– Что вы здесь делаете? – сердито спросила я, поспешно приподнимаясь на подушках.
Она улыбнулась и, пошатываясь, устремилась к креслу. Когда она опустилась на сиденье рядом со мной, на меня повеяло запахом виски. Женщина выглядела совершенно неопрятной: ее идеальные светлые волосы свалялись и торчали пучками, под глазами были темные круги, а красная помада смазалась.
Наклонившись вперед, она указала на меня своим костлявым пальцем, а ее лицо исказилось злобой.
– Ты погубила нас, маленькая шлюшка.
Я безучастно смотрела на нее, борясь с парализующей тревогой, что расцветала в моей груди.
– Вы сами себя погубили. Вы убили еще не родившегося ребенка! Своего внука!
– Эту мерзость даже не следовало зачинать. Такой же ублюдок, как и его мамаша!
Я чувствовала себя так, словно меня повесили, пригвоздили к кресту и распяли. Мой ребенок не был ублюдком. Он был прекрасным, нашим всем.
Миссис Принс пододвинула газету поближе ко мне.
– Прочти. Редактор и по совместительству не самый большой поклонник моего мужа прислал нам предварительный экземпляр. Небольшой подарок за то, что несколько лет назад мы подали на него в суд.
Я протянула руку и дрожащими пальцами взяла газету.
– Господи, что это?
– Фантастическое чтение, не правда ли?
На обложке красовалась моя фотография с ужина на плантации. Меня несли на носилках в машину «Скорой помощи». Мое белое платье перепачкалось кровью, а на лице была кислородная маска. Ромео сжимал мою руку; его лицо казалось обезумевшим. Его покрывали пятна моей крови. На параллельном снимке был изображен мистер Принс в костюме возле головного офиса «Принс Ойл».
Название гласило:
У ДЕВУШКИ ЗВЕЗДНОГО КВОТЕРБЕКА «ТАЙД» СЛУЧИЛСЯ ВЫКИДЫШ НА ФОНЕ СКАНДАЛА С ОТМЫВАНИЕМ ДЕНЕГ КОМПАНИИ «ПРИНС ОЙЛ».
Мое сердце скрутило в спираль. Я приподнялась и принялась растирать грудную клетку в надежде ослабить ноющее напряжение.
Но ничего не выходило.
Фотография… Снимок того, как я теряю своего ребенка…
Боль пожирала меня изнутри. Я не могла этого сделать – не могла вынести сокрушенного выражения лица Ромео, который держал меня за руку.
Я услышала злобный смех, и Кэтрин нависла надо мной.
– Возможно, твоя гримаса в этот момент стоила всего этого! – Она приблизилась. – Ты выставила мою семью на посмешище, мерзкая сучка. Проваливай! Убирайся из Алабамы и никогда не возвращайся. Здесь у тебя ничего не осталось. Роум не захочет тебя после этого, после того, как ты запятнала его репутацию и разрушила бизнес его семьи. Если ты останешься, я позабочусь, чтобы утянуть тебя на дно с собой, да поможет мне Бог! Теперь все жители Алабамы болтают о нас своими грязными языками…
– Так вот почему вы так хотели, чтобы он женился на Шелли? Вам нужны были деньги ее отца, нужны были юридические связи до того, как все бы узнали о ваших делишках. – Внезапно все обрело смысл. Ромео был прав в своих подозрениях.
– И это отродье моего мужа так бы и поступило, не встреться ты на его пути! Теперь все знают. Моего мужа арестовали. Из-за тебя мы потеряли все! Все!
– Нет, вы потеряли все из-за себя! – огрызнулась я.
Она вскинула руку в воздух и ударила меня кулаком в живот. Я закричала от боли. Моя ладонь лихорадочно шарила по краю кровати в поисках кнопки экстренного вызова, но миссис Принс обхватила мое горло руками и стала душить, пока я отчаянно вдавливала кнопку. Когда медсестра ворвалась в палату, моя шея горела, а перед глазами появились пятна.
– Помогите мне… пожалуйста, – прохрипела я. Позвав службу безопасности в коридоре, она стащила Кэтрин с моей кровати и заломила за спину ее руки. Я откашливалась и отплевывалась, пока брыкающуюся и кричащую в пьяном угаре Кэтрин уводила охрана.
– Я уничтожу тебя, если ты останешься, уничтожу вас обоих! Мне нечего терять!
Я уронила голову в ладони. Чудовищность последних нескольких дней практически душила меня, неумолимое горе разрывало меня изнутри.
Я больше не могла здесь находиться. Мне нужно было сбежать от всего этого горя и печали.
– Дорогая, ты в порядке?
Я подняла глаза на молодую, грузную медсестру, которая стояла у моей кровати и обнимала меня за плечи.
Я кивнула.
– Ты уверена?
– Угу.
– Милая, полиция уже едет.
Я попыталась встать с кровати.
– Нет, нет! Довольно! Я не могу…
Медсестра прижала меня к себе сильной рукой и заговорила успокаивающим голосом:
– Эта женщина напала на вас, Молли. Вы должны сообщить об этом происшествии.
Мое тело резко обмякло. Она была права, это станет моим последним поступком для Ромео. В моих силах сделать так, что его репутация не пострадает сильнее, чем это уже произошло по моей вине. Его родители катились вниз, а я окончательно их раздавлю. Ромео наконец-то будет свободен.
– Хорошо, – согласилась я.
– Умница. Хотите, я свяжусь с Ромео?
Я изобразила улыбку и покачала головой.
– Нет, пожалуйста, не стоит. Он на благотворительном вечере на стадионе в честь финального матча. Не хочу его отрывать. Он нужен своей команде и болельщикам.
– Вы хорошие люди, мисс Шекспир, хорошие люди, – сжав мою ладонь, сказала она и вышла из комнаты.
Через некоторое время приехала полиция. Я написала заявление со всеми мельчайшими подробностями и почувствовала, как моя душа рассыпается на крупицы.
Когда полицейские ушли, я схватила телефон с прикроватной тумбочки и нажала кнопку вызова.
– Молли, ты в порядке?
– Профессор, вы уже в аэропорту?
– Я в своей машине. Что такое?
– Вы не сдали мой билет?
– Нет… Но, Молли, ты нездорова.
– Все хорошо. Доктор выписал меня. Вы можете забрать меня из больницы?
– Сейчас?
– Ну да, сейчас, – нетерпеливо выпалила я.
Последовала долгая пауза и разочарованный вздох.
– Буду через пятнадцать минут.
– Подожду снаружи. – Я повесила трубку, стиснула зубы и вырвала иглу капельницы в сгибе локтя. Затем потянулась за одеждой, вздрогнув от едва заметной боли в животе, надела джинсы с футболкой и схватила уже собранную сумку. Пройдя через пустой коридор, я оказалась на выходе как раз в тот момент, когда подъехала Сьюзи. Я запрыгнула на переднее сиденье.
Она скептически посмотрела на меня.
– Ты опять бежишь, да, Молли?
– Не могу прямо сейчас здесь находиться, – почти беззвучно прошептала я.