Снегопад на курорте - читать онлайн книгу. Автор: Ли Уилкинсон cтр.№ 21

Она вошла вслед за ним в комнату с двумя кроватями.

– Предложил бы тебе принять ванну, да нет горячей воды. Ложись.

– А ты?.. – Она запнулась.

– Я приду, как только все уберу и затоплю камин на ночь.

Наскоро умывшись холодной водой, Кэролайн сняла свитер и брюки. Оставшись в одном белье, она нырнула в постель и натянула на себя одеяла.

Она чувствовала себя совершенно обессиленной, но, замерзнув после умывания, никак не могла уснуть.

Когда через полчаса вошел Мэтью, она все еще лежала, съежившись под одеялами, без сна.

Словно догадавшись о ее страданиях, он спросил:

– Не спишь?

Она не могла разглядеть в темноте его лицо, но в голосе его ей послышалась озабоченность. – Нет.

– Почему?

– Не могу согреться.

Она услышала скрип матраса, а потом его голос:

– Лучше иди ко мне. – Удивленный тем, что она не сдвинулась с места, Мэтью успокаивающе добавил: – Не волнуйся. Тебе ничего больше не грозит. Просто вместе нам будет теплее. Так ты идешь или нет?

Не в силах устоять перед заманчивым предложением, Кэролайн прошептала:

– Да.

Она преодолела пространство между двумя кроватями и легла рядом с ним, стараясь его не касаться.

Протянув руку и дотронувшись до нее, он проворчал:

– Ничего удивительного, что ты не можешь уснуть, – ты же просто ледяная. – Он прижал ее к своему теплому телу, пристроил ее голову на своем плече и, уткнувшись подбородком в ее волосы, сказал: – А теперь попробуй уснуть.

Когда она ощутила, как его руки обнимают ее, когда услышала биение его сердца под своей щекой, на смену всем ее мученьям пришло глубокое удовлетворение и чувство счастья, омрачаемое лишь тревогой за Кетлин.

Мысленно послав дочери пожелание спокойной ночи и поцелуй, Кэролайн молила Бога о том, чтобы малышка спокойно уснула и не скучала без них.

Мэтью продолжал обнимать ее, и вскоре она согрелась. И хотя ей хотелось продлить удовольствие и как можно дольше ощущать его объятия, вскоре она крепко уснула.

Кэролайн зашевелилась и проснулась. Было уже почти совсем светло, и она лежала в постели одна. Посмотрев в окно, она увидела, что снегопад прекратился, а утро обещает быть солнечным.

Торопливо умывшись и причесавшись, она оделась и пошла в кухню, где ее встретил соблазнительный аромат кофе.

Мэтью, полностью одетый, стоял у плиты и жарил гречишные блины.

Обернувшись, он сказал:

– Видишь, к утру снегопад прекратился, снегоочистители расчищают дорогу, так что, как только поедим, можем возвращаться назад.

– Да. Надо ехать как можно скорее, на случай, если Кетлин…

– С Кетлин все будет в порядке, – перебил он. – Ты заботишься о ней так, как будто ты ее мама, а не просто няня.

Кажется, к нему вернулось прежнее настроение и желание задевать ее, дразнить.

– Мне, как няне малышки, как раз и платят за заботу о ней.

– Тебе платят за то, чтобы ты добросовестно делала свою работу. Хотя в прошлую ночь ты успешно проявила себя и в другой области, – язвительно добавил он. И увидел, как вспыхнули ее щеки.

Она прикусила язык, чтобы не наговорить колкостей в ответ. Совершенно ни к чему было начинать перепалку. С его острым умом и самообладанием она не смогла бы тягаться.

Выложив пышные золотистые блины на две тарелки, он сообщил:

– Завтрак готов.

Бросив на него укоризненный взгляд, Кэролайн молча села за стол. Шелковистые золотисто-русые волосы густым облаком накрыли ее плечи, нежное лицо все еще пылало. Наблюдая за тем, как она поливает блины густым кленовым сиропом, Мэтью почти с удивлением думал о том, какая же она красивая.

Ее миндалевидные глаза с очень длинными ресницами были настоящего аквамаринового цвета. Когда она смотрела вниз, ресницы почти касались щек.

Ее безупречная, почти прозрачная кожа вызывала ассоциации с нежной акварелью, в то время как рот и подбородок свидетельствовали о недюжинной силе характера.

Неосторожно подняв глаза, Кэролайн встретилась с ним взглядом, и ее щеки запылали еще ярче.

– Ты выглядишь совсем по-другому с распущенными волосами. Мне так нравится больше.

Она предпочитала степенный вид, который ей придавал пучок, но промолчала, не желая вступать в пререкания.

Закончился завтрак в полном молчании. Кэролайн прибрала все, Мэтью подал ей пальто, и они вышли на улицу, в сверкающий белоснежный мир.

Когда он запер дверь, Кэролайн вздохнула. Столько всего произошло с того момента, как он открыл эту дверь! Так много, что это нельзя забыть. Их отношения изменились бесповоротно.

Но не настолько, чтобы она могла почувствовать себя удовлетворенной или уверенной. Его единственным желанием было использовать ее как своего рода вакцину против того, что он называл «жаром в крови»…

Когда она села в машину, ей в голову пришла еще более ужасная мысль. Что, если ее уступка поставила под угрозу ее работу? Вдруг, сожалея о случившемся, Мэтью сочтет ее обузой и решит избавиться от нее? Она вряд ли сможет что-нибудь с этим поделать.

Девственно-белый чистый снег хрустел под колесами, пока Мэтью осторожно выезжай на главную дорогу. Как он и говорил, снегоочиститель хорошо поработал, и автострада не доставляла им никакого беспокойства.

Казалось, природа решила искупить свою вину за плохую погоду накануне, и утро было роскошным. Солнце сияло на небе средиземноморской синевы. Даже сам воздух, казалось, сверкал. Но Кэролайн, охваченной страхом, все это не было в радость.

Когда они вошли в коттедж, им навстречу выбежала Кетлин. Обхватив Кэролайн за колени, она подставила личико для поцелуя.

Кэролайн наклонилась и, пытаясь скрыть свои чувства, обняла и поцеловала девочку.

– Привет, малышка, тебе было весело? – Мэтью подбросил ее вверх и, зарычав, сделал вид, что собирается укусить ее за ушко. Она взвизгнула от удовольствия.

Когда он опустил Кетлин на пол, она подбежала к симпатичной женщине средних лет и, взяв ее за руку, подвела к Кэролайн.

– Это Глэдис.

– Все в порядке? – спросил Мэтью.

– Просто прекрасно, – приветливо ответила Глэдис. – Когда я укладывала ее спать, она спросила, где вы оба, и вполне удовлетворилась, когда я сказала, что вы вернетесь утром…

Вспомнив свои подозрения, что Мэтью мог запланировать их ночевку, Кэролайн бросила на него быстрый взгляд, но лицо его было невозмутимым.