Три правила ангела - читать онлайн книгу. Автор: Катерина Снежинская cтр.№ 54

– Чего ты придумать можешь, корова?

Это Старообрядцева комментировать не стала, просто разлила чай по чашкам, достала подогретые рогалики, вазочку с маминым вареньем, сливочное масло, хоть и не деревенское, но тоже хорошее, и снова уселась на табуретку, проникновенно глядя на певицу.

– И чего ты на меня вылупилась? – рявкнула красотка.

– Жду.

– Чего ты ждёшь?

– Когда ты о своих проблемах расскажешь.

– Да что ты о моих проблемах можешь знать? – взвизгнула Степашка и оттолкнула от себя чашку.

Только что заботливо заваренный Ленкой чай, выплеснулся через край щедрой волной, залив стол. Вот только полы в старой дядюшкиной квартире были тоже старыми, а оттого неровными. Под ножки мебели даже приходилось туго свёрнутые газетки подкладывать, чтобы не шаталась, правда, помогало это мало. Поэтому горяченная лужа разлилась ручейками, да и потекла на Степашкины коленки, обтянутые тонкими чулочками. Красавица взвыла, вскочила, снеся табуретку, и разревелась белугой.

***

Оказалось, успокаивать истерящих певиц – дело посложнее, чем животину из болота вытаскивать. Конечно, с бегемотами Ленке раньше дела иметь не приходилось, а вот Тетьмашину корову Аиду из трясины, оставшейся после разлива Мухлоньки, тянули всем селом и если бы не Колька со своим трактором, и не вытянули бы, да и так замаялись все. А сейчас Старообрядцева с большим удовольствием променяла б рыдающую Степашку на застрявшую Аиду и даже бодливую Зорьку Красновых.

Успокаиваться красотка никак не желала, ревела, захлёбываясь, с волчьими подвываниями, стучала зубами о край подсунутого Ленкой стакана с водой, саму её, лезущую обожжённые колени хоть полотенцем промокнуть, отпихивала, и говорила, говорила. Правда, Лена мало что разбирала, певицины икота со всхлипами мешала. Ясно, что во всём виноват её дед – не Старообрядцевой, а Степашкин – потому как у него деньжищ куча, а им, то есть Лёле и её родителям, дед ни копеечки не давал, на что-то рассердившись, гад такой и эдакий и дальше чистейшим матом. И когда несчастную будущую певицу из школы за что-то вышибли – за что, осталось непонятым – «бабок» не дал, пришлось страдалице в медучилище идти, за старухами судна таскать. Дальше было снова неразборчиво.

В общем, устала Ленка и замучалась, а замучавшись, разозлилась так, что… Короче говоря, на неё снова «накатило», Старообрядцева отставила наполовину выпитый, а наполовину разлитый стакан, присела перед бьющейся Степашкой на корточки, да по-простому, по-деревенски, отвесила ей хорошего «леща».

– Сдурела? – неожиданно спокойно, а, главное, без всяких всхлипов, спросила певица. – Тебя прямо здесь урыть?

– Умоешься? – вынесла контрпредложение Лена.

Степашка утёрла нос некогда белым, а теперь разноцветным от помады, туши и бог знает чего ещё рукавом шубки, но промолчала.

– Как же ты из медучилища в певицы-то попала? – Старообрядцева уселась прямо на пол, сложив ноги по-турецки. – Я вот пробовала в актрисы, не получилось.

– Потому что ты дура, – припечатала Степашка и длинно всхлипнула. – Дед расщедрился, когда мама умерла, он же мамин отец. «Свою голову я тебе не приставлю, Олечка!» – скроив жуткую физиономию, передразнила кого-то певица. И хорошо, что певица, а не актриса, потому что получилось у неё ни на что не похоже. – «Хочешь задницей трясти, воля твоя, Олечка. Только больше не влипай никуда!» Козёл!

– А куда ты влипла?

