Семь грехов - читать онлайн книгу. Автор: Айлин Берт cтр.№ 20

Однако раны на теле рыбы вдруг стали затягиваться прямо на глазах. В скором времени озерный черт полностью восстановил свой прежний вид. Деос использовал ядовитые стрелы, прицеливаясь в жаберные отверстия, но и к яду чудище было неуязвимо. Обладавший неимоверной регенерацией, монстр быстро приготовился к повторной атаке. Жертва была на примете, и он набросился на паучиху, открыв усеянную иглами глотку. На этот раз рыбью прыть поубавил внезапно прилетевший ворон Америуса, который выклевал ей левый глаз. Ворон кружил вокруг чудища, привлекая его внимание. Озерный черт терпеливо ждал, когда птица окажется достаточно близко, и тогда распахнул свое единственное смертоносное орудие для победной расправы. Вейл почти очутился в его игольчатой пасти, но огромный камень, выпущенный Фурией из тахшема в этот миг, настиг рыбу. Глыба залетела в пасть чудища, сломав несколько зубов.

Озерный черт пришел в ярость. Он стал биться и извиваться, повалив с ног всех бойцов, находящихся рядом. Они отползли от обезумевшего черта, пока тот бесчинствовал. Неамара и Кимар, попав под острые жабры, получили глубокие кровоточащие порезы. Америус направил посох на раненых соратников, проговаривая целительные слова. Вокруг пострадавших выросла сияющая сфера, быстро исцелившая их.

Хелин стояла в стороне от всех и колдовала над хрустальным шаром, молча смотря на врага. Внутри ее магического атрибута появилась почти незаметная энергия. Молния недолго колебалась и застыла, образовав ровную горизонтальную полосу. Полупрозрачная искра метнулась из хрустального шара в сторону монстра и, долетев до его головы, испарилась. После продолжительного бешенства озерный монстр оцепенел. Заклинание Хелин ввело его в забытье. Фурия, не теряя времени, направилась к нему. Встав вплотную к уцелевшему глазу озерного черта, горгона наговаривала порчу. Она смотрела через магический диск, пронзая рыбу взглядом. Таинственная речь закончилась, и взгляд Фурии наполнился ослепляющим светом. Глазница врага начала зарастать камнем. Твердая оболочка, вызванная проклятием колдуньи, стремительно захватывала озерного черта, постепенно превращая его в неподвижную скалу. Однако тут заклинание Хелин стало ослабевать, покрытое панцирем чудище попыталось двигаться, и каменная оболочка начала трескаться и осыпаться.

– Бейте, пока не поздно! – крикнула изо всех сил горгона.

– Предоставьте это мне! – выкрикнул Деос.

Он с хулиганской ухмылкой подкинул в руке бомбу и тихо произнес: «Сейчас будет взрыв».

Шипящий снаряд залетел в щель между выбитыми зубами озерного черта. Отряд успел лечь на землю перед тем, как прогремел разбойничий фейерверк.

Бой завершился. От легендарного озерного черта осталась только груда камней. Воины приходили в себя после неожиданных событий. Америус подобрал свое магическое снаряжение и, отвернувшись, начал спешно одеваться. Он ощущал полнейший упадок сил. От холода его бил озноб. Промерзший до самых костей маг был еще мокрым. Он выжимал волосы, не пытаясь бороться с ощущением того, как его затылок испепеляют взглядом, а кое-чьи глаза даже изливают яд. «Конечно… Они все смотрят на меня».

Одевшись, некромант повернулся. Шестеро воинов неотрывно смотрели на него. Напряженная тишина оборвалась возгласом Америуса:

– Да, да! Я виноват, признаюсь!

Но все продолжали молчать.

– Так, еще кое-что, – проговорил эльф, вырывая из удочки озерного черта сохранившуюся сферу. Заветный свет в ней померк сразу же после гибели чудища. – Это мне пригодится.

– Кто-нибудь скажет, когда этот скупердяй успокоится? – бранилась Ферга.

– Алчность не угомонится, пока не получит все, – присоединился к осуждениям Деос.

Эльф внимательно рассматривал предмет, затянувший его в сети. Он надавил пальцами на сферу, и каменная оболочка превратилась в пыль. Остался лишь круглый почерневший шар намного меньше шара Хелин. Маг спрятал его во внутренний нагрудный карман.

– Ты знаешь, сколько он в свое время убил твоих сородичей-коллекционеров? Озерный черт любит таких, как ты, клюющих на блестящую наживку, – продолжал Деос.

Некромант закатил глаза, в этот же момент на его плечо сел ворон.

– Вейл, я говорил тебе не лезть в бой, никогда! – вспылил Америус.

– И это твоя благодарность? – возмутилась птица.

– Ты меня тогда не понял?

Ворон отвернулся, оскорбленный таким отношением, и улетел прочь.

– Ну и зачем ты его обидел? – обвинила Америуса Неамара.

– Он вернется, – без волнения произнес Америус. – Всегда возвращается.

Семерка продолжила свой поход через Гнилую рощу. Зараженная земля вновь полностью завладела их вниманием.

– Расскажи, что еще занятного ты собираешь? – не отлипал от некроманта Деос. – Я вот какое-то время коллекционировал белье своих любовниц, но, когда его уже некуда было складывать, отложил эту затею до расширения жилищных условий.

– Ты просто отвратителен! – произнес эльф.

– Ха-ха! – засмеялся бывший Вестник. – А я тебя все больше обожаю.

Стражники городских ворот отдали честь вернувшейся из дальнего странствия баронессе Дома Мерсерус. Неприступный Демефис распахнул свои ворота, укрыв наконец своих отважных детей от опасностей внешнего мира. Его золотые храмы, ухоженные сады и многочисленные элитные магазины приветливо встречали путников. Глазами великого отца Темных владений – Демефиса – были его преданные воины, блюдущие порядок в его древнем, но все еще крепком теле. Устами его был провозглашен влиятельный Дом Гемирос, чьи жесткие решения не подлежали критике и чье правосудие различалось для своих и чужих. За поддержанием его внешней красоты следил Дом Эврем. Архитекторы подходили к облику города как к кропотливой работе над гобеленом, а стилевые приемы соответствовали основам неизменной догмы: «единый и узнаваемый». За насыщение отвечал Центрим, привозящий хозяину продукты исключительно высшего качества и вкуса. Мыслительные процессы Демефиса, его память, традиции и тайны всего народа надежно оберегались Домом Тревалиан. Его культурное наследие протекало по венам и всюду напоминало о несметных богатствах и влиянии расы Гордыни. Сердцем, дарующим всем этим органам жизнь, был возвышающийся над городом замок Темного Владыки. Оно задавало ритм жизни всему Демефису. Когда его пульс учащался, жизнь в городе ускорялась вместе с ним, если же оно замедлялось, город также входил во временный анабиоз.

– Я тут еще ни разу не была. Гордецы уже не знают, куда тыкнуть своим превосходством. – Ферга постучала кулаком по постаменту, на котором громоздилась скульптура бога войны и покровителя героев – бесстрашного Агайдена. – В этом отполированном до блеска золоте есть что-то отталкивающее.

– Руки! – закричал стражник, увидев кощунственное отношение к городской святыне.

Ферга вскинула ладони и насмешливо взглянула на него блестящими черными глазами. Стражник ругнулся, упомянув что-то про мерзкий вид паучьего народа.