Анастасия - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Мартыненко cтр.№ 17

– Простите, – тихо сказала я. – Что случилось с вашей дочерью?

– О, да, – словно очнувшись ото сна, женщина продолжила: – Она всегда у меня была девочкой домашней. Мы с отцом знали, что Инга очень ответственная, долго не гуляла, всегда приходила вовремя. Но, тем летом она стала задерживаться, чаще, чем обычно, выходила вечерами на прогулку допоздна. И еще она почти перестала общаться с нами. Всегда находила повод уйти от разговора, стала замкнутой. Я долго не могла допытаться, что с ней происходит, и вот как-то раз ей стало плохо, и она весь день провела в кровати. Мы разговорились, и она призналась, что ей нравится мальчик, и у них назначена вечером встреча на опушке. Ей нужно было срочно поговорить с ним. Я, конечно, уговорила ее отлежаться и попыталась расспросить о ее друге поподробнее, но больше она ничего не сказала. Я так боялась, что он на нее плохо влияет, так пыталась уберечь ее. Несколько дней Инга лежала в кровати, и я сразу заметила, что она бормочет что-то. Она говорила неразборчиво, сильно крутилась во сне. А потом просто начала кричать. Мы с отцом не могли разбудить ее. Она все кричала, а когда проснулась, то плакала и умоляла, чтобы мы не давали ей спать. Во сне, говорила она, с ней происходит что-то странное. Потом она немного успокоилась и попросила, чтобы я отпустила ее к мальчику. Она все повторяла, что он ждет ее. Конечно, я отказала, и она сбежала. Мы нашли ее случайно – на полянке у старого кладбища. Она была обессилена, плакала, просила, чтобы мы ее забрали отсюда. Отец взял ее на руки, и понес домой. Я просидела возле ее кровати всю ночь и под утро уснула. Наверное, она воспользовалась этим моментом и утром мы нашли ее в ванне на полу с порезанными венами. Как я себя чувствовала тогда, одному Богу известно. Врачи приехали быстро, и забрали мою доченьку сначала в обычную больницу. Я молилась за нее, и она выжила. А потом ее в психбольницу увезли, сказали, что у нее нестабильное состояние, и она может опять себе навредить. В больнице она совсем слегла – в основном была такая уставшая, безразличная ко всему. Но, иногда она вела себя так, словно в нее вселялся сам черт, – сказав это, женщина перекрестилась. – Ровно три дня она там пробыла, а ночью на четвертый день нам позвонили и сказали, что сгорела мое дитя, умерла в пожаре…

Женщина расплакалась, и, утирая слезы платком, продолжила:

– Они нам почти ничего не сообщили. Только что загорелось крыло, где она лежала, и она не смогла спастись. Когда тело отдали, оно все черное оказалось, обугленное, и лица совсем не осталось… Хоронили мы ее в закрытом гробу. Много людей пришло – и одноклассники, и знакомые, столько молодых собралось. А я все думала, за что нам это? Почему Господь Бог нас так наказал?

Женщина с трудом говорила. Мне хотелось немного успокоить ее, утешить, но я никак не могла подобрать нужные слова. Я подошла к ней, положила свою руку ей на плечо, и сказала:

– Не плачьте, пожалуйста. Может вам воды принести?

– Спасибо, не нужно.

Она посмотрела на меня, и в ее глазах отразилась глубокая скорбь. Женщина молчала, но мне казалось, что она невероятными усилиями сдерживает рыдания и крики. Тринадцать лет прошло, а в ее сердце так и продолжала жить невыносимая боль, словно это случилось вчера.

– Сейчас все пройдет, – уверила она и положила свою руку поверх моей. – Просто не могу я вспоминать это без слез даже сегодня. Я ведь и не знаю, что с ней произошло на самом деле. Мне потом сказали по секрету, что она сама это сделала. Сама себя подожгла, а почему она так хотела покончить с жизнью, мне до сих пор неизвестно. Мы так сильно любили ее. Все, что могли ей дать – давали, ничего не жалели.

