Наша боль, наша связь, наш смысл - читать онлайн книгу. Автор: Мело Нава cтр.№ 36

Я молчал и смотрел на свои руки.

– Ты избегал меня…– Карина нарушила тишину. – Это из-за признания?

– Прости , – чересчур тихо ответил я. – Это всё слишком трудно объяснить.

– Нет, не извиняйся! – слишком громко ответила она. – Я не жду от тебя какого-то ответа, мне просто хотелось…

Карина вдруг замолчала. Я не поднимал голову, поэтому не мог понять причину её запинки.

– Хотелось? – я посмотрел на девушку, а затем посмотрел туда, куда смотрела она. У окна внизу, под летящей шторой, стоял портрет Голубоглазой. Я вновь взглянул на Карину. Она подошла к полотну и аккуратно присела на колени. В этот момент её руки слегка задрожали.

– Ария? – тихо произнесла она.

Це світ речей, а речі – хворі!

І ти вже тут, у тому хорі!

Йди на голос мій,

Йди на голос мій…

(Один в каное «Пообицяй мени»)

– Ария? – переспросил я.

– Артур, откуда у тебя это? – дрожащим голосом спросила девушка.

– Я нарисовал… – ответил я, не будучи уверенным, правильно ли я делаю, отвечая правдой на этот вопрос.

– А где ты видел эту девушку?

Тут уже пришлось врать.

– Да я и не помню, это…старая картина.

– Это моя сестра, Ария.

– Погоди, – прервал её я, – то есть…

– Это моя старшая сестра, которую пять лет назад сбила машина!

Тут нити связались. Новости, улица, один и тот же год, встреча с Кариной, появление Голубоглазой, её проявляющиеся воспоминания в тот день, когда я чуть было не попал под машину.

Казалось, что и сама девочка-призрак связала в своей голове все те крупицы, что попадались нам на глаза в течение этих трёх месяцев. Потому что она, внезапно появившись сзади Карины, не проронив ни звука, одним своим взглядом проговорила «Я вспомнила».

На самом деле, мой и без того утомившийся мозг очень паршиво переваривал полученную информацию. Во-первых, до меня только дошло, что с того момента, как Карина впервые зашла в мою комнату, Голубоглазая не попадалась на глаза. И только в тот момент, когда Карина произнесла её имя, она наконец-таки появилась. Во-вторых, моя голова чуть ли не взорвалась от того факта, что девочка-призрак – это погибшая сестра Карины. Старшая сестра!

Совпадение ли то, что Карина пошла лечиться именно к моему отцу? Совпадение ли то, что мы оба потеряли близких людей пять лет назад? Совпадение ли то, что именно я вижу Голубоглазую? Почему я? И почему она появилась именно сейчас, спустя пять лет? Она все эти годы скиталась по Земле? Что тут вообще происходит?

– Карина… – тихо произнёс я, подавая ей стакан воды, – ты ни за что не поверишь в то, что я тебе сейчас расскажу.

Из-за нахлынувшего волнения мне было ужасно тяжело передать Карине всю полноту истории, начиная от нашей первой встречи с Арией, продолжая её воспоминаниями на дороге, затем портретом и заканчивая тем, что в данную секунду сам призрак девочки находится прямо перед нами. Карина, хоть и не пыталась показывать виду, явно мне не верила. В какой-то момент мне показалось, что я и сам себя считаю чокнутым, однако я вновь вспомнил про Голубоглазую, которая без отрыва смотрела на свою сестру. И это стало основным козырем. Девочка-призрак рассказывала мне факты из биографии сестёр, которые я никак не мог знать. Рассказывала про их любимые игрушки, общих объектов любви, доходило до таких подробностей, которые мне было неловко озвучивать.

– Так, стоп-стоп, – прервала меня Карина. – Ну допустим, эти факты ты мог как-то узнать. Расскажи мне то, чего не знаю даже я. Почему ты её видишь? Как вы вообще связаны?

Я посмотрел на Арию. Карина проследила мой взгляд и недоверчиво вскинула бровь. Я понимал её совершенно прекрасно, ведь я сам бы ни за что не поверил в эту историю. Девочка-призрак же отвела взгляд от сестры и посмотрела на меня. В её глазах я видел попытку сказать «мне жаль».

– Я не знаю, – тихо сказала Ария.

– Она не знает, – повторил я слова Голубоглазой.

– Так-так-так-так-так, это всё уже порядком затянулось, – сказала Карина и встала с кресла. – Я всё понимаю, Артур, у тебя стресс, шок, всякое могло прийти в голову. Так что я лучше пойду домой, я потом тебе позво…

Карина замерла. В тот момент, когда она уже собиралась выйти из комнаты, Ария быстро подошла к ней и взяла её за руку. В эту самую секунду лицо Карины выразило такую палитру эмоций, какую я не видел за всё время нашего с ней знакомства. Я всё понял без слов.

Теперь она тоже видит.

– Ты так выросла, – произнесла девочка-призрак, не сдерживая слёз.

– А ты… – Карина сглотнула, – совсем не изменилась.

…

Это звучит странно, но Ария «переехала». После того, как Карина смогла увидеть свою погибшую сестру, состоялась душещипательная сцена воссоединения, которую я решил пропустить. Я не хотел вмешиваться в их семью, так что просто поднялся на крышу. Даже представить не могу, о чём они говорили, но спустя полтора часа, когда я практически заснул, на крышу поднялась девочка-призрак.

– Я поеду к Карине, – сказала она мне.

– Езжай, – спокойно ответил я.

– Ты ничего не скажешь?

– А что я могу сказать? – я пожал плечами. – Мы с тобой – чужие люди. А Карина – твоя семья.

– Ты считаешь, что мы чужие? – тихо спросила Ария.

– Какая уже разница, что я считаю? Главное то, что сёстры воссоединились. Теперь, возможно, ты разгадаешь причину своего здесь пребывания и сможешь отправиться на покой. Я всё-равно ничем не помог.

Девочка ничего не ответила и просто ушла. Когда я вернулся в комнату, я заметил, что Карины тоже не было. На кровати я увидела записку:

“Нам всем есть о чем подумать.

Мы ещё увидимся.

Карина”

Они уехали. Все ушли.

…

Очередной холодный вечер. На улице лето, но оно больше не греет меня. Отныне я чувствую лишь холод, потому что моё сердце опустело, как и моя жизнь. Ничего не осталось.

– Мальчик, не плачь.

Я поднял голову. Надо мной стояла девочка в белом платье. Я не сразу сообразил, что происходит, но как только осознал ситуацию, принялся судорожно вытирать слёзы.

– Я-я не плачу!

– Плачешь, плачешь, – девочка улыбнулась, – тебе сколько лет?

– Т-тринадцать, – ответил я, – какая вообще разница?

– А мне пятнадцать, – она захихикала. – Знаешь что? Когда мне грустно, я люблю петь.

– И что мне сделать, песни распевать? – ответил я, недовольно хмыкнув.