Зима 1238 - читать онлайн книгу. Автор: Даниил Калинин cтр.№ 52

Мало осталось гридей, всего две сотни — и копья имеются лишь у трети дружинников… Зато враг не сможет перебить всадников (или хотя бы их жеребцов) стрелами — на обоих берегах Прони выстроились сотни лучников Рязани и Пронска! Их уцелело заметно больше ратников, прикрывших общий отход русичей — три с половиной сотни рязанцев, да еще три сотни его собственных стрелков во главе с Ратибором. Удалось даже забрать шестнадцать станковых стрелометов — в обмен на жизни двух сотен копейщиков и секироносцев, до последнего сдерживающих многочисленных поганых на остриях пик, отгоняющих их размашистыми ударами топоров…

Да, не оправдала себя засада — но хотя бы замедлила агарян. А теперь уже никакой засады и не получится, открытое место — но это и хорошо: многочисленные лучники русичей загодя встретят ворога залпами сотен срезней. Правда, запас последних заметно истончился — и не только потому, что так часто били по поганым у Царева холма. Увы, большинство тугих вязанок со стрелами, привезенных на сожженных впоследствии санях, забрать с собой при спешном бегстве не удалось — и теперь вои располагают лишь запасом в собственных колчанах… То есть в среднем по два десятка на брата. И «рогулек железных» тоже ведь не осталось — вообще!

Впрочем, его гриди итак замерзли! Пора бы уже вновь явить молодецкую удаль татарам!

А те уже вон, тут как тут, показались впереди на речном льду…

С удивительно мягкой улыбкой князь закрыл глаза и подставил свое лицо лучам солнца, испытывая при этом мстительное удовлетворение: все-таки долго провозились вороги с полосой «железных рогулек», очень долго! А еще Михаил Всеволодович не мог не радоваться тому, что страха в настоящий миг не испытывал никакого — вообще никакого… После того, как он узнал о трудностях спасения горожан из Пронска, узнал про подавленных в панике детишках — так и отступил весь страх, отступил перед ненавистью к источнику бед русичей…

К татарам.

Впрочем, кто знает — может, чуть позже страх и вернется. Может быть…

…- Приготовились! По моей команде… Бей!!!

Моему отрывистому крику вторят дружные хлопки тугой тетивы каждого из семи тяжелых стрелометов, отправляющих сулицы на «полтора перестрела», как принято говорить у местных. А спустя всего пару секунд схожие хлопки послышались и с противоположного берега…

Короткие копья ударили в гущу вырвавшихся вперед всадников, сметая их, опрокидывая на лед вместе с лошадьми, прошибая тела половцев насквозь и застревая в следующих позади поганых! Ответом нам стал дикий крик тяжелораненых и изувеченных татар, а также истошное ржание покалеченных животных…

Свое первое слово мы сказали — и командующий передовым отрядом степняков верно понял сложившийся расклад. Очевидно, он осознал, что с берега мы имеем явное преимущество в стрельбе — а его нукеры на реке наоборот, слишком скученны, и противостоять нам смогут лучники лишь в самой голове колонны. Так что весь тумен в пределах видимости замер на месте — а после спешенные стрелки густо полезли на оба берега реки.

Оглядевшись по сторонам, с неудовольствием разглядев выражение безграничной усталости на лицах большинства воев (впрочем я и сам едва ли не до донышка высушен, после драки-то и уже трех за день марш-бросков), я нарочито бодрым голосом закричал, стараясь хоть немного встряхнуть людей:

— Солнце скоро сядет, братцы, а в темноте татары драться не смогут! Уже немного осталось нам — неужели не сдюжим?! А уж там рванем на лыжах отсюда — так рванем, что никто не догонит! Последняя для нас эта схватка — слышите? Последняя! Уходит ворог, ничего с нами поделать не смог — и уходит! Мы уже победили! Победили!!! А сейчас — проводим поганых как следует, чтобы вернуться на Русь и не подумали! Чтобы они «страшной северной землей орусутов» детей своих пугали — пусть она навсегда останется для них «злой»!!!

