Застенец - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Билик cтр.№ 56

А потом все завертелось с невероятной скоростью. Сразу несколько бледных фигур подскочили к убегающему, вонзив в него длинные когти и разрывая плоть вместе с мундиром на части. Мне казалось, что жандарм умер быстро, даже не ощутив боль.

Оставшиеся Слепцы устремилась к нам под звуки револьверных выстрелов и всполохов слабых заклинаний шестого и седьмого ранга. Колдовать наспех, да еще с занятой рукой у жандармов получалось плохо. Штабс-ротмистр же был занят нашей защитой. По всей видимости, четвертый ранг оказался его потолком. К тому же форма заклинания требовала постоянного пополнения сил.

Стоял дурак дураком Илларион, сжимая невесть откуда взявшуюся кочергу. Видимо, схватил первое, что попалось под руку, когда выбегал из дома. Ну хоть не мухобойку. А то мог бы.

Волчком крутился неподалеку разъяренный кьярд, кусаясь и отбиваясь копытами от ловких и стремительных атак Слепцов. По толстому боку животного уже текла тонкая струйка черной и тягучей крови, но тот не замечал ранения. Как не заметил и очередную фигуру, застывшую на крыше.

Опоздавший на общее веселье Слепец оказался крупнее своих сородичей. Его пасть была измазана чем-то липким, рубиновые капли стекали по бледному подбородку, а загривок ходил ходуном. Тварь слушала.

Меня пробила крупная дрожь от простого понимания. Это кровь. Человеческая кровь.

Он прыгнул одновременно с тем, как я создал форму и влил в нее всю силу, которую успел. Так быстро ковать заклинание еще не приходилось, поэтому я выбрал одно из самых простых. И, по моему мнению, наиболее действенных вещиц из самоучителя — Глухоту.

Немота, Слепота, Глухота шли в одном подразделе. И их формы почти не отличались друг от друга. Заклинания любили применять жандармы при допросе пойманных на месте преступления недомов. Лиши человека на пять минут голоса, и он точно расскажет тебе все, когда вновь научится говорить.

Существовал лишь единственный минус. Заклинание рекомендовалось использовать на недвижимых субьектах. Ну, извините, в жизни вообще редко бывает так, как в книжках.

Пришлось целить аккурат над кьярдом, попробуя поймать Слепца в ловушку. И сработало. Руки дернуло от активированного заклинания, а могучая тварь хоть и свалила с ног животное, но тут же беспомощно заверещало, жалуясь на свою судьбинушку. Ну что, не такое уж ты теперь и опасное, да?

Попасть по замерзшему Слепцу, растерянно водящему ушными раковинами, атакующим заклинанием не составило особого труда. Я выбрал Кистень. Нет, Ружье, конечно неплохо, но рангом повыше. А я уже чувствовал, как дрожат руки и слабеют ноги. Сказывалось дневное приключение на заводе. Как бы не был хорош дар Ирмера, но с телом ему явно не повезло. И магических силы восстанавливались с большим трудом.

Кистень пробил голову Слепцу и тот мертвой громадиной упал на мостовую. Одновременно с этим на ноги вскочил кьярд, на мгновение обернувшись ко мне. Не знаю, показалось ли или нет, но в его глазах мелькнуло что-то вроде благодарности. Ничего себе, такое бывает?

Росли трупы и возле Баррикады штабс-ротмистра. Пули не убивали Слепцов, но раненые твари двигались уже значительно медленнее. А разделать с ними в таком состоянии было проще. Я приложился Кистенем по ближайшему, но не убил его, а судя по приятному хрусту, лишь сломал заднюю конечность. И то хлеб.

Хуже всего, что силы покидали меня. Во всех смыслах. Колени ходили ходуном, как у голодного диабетика, который увидел сладкий чай и бутерброд с колбасой. Перед глазами все плыло, то сливаясь в одно большое пятно, то вновь обретая резкость. Но хуже всего не это.

