Майский ястреб - читать онлайн книгу. Автор: Джиллиан Брэдшоу cтр.№ 34

Кердик сражался с Верховным Королем Артуром почти три года, и с каждым месяцем эта война становилась для него все труднее. Поначалу ему сопутствовал успех, однако Артур, как только утвердился во власти, первым делом обошел Кердика с фланга, взял и разграбил основную базу Кердика, старый сакский форт на берегу Андериды. Кердик хранил здесь большую часть припасов и все награбленное, и потери для него оказались огромны. Саксы отступили, а Артур продолжал наносить удары другим сакским королями, один из которых предпринял внезапный набег на север от Дейры. Кердик узнал об этом и тоже выступил, никак не ожидая, что Артур сможет так быстро вернуться с севера. Тогда-то он и заключил большинство договоров с другими саксами.

Проблема Кердика заключалась в том, что у Артура не было регулярной армии. Он мог распоряжаться силами любого британского королевства, мог просить любого короля поднять при необходимости ополчение и воинов своих отрядов, и большинство королей подчинялись. Основная сила Артура заключалась в его собственном отряде, самом большом и лучшем во всей Британии. Половину этого отряда составляла знаменитая конница, причинившая столько бед моему отцу. Но каждый всадник в его отряде имел несколько лошадей, поэтому они могли очень быстро перемещаться по всей территории Британии. Пендрагон обладал подвижностью, с которой Кердик не мог сравниться, ведь у него совсем не было лошадей, а его действительно большая армия состояла, в основном, из ополчения, плохо экипированного, слабо обученного, совсем лишенного представлений о дисциплине, да к тому же постоянно отвлекавшихся то на посевную, то на уборочную страду. Такая армия, естественно, не отличалась подвижностью. У Кердика, конечно, был и свой собственный отряд, состоявший из профессиональных воинов, но таких было немного, и они в любом случае проигрывали в воинском искусстве Верховному Королю.

Рабы Кердика много и с удовольствием говорили об Артуре. Британские рабы, даже те, кто был рожден в рабстве, восхищались Верховным Королем и могли бесконечно рассказывать о его подвигах. Это при том, что Кердик категорически запретил упоминать имя Артура в своем доме. Из разговоров я понял, что сила Артура крепнет, даже если делать скидку на досужие выдумки рабов.

Любой понимал, что случись Артуру победить в грядущей битве и не скупиться после победы, к нему начнут стекаться воины со всего западного мира. Уже сейчас некоторые известные сакские воины присоединялись к отряду Верховного Короля. Спустя два с половиной года после начала войны с саксами Артур располагал армией, не имевшей себе равных в мире. Казалось, она может побеждать и не таких соперников.

— Только вот в последние два года, — жаловался мне один раб, — никаких особых дел не было. Наш хозяин поднимает фирд и собирает отряд, затем садится здесь, в Сорвиодунум — прошу прощения, в Сирисбириг, совершает набеги, рассылает шпионов; а Пендрагон отмахивается от них, как от мух.

Наверное, со стороны Кердика это был разумный шаг. Большой отряд Артура обходится дорого. У него ведь нет собственного королевства. Рассчитывать можно только на дань британских королей. Но он — Верховный Король, победитель остальных, и потому они теперь его данники. Он сражается с саксами и побеждает их. Только данью здесь не обойдешься. Но победы над саксами приносили и материальную выгоду. Часть захваченного он делил между подданными, смягчая для них бремя дани. Однако теперь, когда саксы отступили, укрепились в своих крепостях и охраняют границы, он опять может полагаться лишь на силы союзных королей. А чем дальше, тем меньше будет эта поддержка, нужны новые решительные победы. Вот Кердик и пытается сеять рознь между сторонниками Артура. Один раб сказал мне, что уже сейчас некоторые короли готовы опять затеять междоусобную войну, чтобы свергнуть «незаконнорожденного узурпатора». Между ними и Кердиком идет активный обмен письмами, что говорит о том, что Кердик неплохо разбирается в государственных делах. К сожалению для него, большинство его сторонников такими способностями не обладали. Особенно это касалось тех, кому Кердик обещал земли, и теперь они чувствовали себя обманутыми и ворчали, что Кердик просто боится Артура. Теперь все свелось к гонке: кто первым сумеет собрать серьезную армию и выйти на решающую битву. Пока казалось, что в этой гонке побеждает Артур, и Кердик отчаянно злился. Видимо, поэтому он и готов был принять колдовскую помощь Элдвульфа, лишь бы убрать Артура со сцены. Сам по себе Кердик отличался щедростью и благородством, но из-за своих амбиций он не мог отказаться даже от такой сомнительной помощи. И все-таки такой нечестный способ ведения войны был ему не по нраву. Мысль о том, что придется убить меня, его собственного раба, ему претила. Он раздражался, из-за этого был со мной подчеркнуто груб, хотя от своих домочадцев требовал относиться ко мне помягче. Ему нравилось слушать меня, мои песни о битвах Пендрагона, но только наедине, не позволяя другим убеждаться в силе Верховного Короля. Я, со своей стороны, пытался внушить ему опасения в исходе возможной битвы с Артуром. Пока, впрочем, безуспешно.

За эти пару недель я проникся к Артуру самыми теплыми чувствами. Он стал представляться мне единственным владыкой, которому стоит служить. Но чем больше я об этом думал, тем больше сомневался. На что ему такие бесполезные воины, как я? У него и так проблем хватает.

Впрочем, если мне предстоит умереть от руки Элдвульфа в ближайшее новолуние, проблемы Артура меня уже занимать не будут. Я с удовольствием хватался за любое дело, лишь бы не думать об этом.

По счастью, Кердик не заставлял меня ничего делать по дому. Я довольно быстро понял, что рабом я быть не умею. Раньше я не думал, насколько естественно для меня ощущать себя сыном короля, пусть младшим и презираемым, но все-таки из королевской семьи. Но никто не бросался открывать мне двери, никто не стремился помочь с вещами или одеждой. Я понятия не имел, что делать с уборкой или починкой крыши, и сначала злился, когда мне поручали совершенно непонятную работу. Мне постоянно приходилось одергивать себя и напоминать себе, что рабы вокруг — такие же, как и я. Я не собирался их обманывать, но однажды, войдя в конюшню, я услышал, как один из них говорит домашней прислуге: «Если он раб, то я император Феодосий. Знаешь ли…» — он резко замолчал, увидев меня. Конечно, мне как рабу всегда находилось дело. Но Кердик считал, что я должен играть на арфе в любое время дня и ночи, и наши планы не всегда совпадали. Я пытался учить сакский язык... а потом произошло это событие.

Выйдя из конюшен в свой первый день в качестве раба Кердика, я увидел толпу мужчин, собравшихся на склоне холма сразу за римской частью города, и отправился на разведку. Элдвульф упомянул, что дал Кердику заговоренную лошадь, чтобы доказать свою колдовскую силу, и Кердик воспринял этот дар именно как доказательство, поскольку ни он сам, и никто другой не то что объездить, подойти к ней не мог. Когда я подошел к собравшимся, то первым делом увидел посреди загона жеребца, вставшего на дыбы. Я сразу понял, в чем тут дело.

Этого коня не рождала ни одна земная кобыла. В кольце людей переступал копытами конь сидхе. Об этих существах слагали легенды, и далеко не все они были выдумками. Этот же конь явно был царем среди них.