— Гойда-а-а-а!!!

Оживились дружинники немножко, засветились их глаза, заиграли недобрым огнем… Это хорошо.

— Братцы — в каждом десятке ведь есть лучшие лучники. Так пусть лучшие берут себе по два колчана стрел, а оставшиеся их прикроют щитами — нужно надвое поделиться, и быстро! Десятники и сотники — определите людей! И кому по ворогу бить, воткните срезни в снег перед собой, чтобы поднимать их сподручнее!

Вои тотчас засуетились, послышались отрывистые приказы командиров — а я вновь закричал, надрывая голосовые связки:

— Сотня Мала целиком строится вдоль берега, прикрывает княжеский отряд — коли начнут наседать на дружину поганые, отсекайте их. И возьмите себе все бронебойные стрелы, да с долотовидными и шиловидными наконечниками, и поодаль встаньте от нас, чтобы татары вас не достали! Хотя бы не сразу… Остальные — лицом к ворогу, что по берегу пойдет! Стрелометы ставим за спинами тех, кому спешенными погаными ратоваться — через головы их по агарянам бить станете!

…Продолжительная заминка, связанная с растопленным на реке льдом и разбросанными у берега шипами, сильно разозлила Субэдэя. Поняв, что засада обнаружена, орусуты поспешили отступить на лыжах, и сумели-таки оторваться от погони! А вот нукеры нойона были вынуждены еще долго собирать шипы и рубить промерзшие деревья, расчищая тумену дорогу…

Но все это в прошлом — и пусть «тьма» сильно замедлилась, и растянулась так, что монгольская гвардия во главе с Кюльханом только-только миновала место засады, передовые тысячи кипчаков и хорезмийцев сумели вырваться вперед. Темник гнал их без жалости, надеясь упредить очередную засаду орусутов, не дать им вновь подготовиться — и тут вдруг впереди, на открытой местности показалось воинство врага. Не особо, к слову, и многочисленное…

Впрочем, способное показать зубы. Головной дозор кипчаков попал под удар вражеских стрелометов на расстоянии, недостижимом даже для самых умелых лучников! Но не наличие пороков смутило Субэдэя, вовсе нет… Не мог поверить старый лис, ожидавший очередной засады где-нибудь на лесном участке, более вдумчивой и подготовленной (именно чтобы предупредить ее, он спешно гнал нукеров вперед), что горстка орусутов решилась в открытую мерить силами! А когда поверил, то понял и другое — враг вступает в бой вынужденно, стараясь из последних сил замедлить продвижение орды. Догадливый нойон правильно предположил, что это как-то связано с Пронском — и решил, что не позволит орусутам выиграть время!

Потому по его приказу на оба берега реки поднялись едва ли не все кипчакские и тюркские лучники — лишь малый отряд всадников стремительно поскакал навстречу противнику, перегородившему реку всего парой сотен батыров. Они должны доскакать практически до врага — и тут же развернуться обратно, проверив, есть ли еще на льду шипы или проталины.

А вот следом за легкими, быстрыми стрелками двинулась вперед вся полуторатысячная масса хасс-гулямов и кипчаков-хошучи…

…Страх так и не вернулся. Михаил Пронский со спокойным сердцем наблюдал, как рысит к его гридям отряд конных лучников, не доскакавший до дружины даже половины разделяющего их расстояния — рязанская сотня с легкостью перебила половцев. А разглядев за дозором многочисленную толпу поганых уже покрепче, в бронях и на более крупных лошадях, князь отвел дружину назад на сто шагов, дав врагу сделать первый шаг. Поскачут ли вперед, под стрелы русичей? Рискнут ли копытами своих коней проверить, есть ли еще на льду железные рогульки, или нет?! Или же замедляться, развернут скакунов, отправив разведать вперед, что да как, еще один малый отряд?