— Приве-е-ет! — крикнула Эв, появляясь у дверного косяка. — Так, ну ладно. Ничего себе, Лиз. Ей нужна помощь.
— Я же говорила, — сказала Лорен, вставая, чтобы обнять Эв.
— Эм, Энн? — Эв подошла ко мне с особой осторожностью, медленно снимая свой шерстяной пиджак. — Снимай перчатки и иди надеть что-нибудь, в чем нет дырок. Но сначала, быть может, тебе захочется принять душ, помыть волосы? Разве это было бы не здорово?
— Я убиралась, — пояснила я, поднимая щетку в качестве свидетельства. — Кто же носит хорошую одежду при таком занятии.
Лиззи развернула меня в сторону ванной комнаты.
— Когда дело доходит до размахивания щеткой для унитаза, поясняя всю его красоту, наверное, наступает самое время остановиться и переосмыслить свою жизнь.
— Возвращайся туда и на этот раз займись собой, — указала Лорен. — Я принесу тебе что-нибудь из одежды.
— Погодите, — я повернулась обратно к Эв. — А почему ты здесь? Почему ты не в турне?
Она поморщилась.
— Турне отменили. Отложили до следующего года. Говорят, Лори осталась пара дней, так что все парни уехали в Кёр-д’Ален.
О, боже. Бедный Мал. Мои ребра сжались так туго, что свело дыхание.
— Почему ты не с ними? — спросила я.
— У меня рейс во второй половине дня, — она говорила медленно и осторожно. — Но мне захотелось прийти сюда, чтобы вмешаться. И спросить тебя: может ты бы хотела полететь со мной?
Я просто тупо уставилась на нее.
— Мне кажется, он будет очень признателен, если ты там будешь, Энн. Я знаю, что между вами не все так гладко. Но, думаю, сейчас он не отказался бы от твоей поддержки. Да и Лори, наверное, хотела бы попрощаться.
— Я отказала ее сыну выйти за него замуж, так что сильно в этом сомневаюсь.
Эв пожала одним плечом.
— Она расстроилась, да, но... Не думаю, что она была зла конкретно на тебя.
— В любом случае это не важно. Я не могу поехать, — я направилась в ванную, отложила ершик для унитаза и сняла резиновые перчатки. Эв, Лорен и Лиззи собрались кучкой у двери, наблюдая за мной. — Послушайте, девочки, я ценю вмешательство, хотя и не верю, что оно мне нужно. Просто мне было нечем заняться, прежде чем вернуться на работу.
— Конечно, было, — сказала Лиззи. — Именно поэтому ты выдраила потолок.
— Он был в пыли.
— Сосредоточьтесь, дамы, — цокнула Лорен. — Энн, ты должна поехать с Эв. Поговорить с ним.
Я вытерла руки полотенцем. Девушка в зеркале была несколько грязной — ее волосы свисали тонкими прядями, а кожа блестела от жира. Они попали в точку: видок у меня бывал и лучше.
— Вам было хорошо вместе, — сказала Эв. — Пусть его немного занесло с идеей о свадьбе, но, думаю, сейчас до него это дошло.
— Ой, ну, я даже не знаю. Не думаю, что существует так уж много хороших способов принять отказ руки и сердца, — фыркнула я. — Не уверена, что хотя бы кто-нибудь после такого оправляется. Спасибо за заботу, Эв. Но он не захочет меня там видеть.
Она покачала головой.
— Ты этого не знаешь...
— Нет, знаю, — я положила руки на бедра. Получилось не совсем правильно, поэтому вместо этого я скрестила их на груди. — Я отправляла ему сообщения, спрашивала, могу ли я что-нибудь сделать. Хочет ли он, чтобы мы остались просто друзьями. Он сказал, что «нет».
И да, ответ Мала в одно слово из трех букв взбесил и задел меня. С этим ответом неким образом связано и то, что на день рождения я купила себе новый телефон. А еще то, что на стене в спальне остался след, который нужно будет закрасить. Оказывается, я могла очень даже хорошо метать рукой.
Эв, Лорен и Лиззи просто уставились на меня. Офигенно. Я могла бы обойтись без того, чтобы еще раз выставлять свое разбитое сердце напоказ для всех и каждого. И это было дерьмовой, глупой идеей.
— Серьезно, в любом случае спасибо, девочки. За все. Я собираюсь воспользоваться вашим советом и принять душ.
— Это же какие крепкие яйца нужно иметь, чтобы попытаться до него достучаться, — сказала Лиззи.
— Я должна была попытаться.
Лорен нахмурилась, глядя на пол.
— Нам нужна выпивка. Еда.
— Да уж, — вздохнула Лиззи.
Краешки моих губ начали подергиваться в улыбке. Я почти смогла ее выдавить.
— Звучит здорово.
Эв хмуро кивнула. А затем замерла.
— Энн, будь умнее его. Если он что-нибудь для тебя значит, если тебе выдастся еще один шанс... не сдавайся так легко.
Мне нечего было ответить. Я просто смотрела на нее, потерянная, и не имела понятия, как реагировать или что с собой делать. Точно так же, как чувствовала себя с того вечера, когда Мал ушел от меня.
— Иди искупайся, — Лиззи обняла меня сзади, обхватив руками и крепко стиснув. — А я организую что-нибудь из еды и напитков.
— О, я смогу это сделать, после того как...
— Энн, пожалуйста. Хотя бы раз, позволь мне позаботиться о тебе.
Я медленно кивнула, опять на грани того, чтобы расплакаться.
— Хорошо. Спасибо.
Лиззи положила подбородок на мое плечо, не отпуская меня.
— Ты моя невероятно сильная старшая сестренка, и я люблю тебя. Но и тебе порой разрешено нуждаться в помощи. Тебе больше не нужно самой все исправлять, ты ведь в курсе?
— В курсе, — я не была уверена в этом наверняка, но начинала это чувствовать. И это ощущение было теплым, чудесным и таким, как должно было быть. Не справляться с этим в одиночку, быть окруженной их поддержкой, было прекрасно. — Спасибо.
***
В мой день рождения не было ощущения, что это день рождения. Последние два были хорошими, когда мы с Лиззи ходили по магазинам и ужинали с Рисом. Но в этом году? Что-то не очень. Оно больше походило на времена, связанные с времяпровождением с моей матерью и наклеиванием улыбки на лицо ради блага Лиззи. А также с выпечкой торта и тошнотой после того, как съел его половину, потому что именно так ты и поступаешь.
Уже как три дня я ходила на работу. «Вмешательство» возымело свое действие. Я больше не участвовала в сумасшедших марафонах по уборке. По правде говоря, квартира не могла стать еще более чистой, как бы я не старалась. Больше от Мала я ничего не слышала и не ждала, что услышу. Конец истории.
Мое трикотажное платье в полоску определенно подходило для нашего с Рисом ужина. Оно делало меня счастливой. Разбитое сердце может быть скрыто миллионом и одной вещами, включая торт и счастливое платье в полоску.
А что насчет гребаных рок-звезд с их гребаными идиотскими брачными требованиями и их гребаным невероятным запахом, лицом, телом, голосом, чувством юмора, мышлением, щедростью и всем прочим (не обязательно в таком порядке).