Поле мечей. Боги войны - читать онлайн книгу. Автор: Конн Иггульден cтр.№ 148

На секунду Агенобарб даже почувствовал искушение забыть о приказе и поступить так, как привык за двадцатилетнюю службу. До Рима всего три дня пути… правда, тогда он упустит последнюю возможность. И над ним станут насмехаться младшие офицеры, если узнают, что полководец отступил перед войском вдвое меньшим, чем его собственное. Остальные галльские легионы в милях отсюда, а Агенобарб к тому же дал присягу защищать город. Но и спрятаться за стенами города при виде противника – не так представлял себе Агенобарб военные действия, идя на службу.

– Шесть тысяч человек, – прошептал командующий, любуясь шеренгами готовых выступить солдат. – Мой легион. Наконец-то.

Этими мыслями он ни с кем не делился, но когда прибывающие солдаты входили в город и Агенобарб считал их, то от гордости становился словно чуть выше ростом. За долгую службу ему довелось командовать не более чем сотней, и вот, хоть на несколько дней, он почувствовал себя равным прочим римским военачальникам.

К радости Агенобарба примешивались вполне обоснованные опасения. Если он позволит загнать себя в ловушку, то потеряет все. Упусти он возможность уничтожить человека, которого боится сам Помпей, слух об этом разойдется повсюду и до конца жизни на Агенобарба будут указывать пальцем. Агенобарб не выносил, когда приходилось медлить, а теперь множество людей ждут от него приказа и видят его замешательство.

– Господин, нужно ли закрыть ворота? – подошел сзади заместитель.

Агенобарб посмотрел ему в лицо и вдруг почувствовал раздражение – столь юным и самоуверенным тот казался. Ходили слухи, что у Сенеки в Риме большие связи, и Агенобарб не мог не заметить, как роскошно он одевается. Глядя на Сенеку, командующий чувствовал себя стариком, даже суставы начинали ныть. В такой момент терпеть чужую заносчивость – это слишком. Молодой офицер, видимо, старался скрыть высокомерие, но за свою жизнь Агенобарб повидал немало подобных людей. Как бы они ни лебезили, их все равно выдают глаза, и становится ясно, что, если в деле замешаны личные интересы, таким лучше не доверять.

Агенобарб глубоко вздохнул. Конечно, особенно обольщаться не стоит, но так приятно самому принимать решения!

– Тебе приходилось сражаться, Сенека? – спросил он.

Лицо юноши побледнело, затем на нем вновь появилась привычная улыбка.

– Еще нет, господин, но, надеюсь, я пригожусь.

Агенобарб слегка оскалился:

– Я знал, что ты так скажешь. Не сомневался. Сегодня ты сможешь себя проявить.

Помпей стоял один в здании сената, прислушиваясь к воспоминаниям. По его приказу кузнецы выломали двери, которые теперь криво висели в проемах. С улиц древнего Рима пробивался сквозь завесу поднятой пыли тусклый свет. Помпей с кряхтеньем опустился на скамью.

– Шестьдесят пять лет, – пробормотал диктатор в пустой зал. – Я слишком стар, чтобы снова воевать.

У него случались минуты слабости и отчаяния, и тогда под гнетом прожитых лет все тело болело и молило об отдыхе. Видно, пришло время оставить Рим молодым волкам – таким, как Цезарь. В конце концов, этот наглец уже доказал, что обладает важнейшим качеством правителя Рима – умением выживать. Когда гнев не затуманивал мысли, Помпей почти восхищался Юлием. Было время – он не поставил бы и бронзовой монетки за его возвращение целым и невредимым.

Толпа любила Цезаря за военные успехи, а Помпей ненавидел – за любовь толпы. Даже самое незначительное событие – чуть ли не покупка нового коня! – давало Цезарю повод слать в Рим победные реляции, которые потом обсуждались на улицах. Простые горожане собирались и жадно внимали любым новостям, хоть бы и самым пустяковым. Любопытство их было ненасытным, и только люди, подобные Помпею, качали головой, удивляясь: неужели можно так унижаться? Цицерон и тот утрачивал свою дальновидность, когда речь заходила о сражениях в Галлии. Что же мог противопоставить сенат Цезарю, который писал о взятии городов и о чудесах, вроде меловых утесов где-то на краю земли?

