Звезды сделаны из нас - читать онлайн книгу. Автор: Тори Ру, Ида Мартин cтр.№ 21

Глеб решил бороться.

Все же приятно знать, что на земле существует еще один неудачник вроде меня, и завтра ему предстоит нелегкий денек.

Интересно, как он справится?..

Тянусь к сиротливо лежащему на тумбочке телефону и, прищурившись от яркого света, долго изучаю фотографию с московской школьной линейки.

По-моему, парень в полном порядке. Даже больше: он настоящий красавчик. Подозрение, что кто-то просто меня разводит, снова растет и крепнет: ну не может же, в самом деле, человек с такой внешностью быть одиноким лузером!

Отгоняю плохие мысли и уговариваю себя:

— Кто знает, какие у них там, в Москве, запросы...

В конце концов, содержимое его страницы говорит об обратном. Да и сам он... так говорит.

Начинание обречено на успех, если Глеб собственноручно ничего не испортит, но я бы не хотела, чтобы он боролся один. Может, я бы согласилась на предложенную авантюру и тем самым морально его поддержала, но трезво оцениваю свои «данные», и они неутешительны. Я худая и бледная, голос хриплый, лицо инопланетное. Да и Милана жива-здорова и не собирается освобождать трон.

Сейчас мы с ней одного роста, одной комплекции, и... на этом все сходство заканчивается. Зато различий хоть отбавляй: у нее есть статус звезды, деньги, просторный дом, полная семья. А мне, кроме пятерок по всем предметам и едкого сарказма, и похвастаться нечем.

Даже ее очевидный изъян — жестокость — вызывает у окружающих уважение. Она бьет наотмашь по чужим слабостям и выходит победительницей из любой ситуации.

Я живу в ее тени, терплю насмешки и издевательства, а когда срываюсь — остаюсь виноватой и лишь подкрепляю статус психованной одиночки. А Орловой все сходит с рук: ее и к директору после прошлогодней драки не вызывали.

Наверное, с ней могла бы посоперничать Алина — та органична и в мини, и в спортивных леггинсах, и мужики пялятся на нее даже на детской площадке, но Милана и ей даст сто очков вперед, именно потому, что не имеет тормозов. Почему все эти хрестоматийные звезды не имеют тормозов и им на все наплевать?!

Вздыхаю и поудобнее укладываю подушку, и тут меня оглушает прозрение — настолько неожиданное, что я роняю телефон на переносицу, шиплю и чертыхаюсь.

Надо не подражать ей. Надо позаимствовать другой стиль — мощнее и круче.

Снова лезу на страничку Глеба: мне позарез нужно найти хоть одну из рафинированных столичных особ и узнать, что в них такого особенного.

Поразительно, но пара именно таких подружек у него находится — их аккаунты открыты, и я со странной смесью любопытства и досады изучаю фото, истории и публикации. Ничего необычного: школьные мероприятия, олимпиады, прогулки по городу, толпы друзей и виды моря. Подписки на группы, посвященные артхаусному кино и философским изречениям. Ничего из того, чем не интересовалась бы я. Только я не бываю за границей и не свечу снисходительными улыбками на коллективных фото.

Они просто выглядят круто. Я не знаю, в чем их секрет.

Однако кое-что общее все же прослеживается: у обеих юбки чуть короче, чем у других девчонок, а блузки расстегнуты на несколько верхних пуговиц.

И под каждой фотографией обнаруживается лайк от Глеба.

Настроение падает до нуля.

— Предатель чертов! А как доказывал, что не один из них и терпеть таких не может!..

Но я собираю волю в кулак и решаю ему подыграть. Потому что он по-хорошему отбитый, веселый и умный.

Всю ночь борюсь с тревожными навязчивыми мыслями, забываюсь только под утро, но все равно просыпаюсь раньше будильника — с больной головой и, наверняка, с опухшими глазами.

Мама уже ушла, Алина пытается самостоятельно справиться с Борисом, хотя раннее материнство дается ей нелегко: силиконовая ложечка оказывается где угодно, только не во рту ребенка, каша летит на пол, и тишину пронзают крики недовольного мальчишки и его раздосадованной мамаши.

У меня зудят кулаки: выцепить бы в гаражах придурка на красной тачке и напомнить, что у него, вообще-то, подрастает сын!.. Только вот, едва ли это сработает, и у Сереги появится совесть.

— Ослика Боре дай, — хриплю, выходя из ванной, и вопли действительно стихают.

— Спасибо, Нель! — искренне благодарит сестра.

У меня тут же созревает коварный план:

— Алин... Не одолжишь мне свои туфли, те самые, на «каблуках-убийцах»?

«Самолетик» с кашей прилетает прямо в рот удивленному Борису, сестра поднимает на меня полные ужаса глаза:

— У тебя тридцать девятый. Ты метра в них не пройдешь, а если пройдешь, сама их убьешь!

— Вопрос жизни и смерти, систер!

— Постой-ка... Артем?

— Угу. — Я бессовестно играю на ее любопытстве, но мне ни капли не стыдно. — Предложил подружиться, раз уж мы соседи.

— Ох, отлично придумано! Если не сможешь идти, до подъезда донесет на руках!.. Романтика!

Алина выдает мне туфли — реплику известного и дорогущего бренда, снабжает лифчиком пуш-ап и миллионом ценных наставлений, но я делаю вид, что тороплюсь, и спасаюсь в комнате. Иногда мне кажется, что своими навязчивыми советами она пытается компенсировать рано и внезапно закончившуюся юность, которую я, по ее мнению, так бездумно и бездарно прожигаю, сидя по вечерам в одиночестве за уроками или реставрацией кукол.

Однако отражение в зеркале мне определенно нравится: если расправить плечи, смотреть чуть надменно, но при этом тепло улыбаться, вполне возможно сойти за одну из знакомых Глеба, излучающих превосходство и уверенность в себе.

* * *

В школу иду с тяжелым сердцем.

Мне плевать на Милану и шуточки ее прихвостней, но перспектива встречи с Артемом после нашего медленного танца и ее выходки с пивом будоражит и пугает до чертиков. Он или снова подарит надежду, или окончательно уничтожит мою самооценку — одно из двух...

Форменная юбка, дважды подвернутая на поясе, задирается под порывами ветра, косточки лифчика врезаются в ребра, пальцы ног, стиснутые узкими туфлями, ноют и горят.

Прохожу в пустой класс, развалившись за последней партой, с наслаждением сбрасываю туфли, достаю учебник и тетрадь, но Татьяна Ивановна, вошедшая следом, приклеивается, словно репей:

— Кузнецова, на кого ты похожа? Что за клоунада? Напомнить тебе про устав школы?

— Да я его наизусть знаю... А что за притеснения, Татьяна Ивановна? Разве цвет волос когда-нибудь влиял на мою успеваемость?

Она на миг подвисает, но все равно не отстает:

— Кстати, об успеваемости. Поведай причину вчерашнего пропуска.

— Болел живот. Как женщина, вы должны понимать такие вещи...