Ренвиэль на миг замер, а я пыталась поймать в его лице какое-то выражение тоски. Если он рассказывал мне о своей возлюбленной, то… я хотела бы увидеть его эмоции. Но, к сожалению, по бесстрастной и отстраненно-задумчивой физиономии вампира совершенно невозможно было что-либо понять.
– Мы встречались тайком по ночам, – продолжал он, вдруг расслабленно качнувшись и оперевшись плечом о стойку балдахина. Его светлый взгляд без капли кровавого блеска упал на руку, в которой появилась маленькая металлическая цепочка. Она была совсем тонкой, не похожей на дорогие украшения вроде цепи на шее самого Ренвиэля или крупной сережки-кристалла, что виднелась из-под его белоснежных волос. Эта была хрупкой и немного тусклой, словно из черненого серебра. А в центре висела крохотная, такая же простенькая подвеска – птичье крыло. – Никто не должен был нас видеть, в то время мой отец не… приветствовал отношения между вампирами и людьми. Сейчас все изменилось, и в целом двор Шеллаэрде открыт для людей… если они сами не испугаются тут появиться. – Он улыбнулся и бросил на меня короткий ироничный взгляд, впрочем тут же вернув себе серьезность. – А тогда нам приходилось скрываться.
– Так ты полюбил человеческую женщину? – удивилась я, пытаясь понять, зачем вампир мне это все рассказывает. – Как ее звали?
Княжич мягко улыбнулся, не поднимая глаз от подвески.
– Вельмира…
Что-то мелькнуло в его глубоких голубых глазах, сделав их почти небесного цвета. Но лишь на миг.
– Она была… как птица, расправляющая крылья рано поутру, – продолжил он, – звонкая и яркая. Она была лучшим, что было в моей жизни на тот момент. Но, к сожалению, отец быстро научил меня тому, что все хорошее должно когда-нибудь закончиться.
Голубые глаза снова остыли, став больше похожими на острые кристаллы льда.
– Он ее убил? – ахнула я, едва не схватив княжича за руку, но в последний момент отдернув ладонь.
Ренвиэль словно и не заметил. Поднял на меня спокойный, как море в штиль, взгляд и ответил:
– Нет, он ее обратил. А она так и не смогла меня простить.
– Но… – у меня вдруг пропал дар речи. – Что значит “не смогла простить”? Ты же не предавал ее, не бросал, не изменял ей с другой… или изменял?
Ренвиэль коротко хмыкнул, покачав головой.
Подвеска из его рук таинственным образом исчезла.
– Нет, конечно, – выдохнул он наконец. – Я ее любил.
– Тогда нужно было снова добиться ее, – возмутилась я, нахмурившись. – Что у вас тут за законы такие? Я совершенно не понимаю. Нужно было добиваться своей женщины, раз вы оба были живы! Только смерть – это настоящий конец! И то, как оказалось, не для всех…
Я сложила руки на груди, с некоторым возмущением глядя на вампира. А он вдруг грустно улыбнулся. И снова что-то на миг появилось в его глазах. Что-то подозрительно теплое, чего там быть не должно.
– Я пытался, но бесполезно. Много лет…. А потом перестал. Я никого и никогда не принуждал насильно, хотя у меня, как ни у кого другого, есть такая возможность. Но… у женщины должны быть крылья. А если их больше нет, то не всегда их можно вернуть обратно. Мой отец лишил ее того, что ей было дорого, а она не смогла простить меня.
В этот момент мне впервые захотелось посочувствовать княжичу. Жаль только, что я не доверяю ему и вряд ли когда-нибудь стану доверять.
– В любом случае это дела давно минувших дней, – продолжил он, разведя руками, – прошли годы, и Вельмира сильно изменилась. Теперь ей уже нет дела ни до ее смертной жизни, ни до утерянного счастья. Сейчас мы с ней почти друзья… если у таких, как мы, вообще могут быть друзья.
– Ну зачем ты так говоришь, наверняка могут! – выдохнула я, испытав волну жалости. И тут же осеклась, поймав взгляд вампира.
Сглотнула ком в горле, но, когда посмотрела на него, заметила легкую улыбку в уголках губ.
– Зачем ты мне это рассказываешь? – спросила я, боясь услышать ответ, который испортит все. Все то хорошее, что я могла бы думать о Ренвиэле.
– Чтобы ты не боялась, – ответил он, не отводя от меня цепкого взгляда. В этот момент он перестал опираться о кровать и шагнул ко мне, коснувшись пальцами моего подбородка.
Я вздрогнула, но не отвернулась. Только сжала губы, надеясь, что вот-вот он раскроет мне хотя бы часть своего замысла.
– Ты скажешь, что приготовил для меня? Что за желание я должна выполнить?
Вампир кивнул. А потом просто проговорил безо всяких увиливаний:
– Я должен тебя укусить.
– Что?.. – ахнула я, резко шагнув назад.
Вампир не шелохнулся. Только его рука, еще мгновение назад державшая мой подбородок, медленно скользнула вниз, как опадающая листва.
– Просто укус. Ты даже не почувствуешь боли, – сказал он спокойно.
– Я стану вампиром?!
Ренвиэль покачал головой.
– Нет, ни в коем случае. Зачем я рассказал тебе эту историю, как ты думаешь? Просто приятно провести время?
Он вдруг замер, и улыбка снова коснулась его алых губ.
– Не без этого, конечно. Но в основном для того, чтобы ты понимала: я никогда не испытывал желания кого-либо обращать. Это не входит в мои планы. Если ты не захочешь сама…
– А я не захочу!
– …то никто обращать тебя не будет, – закончил княжич. – Даю тебе слово.
– А твой отец? Помнится, в прошлый раз это произошло без твоего ведома, – вставила я.
Ренвиэль улыбнулся шире.
– Уже сравниваешь себя с моей бывшей? – приподнял бровь он, заставив меня покраснеть с головы до ног.
– Нет! Но, кажется, ты сам представил меня своему отцу как девушку, похитившую твое сердце! Я, конечно, в это ни на грош не верю, но папуля вполне может верить, – фыркнула я возмущенно.
Вампир кивнул.
– Может, но то дела давно минувших дней. Сейчас ты можешь не опасаться подобного исхода. Особенно когда на тебе до сих пор два вот этих кольца.
Он кивнул на мою ладонь с перстнями имперских принцев.
Я стиснула зубы. Хороши принцы! Продали меня вампирам, что теперь толку от этой защиты?
И все же Ренвиэль говорил именно об этом.
– Если я попытаюсь обратить тебя, пока ты в этих кольцах, это будет означать, что я посягнул на чужую собственность, – спокойно продолжил он. – И если в случае с Айденионом Огненнокрылым разницы уже особо никакой нет, потому что он находится на волосок от смерти, то Сирглинарион, к сожалению, жив и здоров, – мрачно усмехнулся вампир, и из-под его верхней губы сверкнули иглы клыков, напоминая, что передо мной опасный хищник. Монстр.
Дрожь скользнула по позвоночнику.
– Айденион не на волосок от смерти, – проговорила я, стиснув зубы.