– Да куда я только не влипала, – устало вздохнула Степашка, снова утираясь рукавом. – А теперь шаг в сторону – расстрел. Конечно, кошелёк-то у него.

– Сейчас-то зачем тебе его деньги? Ты же уже… того, – Ленка неопределённо покрутила пальцем.

– Это ты того, дура деревенская! Знаешь, сколько надо, чтоб хоть во втором эшелоне крутиться? – вызверилась Степашка. – Каждый клип ни один десяток штук стоит и не тугриков, между прочим. За всё плати, за эфиры плати, за ротацию плати! А нет ротации[1], так тебя и не знает никто! Надо ж из каждого утюга петь, а то мигом забудут.

– Я думала, это вам платят…

– Ага, платят! Догонят и ещё раз заплатят! Много я заработаю за то, что задницей потрясу в клубе «Ночной Задрипинск»? Да ещё девок развелось, как собак нерезаных! Сами соплюхи, но тоже с сиськами, письками и задницей! Пойди, поконкурируй!

– А талант? – эдак ненавязчиво спросила Ленка.

– Ты совсем дура, да? – с жалостью уточнила Степашка. – Это же шоу-бизнес, детка. В нём за картинку платят. Может, у них, в Америке, и за талант, а у нас… Чтобы в топ выбиться, немереные «бабки» нужны. А где их возьмёшь? Вот и приходится перед дедом стелиться. Если я эти траханные документы не найду, то хрен мне, а не деньги на клипак.

– Да что за документы-то?

– Не знаю я! – красотка вскочила, едва не пнув Ленку, метнулась к окну, обратно, чуть не снеся мойку, застыла посередь кухни, вцепившись в волосы. – Не зна-ю! И дед толком не знает. Ему эта старуха, Элиза которая, позвонила, сказала, что есть какие-то доказательства, что дедова мать ювелирку спёрла или типа того, а, может, вообще кого-то грохнула. Он тоже особенно в подробности не вдавался. А что за доказательства, непонятно. Дед про какие-то эвакуационные списки говорил, вроде по ним вычислить можно. Не знаю, короче, но документы точно старые, понимаешь?

– Это-то я понимаю, – послушно покивала Старообрядцева, глядя на Степашку снизу-вверх. – Только зачем они твоему деду? Дело-то действительно древнее, какая разница, откуда эти украшения взялись?

– Ага! Это тебе никакой разницы, – хрипло хохотнула Степашка, – а ему очень даже разница есть. Дедуля-то всем плетёт, мол, он из потомственных аристократов и цацки фамильные, от предков достались. А тут окажется, что его маменька их спёрла! Прикинь, какой скандал будет?

– Честно говоря, не совсем прикидываю. Он у тебя кто? Претендент на трон Романовых?

– Он у меня ба-альшой человек, целый господин Сапунов, – скривилась певица. – Председатель дворянского собрания и депутат, ратующий за меценатство. Ты бы его послушала, вот кто поёт-то соловьём. Старикам надо помогать, особенно ветеранам, у него ж родители рука об руку всю войну прошли! Дворяне должны заботиться о простых людях, как это предки делали! Фабриканты обязаны строить храмы с музеями! Тьфу, его послушаешь, так уши вянут!

– Поня-атно, – глубокомысленно протянула Ленка, раскачиваясь, ухватившись за собственные щиколотки. – Репутация дело такое…

– Так ты найдёшь эти чёртовы документы? – даже и не спросила, а, скорее, потребовала Степашка. – Иначе мне кирдык, понимаешь?

– Я поищу, – пообещала Старообрядцева, точно знающая, что никаких документов в природе не существует. – Давай так, услуга за услугу. Ты как на юбилее Элизы Анатольевны очутилась?

– Как-как! – немедленно окрысилась красавица. – Ногами пришла. В смысле, на машине приехала.

– Ладно, переформулируем вопрос, – Ленка потёрла лоб. – А зачем ты туда приехала? Вроде не твой формат.