Помпей сердито фыркнул, жалея, что не может разделить свои чувства с Крассом. Именно они вдвоем – какая горькая ирония! – взрастили в Цезаре столь непомерное честолюбие. Разве не сам Помпей согласился на триумвират? Тогда все, казалось, выиграли, но теперь галльские легионы шли на Рим, и Помпей каялся, что в свое время не проявил дальновидности.

Он отправил Цезаря в Испанию – и тот вернулся и стал консулом. Он послал его покорять дикие галльские племена – могли ведь дикари соблюсти приличия и прислать Цезаря обратно изрубленным на куски? Нет. Юлий вернулся домой гордый, как лев, а римляне ничто не ценят так, как победу.

Черная злоба тенью легла на лицо Помпея, когда он подумал о сенаторах, которые его предали. Лишь две трети из них откликнулись на призыв отправиться в Грецию, а ведь все обещали и клялись прилюдно… Остальные затаились, предпочли не делить изгнание с правительством, а дождаться армии изменника. Удар был тяжелый, просто сокрушительный. Сенаторы прекрасно знали, что у Помпея нет времени разыскивать их и вытаскивать из убежищ, и это злило его еще больше. Промедление и без того оказалось опасно долгим – диктатор задержался в городе, поскольку хотел дождаться солдат, снятых с дорожных постов и застав. Если Агенобарб быстро их не пришлет, придется отправляться без них. Окажись Цезарь у ворот Рима раньше, чем Помпей покинет город, и все планы диктатора пойдут прахом.

Помпей откашлялся. Выплюнул темную массу на мраморные плиты, и этот символический плевок принес ему некоторое облегчение. Несомненно, горожане в своем безрассудстве будут приветствовать идущие по Форуму войска Цезаря. Помпей не переставал удивляться неблагодарности римлян. Почти четыре года заботился он о том, чтобы они могли зарабатывать на жизнь и кормить своих детей, не боясь убийств, насилия и грабежа. Мятежи Клодия и Милона остались в прошлом, и теперь город процветал – возможно, отчасти потому, что помнил, каков настоящий хаос. И все-таки горожане не перестанут восхвалять Цезаря, который победил врагов, а теперь несет Риму новые волнения. По сравнению с этим хлеб насущный и спокойствие ничего для них не значат.

Диктатор оперся на подлокотники и встал. Болел желудок. Без видимой причины Помпей чувствовал сильное утомление. Нелегко постоянно убеждать себя, что он не совершает ошибки, покидая город. Ведь бывают ситуации, когда любой полководец признает, что единственный выход – отступить, собрать силы и атаковать уже на своих условиях. И все равно – как тяжело!

Пусть Юлий двинется за Помпеем в Грецию. В конце концов, там знают, кто правит Римом. В Греции диктатор соберет армию и самых лучших в мире офицеров. Тогда Юлий поймет разницу между своими грязными дикарями и воинами Рима – и для этого есть только один способ.

Помпей никак не мог привыкнуть к мысли, что Юлий – не тот молодой человек, каким он его помнил. Интересно, стал ли Юлий тоже с возрастом сильнее чувствовать зимние холода, чаще ли его одолевают сомнения? Удивительно – Помпей знает своего врага лучше, чем кто бы то ни было в Риме. Когда-то они делили хлеб, вместе сражались за общие цели и интриговали против общих врагов. А теперь Юлий повернулся против него. Такое ужасное предательство – ведь Помпей, ко всему прочему, женат на дочери Цезаря. При этой мысли диктатор усмехнулся. Он догадывался, что жена его не любит, но она хоть умеет понимать свой долг в отличие от беспутного папаши. Юлия родила ему сына, который, быть может, в один прекрасный день станет править миром.