Три правила ангела - читать онлайн книгу. Автор: Катерина Снежинская cтр.№ 43

– Они-то мне зачем, Лен? – Макс так резко поставил стакан на стол, что стекло звякнуло о серебро. – У меня уже есть всё, что нужно. Работа и… Ну да, работа! Я даже в отпуске бывать не умею. Три дня сплю, а потом становится скучно, хоть вой.

– Поэтому вы плаваете с акулами?

– Да, именно поэтому. И, кстати, не понимаю, почему я не должен этого делать, если у меня… отношения.

Слово «отношения» Петров выговорил с таким отвращением, будто от него на самом деле дрянью какой несло.

– Всё ясно, Максим Алексеевич, – кивнула Ленка, – не надо кричать.

И встала. Ну а чего ещё? И впрямь же всё ясно.

***

Синичка вела себя точь-в-точь как певица Степашка на сцене: подпрыгивала на тонких ножках, перескакивая по ветке, пушила жёлтую грудку, поворачивалась то одним бочком, то другим, хитро поглядывала глазом-бусинкой, в общем, всячески старалась понравиться. Но, наконец, устала или номер её закончился, а, может, просто обиделась на невнимание, тряхнула крылышками, насмешливо свистнула, да и упорхнула, обдав напоследок целым облаком снежной пыли.

Ленка тяжко вздохнула, отряхнув варежкой опушку воротника.

Прав всё-таки дядюшка Михал Сергеич, она удручающе глупа, потому и ангел не спешит ничего исполнять. Нет, она никому никогда не завидовала, не потому что нельзя, просто характер такой. И зла по большому счёту не желала, так, по мелочи, вроде как вредному покупателю вслед подумать: «Чтоб тебе пусто было!». А вот стыдного сделала много, начнёшь считать, отчего щёки сами собой горячими становятся, так замучаешься: мать одну бросила, навещает хорошо, если раз в год, а созванивается раз в месяц, чаще уж очень дорого. С Виталькой связалась – стыдобища, потому ни маме, ни Оксанке его не показывала, только Светланка и видела. Живёт себе, будто и вправду до сих пор хочет на актрису поступить, хотя в последний раз даже и не готовилась, пошла на экзамены, будто от кого-то отмазывалась, а домой не возвращается, потому как стыдно. И жить так стыдно, и в Мухлово ехать, ничего и не добившись. А если покопаться, то перед ангелом тоже стыдно, ведь придумала себе мечту, чтоб было словно в кино.

Действительно же хотелось как в кино и не как у матери, только себе и всем врала про актрису. На самом же деле мечталось, чтоб дом и не избуха какая-нибудь, не халабудка, а справный, из кирпича, может, даже в два этажа, а больше зачем? Но чтоб обязательно цветы в палисаднике, в саду яблони-вишни, сирень крыжовник ещё и гамак. И чтоб обезьянка с круглой мордахой, а когда та подрастёт, ещё одна, сначала маленькая, потом побольше, уже подращенная. И в доме салфеточки вышитые – она же вышивает красиво – на кухне чистота с порядкам такие, что солнце купалось бы в начищенных сковородках-кастрюлях, чтоб пахло бы свежим печивом и кофе, Ленка очень любила запах кофе. И чтобы самый главный, самый важный человек, который когда-нибудь обязательно сказал: «Как же хорошо дома!» А потом, когда обе обезьянки совсем большими станут, чтоб маленькая пекарня, чтобы продавать людям не промёрзшие до звона овощи, и не подванивающую рыбу, а булки и пироги, пахнущие счастьем, её счастьем – домом, свежим печивом и немножко кофе.

Вот такая глупейшая глупость, завиральная мечта. Только Старообрядцева о ней сама не догадывалась, лишь сейчас поняла и за собственный идиотизм стыдно так, что слёзы на глаза наворачиваются. Прав дядюшка: «Елена, ты удручающе глупа!».

А он… От него Ленка никогда не услышит, что дома хорошо, потому как не нужно ему ни вишен с яблонями, ни вышитых салфеток. И плевать ему, что Лена не только вышивает классно, но и шьёт, варенье варить умеет, огурцы солит не хуже мамы, а за пирогами её все соседки приходили и за луковицами тоже, таких лилий, как у неё, ни у кого в Мухлово больше не было.

Ничего ему не нужно.

Она бы ему никогда не сказала: «Ты должен!» А зачем? Зачем ссориться, если быть вместе – это уже праздник и счастье, к тому же и случающийся не так часто? Ну не поехал бы он к маме в Мухлово и что? Сама не доберётся, что ли? К тому же он всё равно бы следом прикатил, потому как соскучился. По-другому же не бывает, ведь если по-другому, то кому оно в самом деле нужно?

Ленке не нужно. Но у неё и не будет.

Старообрядцева потрогала еловую лапу, будто руку пожала. Пух с варежки немедленно прилип к иголкам и это почему-то показалось смешным.

– Ревёшь? – сердито спросили сзади, но совсем не неожиданно, хотя она даже шагов не слышала. Лена помотала головой, не оборачиваясь. – Я забыл, валькирии не плачут.

– Я не валькирия.

Макс помолчал, а потом выдал:

– Я ненавижу, если мне звонят не по делу, особенно когда я на работе.

– Знаю, Элиза Анатольевна никогда не звонит.

– И ненавижу, когда меня расспрашивают о работе, особенно дилетанты. Ненавижу, когда пытают, где я был. Терпеть не могу, когда роются в моих вещах, особенно телефоне и компьютере.

– Зачем?

– Зачем что?

– Зачем спрашивать, где ты был?

– Ещё я ору.

– Это мы в курсе.

– Я коньяк люблю. Бывает, что и напиваюсь. Иногда мы с мужиками ходим…

– В баню?

Ленка, наконец, обернулась. Физиономия у Петрова, конечно, была хмурая, глаза бровями занавешены, нос длинный, даже короткий хвостик волос очень решительный и до чёртиков мрачный.

– В баню тоже, – кивнул Макс.

– С девочками?

– Сказал же, с мальчиками!

– Вы с мужиками ходите в баню с мальчиками? – тяжко изумилась Ленка.

И, конечно, заработала такой взгляд, что кого потрусливее пробрало бы до печёнок.

– Я не умею сюсюкать, – сообщил Макс.

– Разбрасываешь по дому носки и ещё у тебя Степашка.

– Так, – процедил Петров, покачался с носка на пятку, скрипнув снегом и повторил: – Так. При чём тут она?

– Она при тебе, разве нет?

– Нет.

– А как?

– Что как, Лен? – Макс почесал большим пальцем бровь. – Кстати, оправдываться я тоже ненавижу. На мамином юбилее Лёля пролила на платье коктейль. Вернее, я её толкнул, и она пролила… Ну если уж совсем серьёзно, встала так, что не толкнуть я её не сумел бы.

– И ты повёз её к себе домой, чтобы отстирать платье?

– Она живёт где-то за городом, у чёрта на куличках, а мне с утра нужно было на работу. Да и, знаешь, есть такая поговорка: «Легче дать, чем объяснять, почему не дала».

– И ты… дал?

– Если ты не в курсе, то у меня в квартире всё, как у больших, спальня для гостей тоже имеется, – совсем уж насупился Макс. – Вот и ночует, прячется от своего «большого человека». Мне она не мешает.

– Она к тебе даже не приставала? Мне правда просто дико интересно! – Ленка от переизбытка искренности даже варежки к груди прижала. – Честно-честно!