Зло, действуй! - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Мамаева cтр.№ 62

 – Гораздо лучше, – усмехнулся наставник и добавил: – Мы дошли.

 Как выяснилось секундой спустя – дошли до ручки. Дверной. Лекарского корпуса. Мне пришлось за нее потянуть, поскольку руки Лиса были слегка заняты одной отбитой на бока (и немного – на голову) адепткой.

 Осмотр целителя показал, что мне повезло: ни переломов, ни трещин в ребрах не было. Зато гематом – на любой вкус, цвет и размер. И лучше бы было понаблюдать мое состояние этой ночью: мало ли. Вдруг станет хуже. Вир вердикт эскулапа выслушал с мрачным выражением лица. Словно в том, что я вновь оказалась в целительской, была его вина. Причем его целиком и полностью.

 Потому меня определили в отдельную крохотную палату, в кoторую помещалась лишь узенькая кровать, прoбник тумбы и тонна эмоций. Все – Вира. Сам же маг целиком – едва-едва. И казалось, при этом он заполнял собой все пространство от пола до потолка, вытесняя тем из помещения последние молекулы воздуха.

 – Обещай, что не накажешь Ура, – перед уходом рыжего попросила я его. – Он действительно ни в чем не виноват…

 – Бри… – как-то устало, обреченно выдохнул Лис. – Знала бы ты, сколько обещаний и обетов я успел дать небу за те мгновения, что ты была без сознания… Лишь бы очнулась.

 – И теперь придется все выполнять? – я попыталась, чтобы это прозвучало в шутку.

 – Похоже на то, – усмехнулся, но как-то невесело Вир и с неожиданной теплотой добавил: – А теперь спокойной ночи, мое Зло.

 А после, стремительно наклонившись над моей постелью, коротко поцеловал вопиюще (я бы сказала – возмутительно!) целомудренно. И тут же попытался отпрянуть.

 Ну-ну…

 – Чтоб ты знал, зло никогда не дремлет, - фыркнула я. - И вообще, кто тебя учил ТАК желать девушкам спокойной ночи?! – И, ухватив Лиса за дублет, заставила его вновь склониться над моей постелью.

 Наши губы коснулись друг друга. Горячо. Жадно. Яростно. Присваивая и покоряясь одновременно. И кaк контраст с этой дикостью поцелуя – нежность прикосновений. Пальцы Вира, что зарылись в мои спутанные волосы, нежили, ласкали.

 Мы оба, как два сумасшедших, отдавались этому мигу свободы, растворялись друг в друге, забыв о реальности. Казалось, умри мы оба в этот миг – и не заметили бы, потому что сейчас не было ничего важнее друг друга и наших чувств, что рождали эти безумные и невесомые прикосновения. Они проникали, казалось, не просто под кожу. Нет, куда-то гораздо глубже. Туда, где жила душа.

 И тут, в это мгновение, которое было только наше: мое и Вира, ворвался надсадный кашель умиравшего от чахотки больного. И плевать, что оный уже пару сотен лет как труп. Кхекал полтергейст очень выразительно и громко.

 Это-то и заставило меня прийти в себя. Где я? Кто? И какого хр… овоща я творю? Это были мои первые мыcли, когда я вернулась в реальность лечебной палаты.

 Вир, которого я уже давно не держала за дублет, поднялся. Рвано,тяжело выдохнул, словно пытаясь справиться с самим собой. Не сказать, чтобы ему это удалось сразу, но железный самоконтроль Лиса взял власть над эмоциями.

 А мне… мне оставалось только завидовать. Но чтобы Вир об этом узнал? Да ни за что. Потому-то я, попытавшись напустить на себя независимый вид, сказала:

 – Вот так нужно желать спокойной ночи. Мне, – последнее слово выделила особо, чтобы этот рыжий и не думал, что принцип универсальный и нужно его применять на ком-то еще. Например, на своей будущей жене.

 Последняя мысль меня отрезвила лучше любых неделикатных покашливаний.

 Я забылась. Совершенно и непростительно. Затo и Вир, кажется, забыл о своих вопросах: как я упала, зачем летала на Урагане…

 Все же хороший метод – поцелуйная амнезия. Только очень уж болезненный. Когда знаешь, что Лис твой только на здесь и на сейчас и ни часом больше… Сначала мне казалось, что я смогу вынести эту мысль, смириться с ней. А на деле оказалось, что нет.

 Кажется, поэты называют такое состояние разбитым сердцем. Вранье. По ощущениям это скорее похоже, что тебе враз сломали все кости.

 Я понимала, что Вир не откажется от своей цели, к которой шел всю жизнь. Остался всего один шаг – дoговорной брак. И он добьется задуманного. А я – я не должна ему мешать. Ни как простолюдинка Бри, ни как государственная преступница рина Эвинбри. К тому же последняя и вовсе официально мертва.

 – Спокойной ночи, – произнесла я и прикрыла глаза. Смотреть на рыжего не было сил.

 Дверь едва слышно затворилась. А я удостоилась вопроса с поистине пуританcкими интонациями.

 – И что это такое сейчас было? - допытывался призрак, вылетев из сумки.

 – Моя большая ошибка. Очередная, - вздохнула и потянулась к бумагам, которые добыла, сломав пару умертвий, колокольню и одну драконью психику. Развернула одинаково белые, ровные, сложенные точно по линеечке вчетверо листы и вчиталась в строки, написанные моим почерком. Точнее, рукой Эви. И, судя по тому, что я видела, становилось абсолютно яcно, что девица Файрвинд была ученицей Смерти.

 – Неужели она и вправду… – потрясенно ахнул дух у меня над ухом, дойдя, видимо, до того момента, где Эви в красках описывала ритуал, который использовала, чтобы развеять душу матери.

 Вот только смущало одно: тут все было слишком уж очевидным. Ρовные строки, ровные, через три дня, даты, ни единой помарки. Из этой идеальности выбивалась только одна литера, которая была то с игривым хвостиком наверху,то с прямым стремительным росчерком.

 Я задумчиво потерла меж пальцев лист. На мне остался едва заметный жирный отпечаток.

 – Скажи, а у вас принято на бумагу накладывать заклинания для сохранности? - вдруг задала я вопрос полтергейсту.

 – Возможно, за последние пару сотен лет и появились такие заклинания, - осторожно начал призрак, не понимая, куда я клоню, – но в мое время для того, чтобы сберечь записи, использовали шкатулки-артефакты. Так прoще, чем на каждый листок чары накладывать. Ведь не факт, что, скажем, письмо с первого раза без клякс получится… Зачем такая пустая трата магических сил? - философски заметил дух и поинтересовался: – А почему ты спросила?

 Я вместо ответа показала лист со своим отпечатком большого пальца. А затем, глядя на недоуменное полупрозрачное лицо полтергейста, пояснила:

 – Я сначала подумала, что нечаянно впитала какие-то чары, раз сумела оставить на бумаге это. Но сейчас думаю, что там ничего и не было. А теперь взгляни на даты. Судя по ним, первоначальным записям года два… А выглядят так, будто только сегодня из-под пера вышли. Ни на одном лишнего залома нет. Бумага опять же одинаковая. Словно ее из одной пачки достали только затем, чтобы написать на себя компромат и отложить в сторону.

 – И что не так? - не понял дух.

  – Да все! – Я в сердцах ударила кулаком по тумбе так, что стоявший на ней стакан с водой подпрыгнул. А лист, который я при этом держала в пальцах, смялся.