Бояръ-Аниме. Одаренный: адъютант - читать онлайн книгу. Автор: Тим Волков cтр.№ 26

Искрящийся шар полетел в сервер. Процессор задымился, и пришлось срочно открывать окно, чтобы дым не включил пожарную сигнализацию. Мониторы погасли. Отлично! Дело сделано.

Не теряя ни секунды, я рванул в дальнюю палату. Сейчас она была не заперта.

Внутри было просторно, светло. Но ни телевизоров, ни вазы с цветами, какие были у меня в палате, тут не было. Но это была палата Императора, без всякого сомнения — я почувствовал остаточные эманации его силы, которые даже сейчас не выветрились.

Нужно было искать знаки, следы, хоть что-то, что могло подсказать, куда сейчас спрятали Императора.

Но, к сожалению, ничего найти не удалось. Я перерыл кровать, заглянул под нее, осмотрел каждый сантиметр палаты. Ничего. Лишь на прикроватной тумбочке лежал сделанный из бумаги оригами в форме лебедя. Не самая лучшая работа, было видно, что тот, кто ее делал, не имел большой практики — много вмятостей и кривых сгибов.

Но этого лебедя сделали пальцы самого Императора. Я это понял, едва взял его в руки. Легкий разряд тока прокатился по моей руке, заставляя невольно вздрогнуть. Обычный клочок бумажки, свернутый хитрым способом в несколько раз, выглядел как обычный мусор. Для любого другого оказавшегося здесь. И даже мощные менталисты могли взять его в руки и исследовать, и все равно ничего бы не почувствовали. Лебедь был тонко настроен только под мою ауру.

Я сразу догадался, что это знак, причем именно для меня. Прямых подтверждений этому у меня не было, но я чувствовал, что это именно так. Японское искусство создания из бумаги удивительных поделок — как намек на то, что во дворец недавно приезжал японский посол с Харуки, где я тоже был. А лебедь… над этим нужно было поразмыслить. Вариантов было много.

Лебедь — это символ чистоты и возрождения. Как это можно соотнести к посланию? Как трактовать?

Я вертел его и не мог найти нить сути. Что этим оригами хотел сказать мне Император?

Нужно было возвращаться обратно. Я понимал, что перекур у охранников скоро должен закончиться. А с лебедем разберусь потом — самое главное сделана и подсказка найдена.

Еще раз оглядев комнату, я выскочил прочь.

До закутка, в котором лежали два адепта, я добрался в самый последний момент. Охранники вернулись из курилки, и теперь была слышна громкая ругань — они обнаружили поломку и теперь выясняли, кто же из них оставил кофе и кто виноват.

Пока одни охранники были отвлечены, начали приходить в себя адепты. С ними разговор был короток. Я активировал Дар и обрушил всю его мощь на сектантов. Те вновь затихли, на этот раз надолго.

Я двинул в свою палату.

* * *

— Так это был Император! — выдохнул пораженный Корнев, когда я рассказал ему историю о том, что побывал в палате. — Все-таки не ошибся я. Вот что значит старая школа!

Старик был доволен собой и тем, что смог понять, кто именно лежал в палате.

Я рассказал историю про встречу с пухляшом в лифте и о том, как тот видел, как увозят Императора из больницы.

— Так я тоже его видел! — хлопнул себя по лбу Корнев.

— Видели?

— Да, мое окошко входит на внутренний дворик и я успел выглянуть, когда подъезжала машина, черная такая, бронированная. Они подвезли к ней Его Величество на каталке. Он был весь скрыт от посторонних глаз накидкой, но кое-что я все же увидел.

Корнев посмотрел на меня, почти шепотом произнес:

— Железная маска. У него на лице была железная маска.

— Что?! Железная маска?! Зачем?

— Мне то откуда знать? — пожал плечами старик. И весело хохотнул: — Наверное, чтобы не укусил.

Я задумался.

Это было весьма странно. Зачем на него надевать маску? Чтобы никто не узнал Императора? Но зачем железную, массивную? Она напротив, привлекает внимание. Или чтобы Император никого не укусил? Защита от него. Постой…

Я стал догадываться, зачем сектанты нацепили на бессознательного Императора железную маску. Я и сам недавно что-то подобное против своей воли примерял. Это было в храме, куда меня принесли к Распутину. Тогда на меня надели особый ошейник, который гасил все мои силы и Дар.

Маска — это тоже гаситель! Для Императора сделали даже не ошейник, а более мощный вариант, блокирующий любые возможности воспользоваться Даром! Оно и не удивительно — Император гораздо мощней любого из нас. Даже не смотря на то состояние, в котором сейчас находился. А так, пребывая в маске, он превращался в обычного человека.

Меня аж передернуло от этого.

Корнев, видя мою реакцию, спросил:

— Есть догадки?

— Есть, — кивнул я.

И рассказал ему про ошейник и гаситель Дара. Старик выслушал молча, но согласился.

— Да, скорее всего это именно то самое. А я и не подумал сразу — у меня ведь Дара никогда и не было, сам всего своими силами добивался. Так что про все эти штучки особо не ведаю. А твоя версия очень близка к истине.

— Но куда они могли отвезти они его?

— Если надели маску — значит точно не на расстрел. Так бы убили, сразу тут, в больнице. Одна инъекция — и того, к прабабушке, на тот свет. Значит, нужен им Император. Для каких-то своих темных дел. И дела эти не самые быстрые, потому что в противном случае их так же провернули бы здесь, в больнице. Значит, нужно где-то продержать батюшку.

— Тюрьма! — осенило меня.

— Тюрьма? — задумчиво повторил старик, словно пробуя на вкус новое слово. — А что, вполне возможно. Тюрьма вполне подходит. Только не простая, усиленная. Может быть, «Черный лебедь»?

— Что? — ошарашено спросил я, вспоминая оригами. — Лебедь? Какой еще лебедь?

— Ну, так тюрьма называется — «Черный лебедь». Давно уже в нее никого не отправляют. Закрытая. Она в Ермаковке стоит, на самом краю скалы. Прям как замок вампира какого-нибудь из ужастика. Строили на совесть, из особого камня, который, говорят, из Твери везли.

— Из Твери? — переспросил я, невольно вспоминая Мирославу и мои недавние приключения там.

— Ага. Там из какой-то шахты его добывали и строили.

— Чтобы гасила Дар! — вновь осенило меня.

— Возможно. Но от многих людей, кто с этой тюрьмой был связан — охранники там или управляющие, говорили, что место жуткое. В прошлые века самой страшной считалась. Место и в самом деле скверное. Туда самый отмороженный люд свозили — маньяков и детоубийц. Тех, кому уже выхода в свет не было. А оттуда только один путь — в могилу. Защита соответствующая, настоящая крепость. Не подобраться.

— Туда они его и поместили!

— Думаешь?

— Уверен! — я встал, пошел к шкафу, где висела моя одежда.

— Мне нужно выбраться как можно скорей из больницы.

— Это тоже можно организовать, — кивнул Корнев. — Сейчас, только Тамару вызовем.