Зима 1237 - читать онлайн книгу. Автор: Даниил Калинин cтр.№ 47

Разгоняющиеся степняки в конном строю в лоб атаковать не станут, это не панцирная кавалерия, а легкие стрелки, доставшие уже тугие составные луки из притороченных к седлам саадаков. Возьмут разбег, подскачут поближе к нам, выстрелят и тут же направят лошадей в стороны, уступая место соратникам и раскручивая стреляющую карусель, известную также как скифский круг! Благо, что места на льду и на пологой части берега им хватит… Но и у нас второй и четвертый ряды вооружены исключительно биокомпозитами (я по такому делу даже собственный лук уступил!), так что…

– Бей!

Кричу не только я, кричит и Кречет на правом фланге, и Микула в центре строя. Всадники поравнялись с заранее выставленными на берегу метками, отстоящими от нас на сто метров, и в воздух срывается первый рой стрел, парой секунд спустя врезается в приближающуюся к нам густую массу конников…

– А-а-а-а-а!!!

Бодро рысящие лошади падают на скаку, погребая под собой всадников, иные же наездники вылетают из седел, валясь под копыта скакунов. Но поскольку степняки атакуют неорганизованной толпой и одновременно с тем разреженным строем, большинству удается обойти павших, хотя некоторые не успевают остановить коней и свернуть, поэтому врезаются в повалившихся наземь животных и также приземляются на снег… А я меж тем уже во весь голос кричу:

– Бей!!!

Второй залп врезается в подступающую волну степняков, вновь вырвав несколько десятков жизней прежде, чем враг начал ответный обстрел. Тут, к слову, все просто: стрела биокомпозита в среднем эффективна на ста метрах. Лететь она может и дольше, только на большей дистанции ее убойная мощь снижается в геометрической прогрессии, и потому мы выбрали сто метров именно как дистанцию максимального поражения.

Между тем степняки, при всей мощи их составных луков, начинают обстрел, как правило, с полусотни метров, но не в силу ограничения оружия, а в результате их привычной тактики… Потому-то у нас и была фора, хотя поганые, попав под обстрел, тут же смекнули что к чему и мгновенно ускорились.

– Бей!!!

Третий, последний залп, что удалось дать дружинникам за время стремительного приближения врага на собственный выстрел; и даже не глядя на результаты, я бешено кричу:

– Щиты!

– Щиты!!!

Мой крик подхватывают десятники, а я меж тем уже подаюсь вправо, вскинув защиту над головой и чуть приседая в коленях. В течение всего нескольких секунд (сказалась недельная муштра – время подготовить дружину было!) края моего щита смыкаются с краями щитов стоящих справа и прямо передо мной воинов… Первый и второй ряды ратников успевают построить черепаху над головами мгновенно укрывшихся стрелков, и тут же по доскам защиты дробно забарабанили выпущенные половцами срезни!

Мой щит ощутимо дернуло трижды, но руку я удержал, после чего крикнул:

– Приготовились!!!

Воткнуть стрелы перед собой в землю в лучших традициях английских йоменов в этот раз не представлялось возможным из-за плотности построения и нехватки времени. Потому сейчас нашим лучникам требуется некоторое время, прежде чем они успевают достать из колчана стрелу, наложить на тетиву и начать ее растягивать. Собственно, последняя команда, она как раз для того, чтобы все без исключения вои изготовились к выстрелу.

– Бей!!!

Щитоносцы по команде резко размыкают щиты и приседают еще немного, в то время как лучники стремительно распрямляются и тут же спускают тетивы.

И вновь над строем рязанских ратников раздается разноголосая команда:

– Щиты!!!

Без потерь не обходится: есть раненые, есть уже и убитые, я отчетливо слышу крики боли, отчаянные мольбы о помощи и отборную ругань подраненных мужиков! А ведь на тренировках казалось, что миг пересменки стрелков и щитоносцев будет столь коротким, что потерь удастся избежать…

Глухо ругнувшись на собственную самонадеянность, я аккуратно высовываюсь из-за щита и ругаюсь уже крепче: всадники принялись охватывать нас с левого фланга, намереваясь отрезать путь к лесу, прижимая к реке и практически поравнявшись с усеянным «чесноком» отрезком «минного поля», изгибающегося к полю… Еще чуть-чуть, и половецкие срезни полетят в наши открытые, ничем не защищенные бока!

– Приготовились! А после выстрела – щиты за спины и сразу бежим!

Проходит всего пара секунд, прежде чем лучники окончательно изготовились к стрельбе, и я, с отчаянно бьющимся сердцем, закричал во всю мощь глотки:

– Бей!!!

В этот раз, сломав черепаху над головами соратников, мы закидываем щиты за спину, на ременные петли; у лучников защита пребывала там изначально. Резкий разворот на сто восемьдесят градусов, и я тут же срываюсь на тяжелый бег, отчаянно молясь, чтобы шальная стрела, выпущенная уже обошедшими нас слева всадниками, не поразила на бегу… Враг действительно стреляет, но пока врезавшийся сзади в мой щит срезень лишь придает мне ускорение!

Между тем обе сотни, моментально сломав строй, начинают бежать к месту стоянки (где остались наши лыжи) столь поспешно, что со стороны наше отступление наверняка (и вполне справедливо!) выглядит как беспорядочное, хаотичное бегство… Собственно, оно им практически и является – мы действительно улепетываем, стараясь избежать обстрела, и куманы это понимают. А еще они понимают, что бегущие без всякого строя пешцы есть очень легкая и удобная добыча для всадников и что, чуть ускорившись, они наверняка достигнут нас на полпути до границы леса!

Поведясь на обманку, половцы ломанулись за нами следом, не распознав, не увидев ловушки ложного отступления – их собственного излюбленного приема…

– Стой!!!

Мой крик перебивает отчаянное лошадиное ржание – степняцкие кобылки и жеребцы наконец-то напоролись на «чеснок»! А ведь те же монголы своих скакунов не подковывают. И если живущие на границе с Русью половцы, может, и поступают иначе, то восточные куманские орды, первыми попавшие под монгольское влияние и влившиеся в их орду, вполне возможно, разделяют и их традиции… В любом случае, подкованные или нет, но, напоровшись на железные рогульки, животные с оглушительными криками встают на дыбы, сбрасывая с себя седоков! Другие же и вовсе падают, заваливаются набок, и тогда уже отчаянно визжат пробитые длинными и острыми шипами люди… А кто-то и вовсе провалился в волчьи ямы с установленными на дне заостренными кольями!

– Бей!!!

В этот раз стрелы летят в плотное месиво людей и животных, намертво вставших на «минном поле». И уже русские срезни собирают богатые дары смерти, добивая раненых и выбивая тех, кому посчастливилось избежать ран на «чесноке» и остаться в седле…

Мы успели сделать пять залпов, истребляя попавших в ловушку поганых и отпугивая тех, кто попытался было подобраться к валу из намешанных вперемешку тел куманов и их коней. После чего спешно, но без всякого хаоса дружинники отступили к лыжам, забрав с собой шестнадцать раненых и оставив на поле боя тела четырнадцати погибших. Простите нас, братья… Благо хоть, что два десятка волокуш подготовили заранее! Увы, павших соратников, по святой традиции русского спецназа, забрать было уже невозможно…