По тонкому льду - читать онлайн книгу. Автор: Эрл Стенли Гарднер cтр.№ 9

— Что такое деликт?

— Гражданское правонарушение, — объяснил я. — Обычно сопровождается актом насилия или нарушением прав личности.

— Вы даете мне десять тысяч долларов и авторучку.

Я подписываю документ. Дональд, пожалуйста, приподнимите меня.

Я передал ей вожделенную бумагу, и она приготовилась ее подписать.

— Сначала прочтите, — сказал я.

— Мне не до чтения.

— Хорошо. Тогда я зайду вечером, когда вы почувствуете себя лучше.

— Нет-нет! Я смогу прочесть, если это нужно. Я собираюсь сегодня же вечером быть в Денвере.

Женщина принялась с трудом читать, водя пальцем по строчкам и двигая губами. Она повторяла про себя каждое слово.

Закончив, миссис Честер сказала:

— Давайте деньги!

Я передал ей десять тысяч долларов, и она скрупулезно пересчитала купюры.

— Так, — сказала она. — Дело сделано. Молодой человек, перенесите, пожалуйста, телефон ближе к кровати. Я собираюсь вызвать «скорую» и отправиться в аэропорт. И еще надо заказать билеты на самолет.

— Вы считаете, что сумеете просидеть весь путь до Денвера? — усомнился я.

— Постараюсь. У них в салоне очень хорошие мягкие кресла, и я уверена, что стюардессы позволят мне раздвинуть свое, если самолет не забит до отказа. За меня можете не беспокоиться. Вы не представляете, как внимательно люди относятся к тем, кто находится в преклонном возрасте и малоподвижен… Прошу вас, подайте мне телефон.

— Вы не хотите, чтобы я позвонил на станцию «Скорой помощи»?

— Нет. Я позвоню, когда эти таблетки начнут действовать. После них я часов пять-шесть не чувствую сильной боли. Доктор советовал не увлекаться ими, чтобы организм не привык. Но можете не сомневаться, молодой человек, что я намерена пользоваться ими в течение всего полета до Денвера.

Я поставил аппарат рядом с кроватью и спросил:

— Могу ли я еще что-то для вас сделать?

— Нет, — ответила она.

В машине я положил подписанный документ в конверт и отправился на почту, где на конверте написал адрес нашего с Бертой офиса, наклеил марку и бросил его в почтовый ящик.

Затем я взял бланк телеграммы и направил ее клиенту в Денвер:

«Полный ажур тчк Дональд Лэм».

Когда на следующее утро я пришел на работу, все вокруг сигналило «Опасность!». Так, девушка внизу, приветствуя меня, подняла ладонь вверх. На столе, где обычно скапливалась поступавшая почта, стояли два лотка: один, помеченный «Б. Кул», другой с моей фамилией. В моем лотке лежало несколько писем, придавленных красным пресс-папье, — верный признак надвигающейся беды, о которой давала мне знать верная Элси Бранд.

Эти условные знаки давали мне шанс как-то подготовиться ко встрече с неприятностями. Обычно они означали, что в офисе меня поджидает некий громила, готовый набить мне морду, если я не перестану заниматься очередным расследованием.

Набрав в грудь побольше воздуха, я открыл дверь своего кабинета и вошел.

Там сидел сержант Фрэнк Селлерс, и по его лицу я понял, что мне несдобровать.

Селлерс был здоровенным детиной, громогласным, с тяжелыми кулаками, к тому же он был глубоко предан своему делу. Он был не слишком разговорчив и не доверял людям, которые много болтают.

Селлерс был человеком действия. Ему все время нужно было что-нибудь делать.

В данный момент он нервно сжимал кулаки, покусывая конец своей вонючей незажженной сигары.

— Привет, Шустрик, — начал он зловещим тоном.

— Привет, сержант.

— Ну ты и влип.

— Я?

— Ты.

— Каким образом?

— Не строй из себя невинного младенца. Со мной этот номер не пройдет.

— Я никогда не утверждал, что являюсь вполне невинным. Но хотелось бы знать, в чем, собственно, меня обвиняют.

— Твои плутни тебе даром не пройдут.

Я счел самым разумным промолчать.

— Я говорю о недавнем наезде, — уточнил Селлерс.

Я удивленно поднял брови.

— Речь идет о даме по имени Харвей Честер, которая проживает в небольшом старомодном бунгало за домом 2367 по Дормен-авеню.

— При чем же здесь я?

— А вот об этом ты нам сейчас и расскажешь, — заявил Селлерс. — Тут я не сомневаюсь. Тебе прекрасно известно, что мы расследуем это дело. Ты представляешь интересы человека, который совершил наезд и скрылся с места преступления. Ты взял пачку наличных, уплатил потерпевшей, и она скрылась с горизонта. К твоему сведению — ведь ты чересчур туп, чтобы понять это самому, — ты теперь выступаешь в роли соучастника, а с соучастниками у нас разговор короткий.

Я сел за стол Элси. Она уставилась на меня испуганными глазами.

— Ордер есть? — нахально спросил я.

— Не строй из себя умника, — огрызнулся он. — А то я могу упрятать тебя за решетку. Надо чтобы ты понял, с кем имеешь дело. У меня достаточно материалов, чтобы прямо сейчас арестовать тебя по подозрению в соучастии, но я даю тебе шанс оправдаться.

— Чего же ты хочешь?

— Узнать имя твоего клиента.

— Это будет нарушением профессиональной этики.

— А если я не узнаю его имени, это будет нарушением закона нашего штата.

— Ну хорошо. Кто тебе все это выложил?

— Не твоего ума дело, — проворчал он и мрачно добавил: — Мы не выдаем свои источники информации.

— В таком случае, если вы такие умные, почему бы вам не последить за миссис Честер или как ее там?

— Потому, черт побери, что благодаря твоим стараниям мы уже не можем установить за ней наблюдение.

— Моим?

— Черт возьми, а чьим же еще?! Ты вызывал ей «скорую», загрузил ее в машину, доставил в аэропорт и сунул в кресло на колесиках, пока она была напололо вину под кайфом. Ты посадил ее в самолет, а после того, как эта дамочка сошла в Денвере, она просто растворилась.

— Послушайте, сержант. В Денвере ее должны были встречать с инвалидной коляской и…

— Точно, коляска там была, — перебил меня Селлерс. — Ее встречали какие-то люди в частном автомобиле. И потом она словно сквозь землю провалилась. Перед тем, как покинуть Лос-Анджелес, эта женщина, однако, успела кое с кем поболтать и похвастаться перед подругой, продемонстрировав пачку новеньких стодолларовых купюр. За квартиру она так же уплатила такой купюрой. Хотите верьте, хотите нет, но «скорой» она также заплатила сто долларов одной бумажкой.