Заканчивались силы и у штабс-ротмистра. Я это понял, когда в Баррикаде появились разрывы. Наглая морда одного из Слепцов просунулась через защиту, хищно щелкая пастью. И сразу же получила сначала кочергой, постарался Илларион, а следом наспех собранным Кистенем, с мутной, плавающей в воздухе формой. Это подоспел один из наших жандармов.

Его револьвер, прикрепленный к кобуре красным шерстяным шнуром, болтался в ногах. Но по-настоящему я испугался, когда жандарм достал свою кавалерийскую шашку и приготовился показать искусство фехтования. Печально, что и говорить. Мне почему-то думалось, что Слепцы подобное не оценят.

Вскоре на мостовую рухнул штабс-ротмистр, похоронив и нашу защиту. И мы: я, один опустошенный жандарм с шашкой, его компаньон, явно творивший одно из последних заклинаний и храбрый мужик с кочергой остались наедине с пятью ранеными, но все еще намеревавшимися полакомиться человечиной Слепцами.

И тут все-таки кто-то там наверху подумал, что хватит с меня. Кьярд прежде сражавшийся пусть как и боевой, но все же конь, встал на дыбы и пахнул на обидчиков огнем. Я стоял в метрах в четырех от созданий Разлома, но почувствовал нестерпимый жар. И тогда твари с подпаленной мерзкой шкурой, бросились наутек.

— Бегите, Слепцы, — обессиленно сел я на мостовую, чувствуя себя как минимум Гендальфом.

Не было сил даже говорить. Я лишь пощупал пульс у штабс-ротмистра, спасибо урокам ОБЖ — живой. Уже хорошо. Итого, у нас из потерь — один испугавшийся жандарм. Зря, он, конечно. Выбрал самое неверное решение — поддаться панике. За что и поплатился.

А мои-то молодцы. Вот честно, не ожидал даже от них. Всю дорогу они изображали скучающих балбесов, но в нужный момент показали себя с лучшей стороны. И кьярд. Блин, крутой зараза.

Вспомнив о мистическом животном, я только сейчас поискал его глазами. И в груди защемило. Кьярд лежал на боку и смотрел на меня своими змеиным взглядом, в которых теплилась жизнь. И я понял, что он не хочет умирать.

Да, говорили, что после гибели хозяев животные становятся неуправляемыми. И лучше умерщвлять их следом. Но я почему-то не мог видеть, как это гордое и в чем-то красивое животное страдает. Да блин, он всех нас спас. Если я ничего не сделаю, то в жизни себе не прощу.

Я осторожно подошел к нему, положив руку на теплую шею. Кьярд вздрогнул, но даже головой не повел, продолжая лежать и тяжело дышать. Его раны кровоточили, самым большим оказался длинный порез сбоку, и стало очевидно — дело труба. Если что-то не предпринять…

И тогда я стал вить форму. По памяти, медленно вплетая один узор в другой. Заклинание называлось Затягивание ран. Лекари изучали его на пятом ранге. Изучали долго, кропотливо. Потому что структура казалась слишком сложной. Да таковой она и была.

Что и говорить, если даже штабс-ротмистр, использовавший Баррикаду, решил пренебречь подобным заклинанием. Заклинанием в бою невероятно полезным. А все потому, что если ошибешься — и вместо затягивания, раны как раз откроются.

Мне терять было нечего. Кьярд все равно умирал. Если все пройдет плохо — вряд за него кто спросит. Если нет — то может мне премию какую выпишут, а? Хотя, конечно, на самом деле мной сейчас руководила не корысть, а скорее жалость.

На создание заклинание ушло почти десять секунд. И то у меня не было ощущения, что я сделал все правильно. Извини, мой новый черногривый друг, если что не так. Я влил силу в форму и почувствовал, как земля уходит из-под ног. Видимо, дар решил, что хватит с меня мучений и пора отключать этот мешок с костями.