая улыбка.

Виктория оказалась права — даже на непрофессиональный взгляд рисунки казались великолепными; некоторые из них изображали имение Олторпов — деревья на берегу озера, конюшни и сам огромный старый дом. Рисунки не подсказали, кто мог убить брата, но многое поведали о спокойном, задумчивом Томасе. У него, вероятно, было хобби зарисовывать знакомых пэров. Поскольку Син ни от кого, кроме Виктории, не слышал упоминаний о занятиях живописью бывшего лорда Олторпа, Томас, вероятнее всего, делал зарисовки по памяти, а не с живых людей. На нескольких листках можно было увидеть его хорошего друга Остина Ховарта, графа Кингсфелда, на лошади и в одежде для охоты, леди Грейсон, бабушку Августу, лорда Ходжеса и мисс Пикеринг.

Осторожно вынув из ящика очередной рисунок, Синклер замер: на нем, в окружении смутных безликих фигур, без сомнения, представляющих ее многочисленных женихов и поклонников, перед ним предстала леди Виктория Фонтейн. Их занятие любовью не утолило его тяги к ней.

На портрете прядь темных вьющихся волос упала ей на лоб, а выражение глаз показывало, что она точно знала, чего хотели окружающие ее мужчины.

Итак, Томас нарисовал Лисичку. Был ли он одним из ее поклонников, Синклер не знал, она говорила, что они с Томасом всегда оставались друзьями, но не близкими. Говорил ли он ей что-то, чего, возможно, она даже не поняла?

Кончив рассматривать рисунки, маркиз осторожно положил их в ящик и вновь крепко завязал его. Это были последние и самые личные веши, оставшиеся от брата, и он решил вставить их в рамки, а затем поместить в портретном холле в Олторпе. Томас, несомненно, почувствовал бы смущение, увидев свои рисунки выставленными на всеобщее обозрение, но Синклер хотел, чтобы воспоминания о жизни брата не ограничивались гроссбухами и официальными бумагами.

Теперь ему предстояло решить, где провести вторую половину дня — отправиться ли на Пэлл-Мэлл в один из клубов или продолжить нелегкую работу по разборке вещей на чердаке, чем он начал заниматься вскоре после возвращения в Лондон и прекратил, когда в доме появилась Виктория. Теперь, когда она знала, чем он занимается и почему, попытка хранить что-либо в секрете больше не имела смысла.

Маркиз отодвинулся от стола и тут почувствовал, как кто-то трется о его ногу. Он взглянул вниз и увидел большого бело-серого кота.

— Лорд Бэгглс, привет! — Он нагнулся и почесал кота за ухом. — Я вижу, ты простил меня.

Вместо ответа кот прыгнул ему на колени и свернулся в большой шар мягкого меха; его мурлыканье все набирало силу, пока не стало напоминать звук вращающихся жерновов мельницы. Син продолжал гладить его, желая отдалить посещение чердака еще на несколько минут. С улицы доносились отдаленные крики, походившие на спор торговцев, и он не обратил на них внимания.

Внезапно дверь библиотеки с шумом распахнулась.

— Беда, Син! — выкрикнул Роман и тут же исчез.

— Извини, старина! — Синклер перенес кота на кушетку, где тот продолжил свое мирное занятие, а затем последовал за слугой на первый этаж. Слуги теснились в холле и передних комнатах, окна которых выходили на улицу. Когда он приблизился к входу, Майло, повернувшись, увидел его.

— О, слава Богу, милорд. Леди Ол…