– Извините, что спрашиваю об этом, но вы не знаете, кем был ее молодой человек? Мог он как-то повлиять на ее состояние?

– Я никогда не видела его. Но это после его появления Инга переменилась, я знаю. Дочь и слова о нем не проронила, даже имени не сказала.

Мое настроение, до того и так паршивое, упало ниже плинтуса. Что я узнала? Да ничего! Я только растормошила чужие раны. Мне было неприятно, что я потревожила несчастную женщину, и более задерживаться здесь я не могла.

– Извините, – сказала я, и сделала несколько шагов к выходу, – мне пора идти. Простите еще раз, что ворвалась к вам дом со своими вопросами, я больше не буду вас беспокоить.

– Ох, нет! – внезапно воскликнула женщина. – Я боялась, что забыли мою девочку, а теперь знаю, что ее еще помнят. Но, – женщина внезапно запнулась, а затем спросила, – вы ведь не сказали, откуда знаете мою дочь. Вам по виду столько же, сколько и ей было, когда ее не стало.

– Я ее не знала, но случайно прочитала статью в старой газете, – призналась я, и чтобы немножко перевести разговор, сказала: – Уверена, ваша дочь была чудной девочкой, и очень любила вас!

– Да, так и было. Спасибо за добрые слова, – сказала женщина, и когда увидела, что я направляюсь к двери, поторопилась меня остановить: – Постойте, вы ведь не видели Ингу? Я вам сейчас ее покажу.

Женщина отлучилась в соседнюю комнату и через минуту вышла с большой картиной в руках.

– Мой муж был художником. Он часто рисовал чудесные пейзажи и потрясающие натюрморты. Этот дом он тоже, кстати, построил сам и обустроил его полностью по своему вкусу. Он был очень талантливым человеком, но никогда не рисовал портреты. Портрет Инги он нарисовал посмертно. Это была его последняя работа. Спустя год, после ухода Инги на тот свет вслед за ней отправился муж, оставив меня одну.

Женщина перевернула портрет, и я чуть не упала в обморок – на меня смотрела красивая брюнетка с длинными волосами и голубыми глазами. Девушка была удивительно похожа на Маргариту. Но самое ужасное было то, что на шее у нее висела цепочка с подвеской в виде кувшина.

– Правда она красавица? – спросила женщина.

Я кивнула, и едва открывая рот, сказала:

– Необычный медальон…

– Этот медальон Инга носила в последнее время. Она почти не снимала его. Не знаю, откуда он взялся, но дочь его очень любила.

– А где он сейчас?

– Мы похоронили ее вместе с ним.

***

Как я дошла домой, уже и не помню. Не помню и того, как успела переодеться и лечь на кровать. В моей голове был только один вопрос – как это возможно? Маргарита и Инга были удивительно похожи. И медальон у обеих девушек был одинаковый. Только как могла эта жуткая вещица, находившаяся в гробу у Инги лежать в шкатулке у Олимпиады? Это было просто невозможно. Да и проверить это никак было нельзя, разве что разрыть могилу бедной девушки и убедиться, что его там уже нет.

Теперь я была точно уверена, что схожу с ума. Даже и думать о таком было просто недопустимо. Но оставалось еще очень много вопросов. Неужели эти девушки могут быть связаны? Неужели их объединяет общая история? Тогда и конец может быть вполне печальным.

Мне надо было срочно увидеть родителей или друзей Марины Белозеровой. Возможно, и в ее истории я смогу отыскать много интересного. В очередной раз я была в таком замешательстве, что моя голова жутко разболелась, а ноги подкашивались от усталости. Я даже не заметила, как провалилась в сон, который снова прервался благодаря телефонному звонку. Нащупав мобильный, я не открывая глаз, ответила на звонок: