Зеркала и галактики - читать онлайн книгу. Автор: Елена Ворон cтр.№ 146

Элан ногой подтолкнул в костер откатившуюся головню и отчетливо проговорил:

– У нас на Светлом бешеных собак стреляют, не дожидаясь, пока они перекусают других. Ты поняла меня, женщина? – Он уставился на Тамару в упор и не отводил взгляд, пока она не потупилась. – Вы застудите ноги, – добавил он, скидывая куртку. Сел перед колдуньей на корточки, снял с нее туфли и закутал холодные ноги в куртку, сжал их и поглядел Тамаре в лицо. – Не надо употреблять свой дар во зло, – промолвил он тихо, для нее одной. – Они не заслужили того, что вы наговорили.

Колдунья нагнулась, обдала запахом душистых волос с примесью чего-то горелого.

– Майк не верил, и я хотела доказать, – призналась она полушепотом.

– Вы сделали очень больно. К тому же на самом деле сказали неправду.

У Тамары огорченно изогнулись брови.

– Ну, если так… я извинюсь.

Тигреро поднялся. Извинится она, подумать только!

Мишель сидела, понурившись; Майк обнимал ее за плечи. Элан хотел было пристроиться к ним на край подстеленного лапника, но наткнулся взглядом на Лену Желанную. Золотились тяжелые косы, на непокрытую голову опускались снежинки. Не застегнутая шуба разошлась на груди, и виднелась длинная полоска голой кожи.

– А меня кто согреет? Я тоже мерзну, – писателька улыбнулась.

У нее была живая плутоватая улыбка, размытые глаза в свете костра казались темно-синими – однако Элан вздрогнул от совершенно реального ощущения проползшей по животу змеи. Он застегнул Лене шубу и поднял воротник.

– Берегите уши, девушка. – После чего уселся у ног мадам Крокодав.

Урсула положила руки ему на плечи и с нежностью сомкнула пальцы под подбородком.

– Ты еще не забыл, какие песни поются на Светлом озере?

– Сперва объясни, что ты с собой таскаешь, – вмешался ее муж, заинтересованный кобурой у Элана на поясе.

– Купил игрушку.

Он извлек ракетницу; рукоять удобно легла в ладонь. Тигреро выпустил в небо одну за другой шесть ракет – белые, зеленые, красные. Они взлетели к свинцовым облакам праздничным соцветием, зависли, затем начали снижаться и одна за другой погасли.

– А мне? – потребовала писателька.

Элан перезарядил ракетницу. Вообще-то патроны не ахти: маленькие, воспламеняются мгновенно и летят недалеко; однако в условиях похода наиболее безопасная штука. Он протянул ракетницу Лене. Началось веселье – как он и предвидел, игрушка пошла по рукам. Крик, смех, свалка, ракеты летят в небо и в стороны; и когда одна с шипением запрыгала в костре, тигреро отобрал ракетницу у колдуньи, сунул в кобуру.

– Довольно.

Мадам Крокодав вернулась к своей мысли:

– Так что ж песни Светлого озера? Ты нам споешь? Это невероятно, – пояснила она присутствующим. – Вы в жизни не слыхали ничего подобного.

Элан поглядел на Мишель – она сидела, опустив голову на руку, не шевелясь, – и отказался:

– Не спою. Эти песни слишком печальны.

Тамара с Леной принялись уламывать; их поддержал художник Борис. Глядя, как они наседают, Крокодав улыбался своей тихой смущенной улыбкой, а набравшийся живости литагент громко советовал Элану послать всех к черту и не сдаваться, если он сегодня не в голосе. Под этот шум версаны поднялись и ускользнули в сумрак леса, на который сыпался редкий снег.

Обожгла ревность. Майку все позволено – а он, Элан, даже не подойди.

– Вот видите, она ушла, – обрадовалась колдунья. – Можете смело петь.

И впрямь ведьма! Острый глаз и дьявольская проницательность, которой она пользуется без зазрения совести. Черт бы ее побрал, эту Тамару. Ну, ладно же. Просили песен Светлого озера – будут вам песни.

Он устроился поудобней на лапнике, привалился спиной к теплому боку мадам Крокодав. Урсула одной рукой обняла его за пояс, другой стряхнула с плеч нападавший снег. Элан перехватил ревнивый взгляд Лены. Вот так оно и бывает – кто тебе по душе, тот не глядит, а кто не нужен, тот изводится. Он посмотрел в костер, глубоко вздохнул.

– «Охота на айтраву». – И запел.

Казалось, тонкий, нежный звук зародился где-то далеко, у подножия обступивших поляну деревьев. Он рос, сбегался звенящими ручейками к костру, сливался с пламенем, закручивался в спираль вокруг лижущих воздух языков. Затем поток звуков рванулся ввысь, набрал силу и превратился в громкий зов, раскатившийся меж молчаливых деревьев, взмывший к сыплющему снегом неприветному небу. Лес отозвался эхом, зазвенел, загудел, запел в ответ.

Элан добавил мощи голосу, в нем послышался хриплый рык разъяренного зверя, затем собачий лай, вой и визг раненых псов. Внезапно все оборвалось, и краткая пауза была выстрелом, свалившим гордую айтраву, грозу приозерных лесов, – и снова взлетел к небу сильный голос, ликующий крик охотника. Потом голос стал тише, печальней, прервался раз, другой, третий – и превратился в жалобный плач осиротевших детенышей. Щемящее мяуканье котят, голодных, замерзающих в студеную ночь, обреченных на скорую смерть. Надрывающий душу плач, сперва робкий, стал требовательным, отчаянным призывом, который отнимал силы и почему-то не возвращал мать, затем он ослаб, упал до беспомощного писка, до редких безнадежных стонов – и затих.

Вокруг костра никто не шевелился. Падал снег, исчезая над рыжим пламенем. Тамара смахнула со щеки слезу.

Урсула перевела дух.

– Браконьерская песня, – буркнула она укоризненно. – Хоть бы детенышей забрал.

Элан повел плечами, отметая упрек, – дескать, пел не для охотников, а для городских. Внезапно он встрепенулся и вскочил на ноги.

– Куда ты? Посиди с нами.

– Прошу прощения. Дела.

Тигреро зашагал к дороге. Смутное, краткое, но тягостное чувство сорвало его с места и погнало к кемпингу. Накатив, оно тут же исчезло, однако отмахнуться от него было невозможно. Ощущение грозящей опасности.

Близкой и неотвратимой беды.

На дороге он вгляделся в следы. Вот тут Майк с Мишель вышли из леса и двинулись к «Лучистому Талисману». А вот следы стали реже и глубже – версаны побежали. Почему? Укололо понимание: Мишель убегала от песни Светлого озера, от разносившегося по лесу голоса Элана, уносила прочь свои растравленные раны.

Он тоже пустился бежать. Неизвестно, что там в кемпинге, но кому-то может быть плохо.

Понятно, кому – конечно, Мишель.

До чего резвые версаны! Летели стрелой, и не догнать. Ладно бы Майк – он мужик крепкий, однако и Мишель ему не уступает. Быстрая, сильная, как айтрава.

Он так и не сумел их настичь. Элан прибежал в кемпинг, пронесся по аллеям – и издалека понял, что мчался не зря. У коттеджа «Изабелла», осыпаемый безмолвным снегом, стоял громадный черный мобиль. Элан мельком глянул: в салоне пусто, снегу нападало кот наплакал – машина стоит минуты две-три.