Заложница Ада - читать онлайн книгу. Автор: Лали Та cтр.№ 52

Эскорт воинов Колдора сопровождает нас от самой границы. Нас окружают со всех сторон черные джипы, а Пириан лениво смотрит вперед, ведя машину. Только его пальцы, отдающие темп по рулю, выдают волнение.

Желтое солнце Аркануума, такое же, как и земное, слепит меня. Я словно выбралась из подземелья, и сейчас мне больно смотреть на этот свет. Улицы, покрытые желтым песком с невысокими бетонными домами, напоминают какую-то плохо застроенную пустыню.

Их солнце подарило вечную тьму Острогу, а земли Колдора выжгло своим непрерывным светом. Те редкие деревья и растения, что я вижу из окна, больше напоминают колючки, чем зелень.

—Все еще думаешь, что это хорошая идея?— усмехается Пириан, когда мы подъезжаем к античному белому зданию с высокими резными колоннами, возвышающемуся сводами над всеми остальными постройками.

—Я думаю, что это единственный выход,— хмуро отзываюсь я, распахивая дверцу автомобиля.

На меня тут же направляют не меньше двадцати автоматов, а в руках толпящихся людей я вижу направленные камеры смартфонов.

Я уже забыла, что существует эта цифровая реальность. Сначала даже в ступор попадаю, не понимая, как связь тут может действовать вообще.

—Опустить оружие!— еще не подняв глаз, я узнаю этот голос.

Константин, сбегающий быстрым шагом по гладким ступеням, смотрит на меня хмуро, и я удивляюсь тому, какие чувства он во мне вызывает.

Прежде, его щепетильность в выборе одежды мне нравилась, а теперь синий костюм с иголочки и белая рубашка вызывает только усмешку. Зачесанные гелем волосы больше не кажутся аккуратными, теперь это жирные патлы, вызывающие брезгливость. Воспоминания о том, как он целовал меня, заставляют скривиться.

Аркануум переродил меня на столько, что я одергиваю плечо, когда Константин тянет к нему руку. Его непривычно-холодные пальцы все-таки вцепляются в мой локоть, чтобы не вызвать конфуз перед камерами.

—Слава богу!— громко произносит он, чтобы зеваки успели запечатлеть его скорбь.— Она вернулась ко мне!

—«Она» хочет, чтобы ее немедленно отпустили,— с угрозой в голосе шепчу я.— Иначе я тут такое устрою, что век не отмоешься от судебных тяжб.

Константин разжимает объятия и смотрит на меня с усмешкой, но без удивления. От этого я вся наполняюсь недобрыми предчувствиями.

—Входи внутрь, Диана,— лилейным тоном произносит он, насмешливо мне кланяясь.— Твой друг,— он оборачивается к Пириану, который сидит в машине, напряженно глядя на меня через стекло,— может уехать. Я отпущу его, но только один раз. Если попробует последовать за тобой, то отправится следом за своим предводителем.

От его усмешки я едва ли не влепляю ему звонкую пощечину. Физическая потребность во мне приказывает оставить красный след оплеухи на самодовольной роже, но я сдерживаюсь, глубоко вдыхая.

Киваю Пириану, и тот неуверенно отвечает мне.

Таков и был наш план. Он должен был провести меня через границу. В логове врага, здесь, в солнечном Колдоре, он никак не сможет помочь. Теперь все зависит только от меня.

Меня всю колотит от адреналина, но я приказываю себе успокоиться мыслью, что он где-то здесь.

Константин идет по левую руку от меня, а сзади два его охранника в военной форме.

Своды дома просто пугающе-огромные, со стеклянными витражами, пропускающими солнечный свет. Каждый наш шаг разносится эхом по этим сводам, а вокруг стоит такая кристальная чистота, что я невольно задумываюсь о том, сколько же людей нужно для поддержания всего этого.

—Это дворец Колдора,— самодовольно произносит Константин,— его возвел мой отец. Здесь залы для заседаний совета, зал суда, комнаты для приемов, сады, бессчётное количество комнат для прислуги, и разумеется, покои премьер-министра… Всего и не перечислишь.

—Твой отец знал, куда направить налоги.

—Помнится, когда-то ты мечтала увидеть мой дом,— зло отвечает он.

—Это было давно,— равнодушно отзываюсь я, оглядывая позолоченные люстры.

—Твои чувства ко мне переменились, Диана?— спрашивает Константин, когда мы заходим в особенно огромный зал.

—У меня никогда не было к тебе чувств,— спокойно отзываюсь я, смотря на него прямо в упор.— Я просто не понимала тогда…

Я осекаюсь, слыша легкие шаги, приближающиеся к нам.

По тому, как замирает сердце, я понимаю, что чутье не может подвести меня.

Напрочь забывая о Константине, я оглядываюсь, и слезы набегают на глаза.

К нам медленно, словно не веря собственным глазам, идет Тесс. Она одета в легкое летнее платье с открытыми плечами, а ежик на голове теперь выкрашен в белый цвет.

—Боже…— шепчу я, прижимая руки ко рту.— Ты жива! Тесс, я думала он держит тебя в плену!

—В плену?— ее голос звучит удивленно, и только, когда она подходит еще ближе, я понимаю, что меня так насторожило в ее фигуре с самого первого момента.

На лице Тесс я читаю неприкрытую злость. Не понимаю в чем дело, застывая на месте и тупо смотря перед собой, пока она подходит ко мне не спеша, оглядывая, словно зверя в зоопарке. Пытаюсь обнять, но она отшатывается. Сводит темные брови на переносице, и чуть морщит носик, произнося:

—Зачем ты вернулась, Диана?

***

О чем он думал?

Жалкий идиот.

Рассчитывал, что проклятым доступно прощение?

О, нет…

Несчастный кретин. Чего он ждал? Что сможет заменить ей Константина? Думал о чем? Что она сможет полюбить его?

И сам усмехнулся от своих жалких потуг стать нормальным.

О, нет, для таких как он не бывает хэппи эндов. Для таких как он припасено местечко в аду в первых рядах. Это все, на что приходится рассчитывать.

Даже после смерти он не надеялся увидеть Диану. Их пути разойдутся. Он поступит прямым рейсом в ад, а она… Что ж, если и есть спасение господне, то ей-то оно точно доступно. И если бы он умел молиться, то попросил бы для нее долбаной вечности в райском саду. Взял бы все ее грехи на себя. Какая разница, сколько гореть? Что такое вечность он знал не понаслышке.

Так пусть Диана будет счастлива. Его смерть — это единственный выход для ее освобождения. Он, мать твою, не принц, чтобы отпускать благородно. Не в его правилах. Если не сдохнет, то и не отпустит никогда. А значит, Диане даже на руку то, что он сгинет. Только смерть могла остановить его от того, чтобы разжать свои лапы и выпустить ее на волю. Что ж… Теперь, когда он сидел в прогнившей камере, судьба показала ему, какой именно у нее план на него.

—Попался, ублюдок?— мерзкая жирная рожа охранника протискискивается сквозь решетку.— Теперь-то уж не сбежишь,— ухмыляется, а Мулцибер только голову на бок склоняет, прищуривая глаза.— Чего молчишь? Поди не так теперь весело тебе, да?— и разражается мерзким ржачем.