Король Руси - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Ланцов cтр.№ 2

–А то что? Убьешь меня как своего дядю? Зарежешь прилюдно, снова пуская родную кровь?

Иван промолчал, мрачно уставившись на двоюродного брата. Между тем тот продолжал.

–Ну а что еще ожидать от того, кто продал свою душу дьяволу?

–Что ты несешь?– С раздражением процедил Иоанн.

–Так это все говорят. Не только я. Али не слыхал?

–О чем не слыхал?

–О том, что ты поддался дьявольскому соблазну латинскому. О! Вижу удивлен. Как же так? Все знаешь, а это прозевал. Или твои бесята не доносят тебе то, что не считают нужным?

–Какие бесята? Что ты буровишь? О чем мне должны были донести?– Продолжал раздражаться наш герой.

–Ну как? Вместо праотеческой шапки принял какой-то мерзкий богопротивный венец клыкастый. Словно не венец вовсе, а скелет какой…

Иван поджал губы…

Папа Римский, вместе с письмом, подтверждающим права Ивана III Васильевича на титул короля Руси, прислал и корону западноевропейского образца, типичную для тех лет. Набор золотых пластин, соединенных между собой на втулке-гвоздике в обруч. Но закреплены жестко, чтобы не болтаться. Верхняя часть этих, в целом прямоугольных пластин, выполнялась либо в форме крестов, либо зубцов, как в текущем варианте. Оттого корону и назвали клыкастой – эти зубцы выглядели слишком остро.

В принципе, такой тип монарших венцов недалеко ушел от старинной византийской моды, в которой практиковались просто прямоугольные пластины, украшенные эмалью и инкрустацией камнями драгоценными. И, по сути, являлся их эволюционным развитием. В отличие от шапки Мономаха ^[2]. Да, окончательный свой облик она приняла при Василии III, когда ее отремонтировали. Но Ивану хватило одного взгляда, чтобы узнать ее и до «реставрации». Слишком уж они были похожи. Так вот. Эта «праотеческая шапка» досталась Ивану Калите в подарок от хана Узбека в благодарность за верность. И представляла собой типичный степной головной убор. Но это – полбеды. Хан Узбек, видимо, обладал специфическим чувством юмора, поэтому подарил верному вассалу, что предал родного брата, ради своего степного властелина, женский головной убор. ЖЕНСКИЙ! И это отчетливо прослеживалось даже в «реконструированной» шапки Мономаха, не говоря уже об оригинале…

–Все?– Холодно спросил Иван у кузена.

–Как все? Нет! Поганую папистку взял в жены? Взял. Да по дьявольскому латинскому обряду. Соблазном дьявольским прельстился? Прельстился. И надел на себя зубастый венец проклятый. Да и папистов привечаешь, вместо родственной крови. Вот что говорят все вокруг. А потом добавляют, что ты продал душу свою!

–И многие так говорят?

–Да хватает.

–А может быть это ты сидишь да выдумываешь?!– Прорычал Иоанн.

–Нет!– Поднялся и громко произнес Великий князь Рязанский Василий Иванович.– Все верно он говорит. По всему выходит, что душу ты заложил, не устояв перед дьявольским искушением. Баба-то твоя, видать какой приворот сделала. Вот рассудок и померк.

–Верно!– Начали вторить ему и кое-кто из бояр московской службы, что прибыли на свадьбу, а попавшие на поминки. И литовские бояре. Ведь времена феодальные и война войной, а отношения отношениями. Вот они на свадьбу и явились. Не все, но кое-кто заехал.

–Истину тебе говорю,– продолжил Василий Иванович.– Одумайся! И вели погнать со двора эту дрянь.– Произнес он, указав на Элеонору Арагонскую, что сидела по правую руку от Иоанна.– Прогони ее! Прогони этих папистов проклятых! Покайся перед Патриархом за свои злодеяния! И прими руку Зои Палеолог!

–Что ты себе позволяешь?!– Взревел Иоанн, терпение которого было не безгранично.

–Правду! Али она неудобна и глаза колит?

–Это не правда! Это блажь!

–Ой ли!

–Шапку праотеческую вспомнили? Мерзавцы! А чего забыли упомянуть, что хан Узбек подарил ее нашему предку в насмешку? Как любимой жене. Ведь шапка – женская. А вы чего мне тут предлагаете? Принять с торжеством сей убор головной и унизиться вслед за родителями нашими, преклоняясь перед степью?

–Что ты городишь?

–А что ТЫ городишь? Я степь бил. В открытом бою. И силой оружия вырвал свободу от дани нашей земле. А ты склоняешь меня вновь признать Русь любимой женой Орды? А? Мерзавец!

–А латинянка тебе почто?– Воскликнул Михаил Борисович Тверской, видя, что коллега из Рязани несколько смутился отповедью короля, терять же инициативу было опасно.

–А эта гнилая кровь тебе почто? Зачем за Палеологов мне говоришь? Они Империю свою всю по миру пустили. Хочешь, чтобы и Русь также? Али подкупили тебя недруги?

–Совсем рассудка лишился…– покачал головой Василий Иванович, который кое-как собрался с мыслями и вновь включился в полемику.

Еще минут пять попререкались, а потом погнал их Иоанн спать. Дескать, перепили и буровят всякое. Однако, все, кого Иоанн выгнал, не стали ждать утра для более вдумчивого разбора полетов и вероятного судилища. Они взяли «руки в ноги» и спешно покинули Москву. Как тати. В ночи. Опасаясь, что король по утру сотворит непоправимое.

Сам Иоанн не желал принимать решения на хмельную голову. Однако узнав утром об их бегстве, пришел в ярость.

–Тише, тише,– обняв его и прижавшись приговаривала Элеонора.– Тише…

–Ты хоть понимаешь, что они просили?

–Думали, что ты бузу прямо на поминках устроишь. Полезешь драться. Они тебя в этой свалке и зарежут.

–Что?!– Вскинулся Иван.

–Поверь, я знаю, что говорю,– печально улыбнулась Элеонора.– Но надо было их сразу вязать. Или даже резать.

–Резать?

–А ты разве не понял? Ты видел, что они заодно? Вряд ли пьяному делу можно так сойтись. Помнишь, как верные тебе люди стали окружать тебя?

–Да. Но так и не понял, зачем.

–Эти спорщики твои за оружие время от времени хватались. И смотрели на тебя очень хорошо. Если бы верные люди не вышли вперед, прикрывая тебя собой, то эти злодеи без всякого сомнения набросились бы и постарались убить и тебя, и меня.

–Ты сгущаешь краски.

–Я клянусь тебе.

–Тебе это могло лишь показаться.

–Можешь спросить у кого угодно, кто верен тебе. Спроси, почему они стали приближаться? Спроси, почему демонстративно положили руки свои на рукоятки мечей да сабель?

Иоанн замолчал, пытаясь восстановить в памяти детали минувшего вечера. Но получалось это очень плохо. Слишком он увлекся алкоголем. Или нет?

–Слушай, а сколько я выпил?