На Изнанке - читать онлайн книгу. Автор: Даниил Куликов cтр.№ 12

Теперь осталось всего ничего — около трёх километров до старого отшельника в инвалидном кресле. Слова «всего ничего» — сарказм. Голод уже заметно давал о себе знать, а усталость постепенно накапливалась. В этот раз перетаскивал я их уже три часа. На последней старик приветствовал меня сидя в кресле на пороге и выкуривая трубку.

— Зайди в дом, поешь хоть Робинзон Крузо, — поприветствовал он меня.

— А почему Робинзон? — не понял я.

— А потому, что он построил в лесу огромное судно из целого дерева, весом в несколько тонн, а как потащит его к морю не подумал, — желчно ответил старик. — Если уж далеко встретил этих собачек, то зачем валил? Бросился бы бежать от них, они бы сами за тобой и гнались. А как приманил бы их поближе, так и прикончил всех четверых.

Я замер на месте, с выражением лица «а так можно было?», а после сел здесь же матерясь как сапожник. Идиот. Надо же было так протупить. С моим-то секретом что мешало так и поступить? Я бы легко добежал сюда и тут же бы прирезал собак.

— Иди уже, отъедайся. — хмыкнул старик.

Я не заставляя повторять дважды вошёл внутрь и принялся пожирать мясо с кашей с такой скоростью, словно был волком. Вместо чая был суррогат кофе из жжёной пшеницы.

Когда я наелся старик вкатился вместе с креслом внутрь и оценивающе посмотрел на меня.

— Четыре туши. Неплохо. — сказал он. — Три значит мои, четвёртая немцу? Делаешь хоть и правильно, но всё можно делать легче. На-ка вот.

Старинны комод сам открылся и из него вылетела кожаная куртка и высокие кожаные сапоги.

— Кожа гончих. — кивнул старик. — Хорошая штука. Магия просто соскакивает с неё. Снова в Лебен превращается, и впитывается. Они от этого только сильней становятся. Поэтому местные не любят с ними связываться. С одёжки всё так же будет сходить.

— Это вы когда успели? — уставился я на одежду.

— Эту? — неделю назад. — кивнул старик. — Те туши которые ты притащил на замену пойдут.

— Ясно, — кивнул я. — А почему вы живёте отшельником, а не вместе со всеми?

— Не знаешь стало быть. — сощурился старик. — От того, что силы много хапнул. Ты сам знаешь как я здесь давно. Почитай местное зверьё ем, сил теперь столько, что паровоз могу замедлить. Но и сам свечусь как маяк в ночи. И всякая шушера на этот свет летит. Если я в деревеньке поселюсь, то проходу никому не будет от неё. Ни работы не станет ни отдыха, только горе одно. Потому тут и кукую. Телекинезом своим душу на подходе к дому, а мясо вымениваю на туже крупу. Ну и шкуры тоже хорошо идут.

А дед-то не так прост, как можно подумать.

— И не думай, что я тебя с этими тушами обманул. — по своему истолковал он моё молчание. — Эта одёжа стоит того. В ней ты неуязвим для всяких колдунов недоучек.

Кивнув я вышел за дверь — там снова темень. Никак не привыкну, что тут всегда ночь. Посмотрел на часы — тринадцать тридцать. Самое время навестить немецкого учёного, но перед этим нужно кое-что сделать. Использовав топор я отсёк от туши два окорока. Самому тоже нужно что-то есть. Никогда бы раньше не подумал, что буду жрать сабачатину. Но с другой стороны это собачка с такими свойствами, что пожалуй многие аристократы будут рады сожрать отбивных из такой собачки.

До деревеньки я шёл раздумывая, как говорить с немцем. Будет тот ещё конфуз если он замкнётся. И ещё следует узнать насчёт лодок. Всё-таки придётся мне сплавать вниз по реке. И ещё один вопрос был очень острым для меня — я до сих пор не знал, что случилось с Натальей. Если Берг-Дичевская и Милославская благополучно пережили Дикий Рейд, то пережила его Арзет или нет я до сих пор не знаю. От этого кошки на душе скребут.

Стоило постучать в калитку на воротах, как незнакомый голос спросил:

— Кто идёт?

— Я, Константин. — ответил я. — Прохор ты что ли? Или Захар?

— Фома, — раздался колос и дверь открыл бородатый мужик в грубом сюртуке перепоясанный верёвкой. — О как, а это ты барин.

— Что? — не помню, чтобы знал этого мужика или местные звали меня барином.

— Немец уже выпустил свои заметки, — хмыкнул мужик. — О Константине, который отправился за своей невестой во тьму, рубил адских собак, чтобы найти её, и даже о том, как не побоялся выйти против Дикой Охоты. Очень большим спросом пользуется, особенно среди дам.

Мне захотелось хлопнуть себя ладонью по лицу. Вот ведь Петер, прям любовный роман сочинил вперемежку с мистикой и боевиком.

— Так и называется — Константин изгоняющий нечисть. — добил меня мужик.

После этой фразы я не знал смеяться мне или плакать. Этим заголовком Мейер сделал мне день. И даже сосватал меня для красного словца. Надо будет у него уточнить, как он объяснит ещё двух барышень.

— Фома, где найти этого редактора? — спросил я.

— Кого? — не понял мужик. — Немца что ли? Так просто — у него дом ближе к центру с номером семнадцать. И на калитке по-русски и по-немецки писано — Мгновенья Весны.

Мне захотелось второй раз хлопнуть себя по лбу. У этого Майера просто дар к предвидению. Для полного фейспалма он должен носить другую фамилию — мельник, написанную исключительно по-немецки. Задумываясь обо всём, я зашагал к указанному дому.

Дом у немца оказался и в самом деле аккуратный, как у уважаемого бюргера, с аккуратными мощёными дорожками и флюгером на крыше. Надеюсь он сейчас дома, на не где-то в оранжерее или поле, или на мельнице. Когда я отпер калитку натянулась тонкая нить и могу поспорить, что где-то у него в доме звякнул колокольчик. Очень предусмотрительно.

Подойдя к входной двери я аккуратно постучал в неё. За дверью раздался шорох, а затем шаги и знакомый голос спросил:

— Кто?

— Константин, — ответил я. — Гутен таг Петер.

— О я, — раздалось изнутри и дверь заскрипела. — Гутен таг Константин.

Дверь открылась и на пороге показался Петер, рядом оказался мушкет прислоненный к косяку. Он параноик или это местная черта?

— Благодарю за очки, — кивнул я. — Чудесная вещь. И, я вам кое-что принёс. И ещё, мне нужна будет ваша помощь

С этими словами я показал на тушу.

Немец перевёл взгляд с меня на труп гончей.

— Хмм… яволь… Тогда помогите её затащить.

Вдвоём мы втащили тушу внутрь.

— Много… — оценил её взглядом Петер. — Может испортиться. Придётся сдавать на хранение Мише. Хотя нет… У меня достаточно сухого льда, чтобы…

Осёкшись он посмотрел на меня так, словно сказал что-то чего не следует.

— Тсс… Константин. — сказал он вслух. — Забудьте то, что я сейчас сказал.

— Про что? — не понял я. — Про мэра?

— Про сухой лёд, — внимательно посмотрел на меня немец.

— А что в этом такого? — удивился я. — Вы что можете делать углекислоту с температурой минус восемьдесят градусов?