Анатомия обмана - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Букрина cтр.№ 23

– Подслушиваешь? – зло выкрикнула она. – Будь спокойна – я не беременна. Он просто бросил меня! Твоя дочь никому не нужна! – девушка нервно расхохоталась.

– Бросил? Это пока не горе. Главное, все живы и здоровы! – запротестовала Леся.

– А что если мне не нужна такая жизнь?! Плохо мне-э-э! Бед-а-а-а!

Мила сползла по стене на пол и заголосила от бессилия. Из детской выбежал возбужденный Григорий, за ним выскочили перепуганные двойняшки. Катаясь по полу, Мила то рычала, то скулила побитым псом. Глядя на отчаяние сестры, дети в голос заревели. Леся в ужасе зажмурилась и заткнула уши. Григорий схватил графин и несколько раз кряду выдохнул воду на плачущую ораву. Анна побелела и с трудом нащупала стул. В доме воцарилась тишина, изредка нарушаемая всхлипыванием Милы.

– Беда, когда родных хоронишь. Я с трех годков без мамки и отца мыкаюсь! – взревел вдруг он. – Беда, когда товарищи в забое гибнут, а жены и дети потом голодают.

Мила подняла на него глаза и затихла. Григорий передал графин жене и присел рядом с дочерью. Та доверчиво посмотрела в его глаза.

– Предал тебя твой Федор! Факт. А ты не реви. На нем свет клином не сошелся. Войны нет, никто не помер – прорвемся. У тебя есть мы. Вон нас сколько! Выдюжим.

Он кивком головы поманил младших детей. Двойняшки примостились рядом с Милой. Леся поставила графин на пол и подползла к ним. Анна вышла из зала, присела напротив Григория и тихо прошептала: «Спасибо, сынок». Из его глаз покатились скупые слезы. Леся уголком фартука бережно вытирала их. Придя в себя, она села рядом, нащупала руки мужа и поднесла их к губам. Дети смотрели на родителей широко распахнутыми глазами. Эта трогательная немая сцена стала им хорошим уроком…

В дверь позвонили. Мила вздрогнула и машинально вытерла слезы. Кто бы это мог быть? Без предупреждения приходил только муж. Но у Саши свои ключи. Она посмотрела в глазок. На площадке стояли подростки. Мальчик и девочка. Мила открыла.

– Мы больше не будем засорять ваш почтовый ящик, – пообещал паренек.

– Простите за неудобства, – со слезами на глазах добавила сестра.

Мила вспомнила, что дети растут без родителей и откровенно нуждаются, и ей стало их бесконечно жаль. Она что-то невнятно промычала и потянулась за кошельком. Желание помочь сиротам было искренним порывом. Пятитысячная купюра вызвала у подростков недоумение и беспокойство. Они наотрез отказались брать деньги и убежали. Мила посмотрелась в зеркало и снова расплакалась. Поморщившись от внезапного толчка в области сердца, остро ощутила недостаток воздуха и выбежала на лоджию. Москва плавно погружалась в роскошный вечер. То там, то здесь вспыхивали фонари уличного освещения, в домах по соседству светлели окна. Тихим шелестом автомобильных шин напоминал о себе соседний бульвар, легкой рябью мерцала излучина реки. Жизнь переходила в новую плоскость. Мила не помнила, как долго она так простояла. Придя в себя, поежилась от холода и только сейчас поняла, что озябла. Вернувшись в дом, сварила кофе, погасила свет и застыла с дымящейся чашкой в руках. Из оцепенения ее вывел телефонный звонок. Мила вздрогнула и не сразу поняла, где находится, а, вернувшись в реальность, долго оглядывалась в поисках мобильника.

– Привет, ма. Не разбудил?

– Тема, ты? – обрадовалась Мила. – Как дела?

– Все путем. А у вас?

– У нас тоже нормально. Ты в увольнении? Откуда звонишь?

– От знакомых.

– Ты у кого-то в гостях? Один или с Тошкой?

– Один. Я на свадьбе. Мы сегодня Лешку женим.

– А не рано? – спохватилась мать.

– Кто бы говорил! – рассмеялся сын. – Забыла что ли ваш с папой роман?

– Забыла, – призналась Мила. – И как, весело у вас?

– Веселее, чем в училище. А у тебя голос грустный? Опять с отцом поссорилась?

– Что ты, сынок. Просто бабушке позвонила, детство вспомнила.

– Передавай бабуле привет. Скажи, летом мы с Тошкой к ним с дедом нагрянем.

– А домой? – насторожилась Мила. – Домой что ли совсем не приедете?

– Ма, надоели эти города. На простор хочется, искупаться, позагорать.

– Так у нас за городом и бассейн, и речка, и лес.

– Ма, ты не обижайся, но у них там веселее. И готовит бабушка о-го-го как.

– Тема, ты что-то не договариваешь? – всхлипнула мать. – Ты на нас в обиде?

– Ма, не надо слез, – голос Артема потонул в хоре громкой музыки. – Все, танцы начались. Целую! – перекрикивая слова песни, пробасил сын и положил трубку.

Мила заварила свежий кофе, утеплилась и вышла на лоджию. Лунная дорожка скользила по Москве-реке серебристой змейкой. В отражении нависшей над ее берегами многоэтажки светились редкие окна. Это и понятно: обитатели элитных квадратных метров жили преимущественно за городом. В хорошую погоду в своих городских квартирах они ночевали лишь в случае крайней необходимости. Мила включила свет и разыскала фотографии сыновей. Окунувшись в прошлое, она остро ощутила тоску и одиночество. Избавиться от них привычно помогала крепость градусов.

Утро не принесло радости. Мила поскользнулась на пустой бутылке и едва не расшиблась. Чертыхаясь, она посмотрелась в зеркало. Изображение было привычным – отекшее лицо, опавшая косметика и порция новых морщин вокруг заплывших глаз. Де жа вю. Тихо скрипнула входная дверь – вернулся муж. Александр на носочках прокрался в гостевую комнату. Мила усмехнулась и бесшумно перешла в гостиную – ей не хотелось, чтобы муж видел ее в момент, когда она не в форме. На полу валялись разбросанные фотографии. Поднимать было лень. Ногой она отбросила их в сторону и окунулась в негу дивана. Расслабиться не получалось: из-под ковра выглядывал портрет улыбающейся Наташи. Распахнутые миру глаза некогда любимой подруги не давали покоя. Пришлось-таки встать. Разрывая изображение в клочья, Мила полагала, что этим захлопнет дверь в болезненную юность. И с какой стати она должна барахтаться в омуте болезненных воспоминаний? Жила же беззаботно столько лет, не думая про всяких там Наташек. Вроде, она тоже обосновалась в Москве? Небось, сеет разумное, доброе, вечное где-то за МКАДом, да мается по съемным углам. С ее-то честным мужем на хоромы не заработаешь. Мила отшвырнула обрывки фотографий – с глаз долой и с сердца вон. Не полегчало. Что за напасть? Проблем выше крыши, а голова забита мыслями о прошлом.

Наташа, разгружая спину, потянулась. От работы слезились глаза и немели кончики пальцев. Хотелось размяться и позволить себе небольшой перерыв. Она погасила монитор компьютера и встала. Солнце по-хозяйски расположилось на просторной лоджии, заманивая в хоровод своих лучей. Уютно расположившись в плетеном лежаке, она доверила лицо нежному теплу. Легкий ветерок пробежал по кронам дворовых деревьев и переметнулся на огненные купола соседней церквушки. Москва разрасталась прямо на глазах. Не так давно их район был тихой парковой зоной, а нынче, пережив строительный бум, превратился в площадку для экспериментальной архитектуры. По соседству с их старинным кварталом незаметно, как грибы после дождя, выросли, скорее, даже вымахали, замысловатые башни и зеркальные корпуса в стиле современного конструктивизма. Нельзя сказать, что затейливые чудеса точечной застройки уродовали городской пейзаж, но стать своими в череде творений сталинской эпохи им не удалось. Шумные гипермаркеты, обросшие безразмерными стоянками, и всевозможные развлекательные центры, безнадежно опустошающие карманы и счета москвичей, привлекательности не добавляли. И хотя каждая из современных построек имела индивидуальное лицо и определенные преимущества, назвать их хотя бы привлекательными язык не поворачивался. Но и сказать, что они уродуют пейзаж, было бы несправедливо. Жаль, что в угоду им уничтожены гектары зеленых посадок, которые многие годы называли легкими города. Микрорайон утратил что-то неуловимо притягательное, относящее его к разряду простых человеческих радостей. Случись герою бессмертной рязановской комедии возвращаться из бани в наши дни, он ни за что не заплутал бы в этом архитектурном многообразии, а потому не встретил бы женщину своей мечты. Впрочем, современные лукашины рассекают на джипах размером с вагон и сначала зарабатывают деньги на квартиры для дам своего сердца, а уже потом женятся…