Звезды сделаны из нас - читать онлайн книгу. Автор: Тори Ру, Ида Мартин cтр.№ 11

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Звезды сделаны из нас | Автор книги - Тори Ру , Ида Мартин

Cтраница 11
читать онлайн книги бесплатно

И тут меня осеняет.

Быстро лезу в телефон, открываю фотографию с Асей на плече и сую ей под нос.

Трясущимися руками мама осторожно берёт телефон, подносит к глазам и с тяжелым вздохом возвращает.

— А ведь Миша тоже мог бы стать таким.

— Но за меня-то ты хоть немного рада? — тема Миши у нас всегда на первом плане, чего бы это не касалось.

— Конечно рада, — но голос звучит бесцветно и равнодушно. — Ты красивый и счастливый. Не всем так повезло, как тебе. Кто-то и вовсе не дожил.

Она снова всхлипывает и я чувствую, как начинаю закипать.

— Давай, ты выпьешь фенозепам?

— Ой, нет, что ты? Я с него потом несколько дней сама не своя.

— Давай-давай, — открываю шкафчик с лекарствами и роюсь в пластиковой корзинке. — Тебе нужно успокоиться. Завтра дети в сад придут, а ты вся заплаканная и несчастная. Вот они обрадуются.

Это единственный аргумент, который всегда срабатывает. Для садовских детей мама самый весёлый и позитивный человек на свете. Она с ними дурачится, поёт песни, танцует и говорит смешным голосом. Для них она мультяшный персонаж, а мультяшные персонажи плачут и грустят понарошку.

Дачные фотки помогают немного отвлечься и напоминают о том, что жизнь — это не только страдания и скорбь, но ещё и лето. Которое, увы, только-только закончилось и до которого нужно пережить осень, зиму и весну.

Сообщение Nelli приходит настолько неожиданно, что не сразу вспоминаю кто это.

Фотографии с какой-то вечеринки. Просто тусовка. Танцующие люди, шашлыки, нечто без фокуса и цели, лишь попавшие в кадр ботинки, те же самые, что и на её аватарке, намекают на то, что эти снимки были сделаны осознанно, а не сработала автоматическая камера.

Что она пытается этим сказать не совсем понимаю. Должно быть нечто в продолжение нашего с ней бодания. Может, пытается доказать свою социальность? Типа вот она я, а вот как я развлекаюсь?

Вроде бы и нужно что-то ответить, но настроение безвозвратно потеряно. Теперь мне самому стыдно за эту приторно-жизнерадостную фотку с линейки. И чего я так ей обрадовался? Даже мама посчитала, что некрасиво выглядеть столь благополучным.

Некоторое время размышляю о том, чего бы написать админу паблика и потребовать удалить снимок. «Показуха и фарс». Nelli права, на фото не я, а какой-то другой парень. Красивый и, как сказала мама, счастливый, а ещё ботан, баран и лузер.

Что ж, пожалуй, сетевая тролльша разглядела меня получше родной матери.

Красным колокольчиком загорается уведомление о подтверждении запроса на дружбу.

Я не против. Пусть полазит по странице. Время позднее, а небольшой сетевой срач неплохое средство, чтобы сбросить дневной негатив перед сном.

Но сейчас я не в форме и не готов отбиваться. Станет наезжать, уныло приму всё как есть и дело с концом.

Однако неожиданно она пишет странное:

«Я не фейк. Не в тюрьме, и не больная. У меня есть жизнь. Прямо сейчас я развлекаюсь и гуляю по улицам. И не прячусь от мира за закрытым профилем». Следом прогружается фотка с селфи. Яркая симпатичная блондинка с тонким носом и белой кожей. Волосы чуть растрепались и рассыпались по плечам, ресницы опущены, взгляд устремлён в телефон. Лицо у неё нежное, гладкое, шея тонкая, пухлые губы чуть приоткрыты. Девушка слишком красивая, чтобы я поверил в то, что это Nelli.

Но сейчас не до выяснений. Закрываю экран ноута и меня обступает серая, угрюмая темнота. В квартире тихо, слышно только как наверху кто-то смотрит телевизор. Мама, к счастью, спит и я тоже уговариваю себя заснуть, но вместо этого долго лежу, уставившись в потолок, и думаю о том, как сложилась бы моя жизнь, не стань Мишка наркоманом.

Утро второго сентября такое же тёплое и ясное, как и утро первого. На улице царит оживлённая суета. Взрослые разъезжаются по работам, дети бегут в школу, малышей ведут в садик. Дворники скребут асфальт мётлами, голуби греются на солнце, под ногами на дорожке замечаю первый жёлтый лист.

— Святоша, стой!

Снова угораздило пересечься с Румянцевой. Немного замедляюсь, поджидая её.

— Ты чего обалдел? — она оглядывает меня с ног до головы и хмурится. — В школе же траур! А на тебе белая рубашка.

— Ничего не знаю, — на самом деле, я совершенно забыл, что Жанна Ильинична предупреждала насчёт одежды.

— Не знаешь о трауре? — она зло прищуривается. — Или может для тебя смерть Макарова — праздник?

— Восхищаюсь твоей проницательностью.

— Нет, правда, Филатов, признайся, ты же счастлив?

Ещё одна. Похоже, летние каникулы придали моему лицу непозволительно расслабленное выражение.

— Счастье, Румянцева — это деятельность души в полноте добродетели. Ты знаешь, что такое добродетель?

— Блин. Хватит выносить мозг своей церковной мутотенью.

— Добродетель придумали ещё древние греки-философы.

— Тебя в белом в школу не пустят. Лучше вернись и переоденься.

— И не подумаю.

Бесит, что Макаров вроде бы умер, а всё равно из-за него кипиш.

Однако Румянцева оказывается права, завучиха на входе в школу, завидев мою белую рубашку, набрасывается с упрёками, после чего не дав опомниться, хватает под локоть и тащит к директору.

Не ожидал, что до этого дойдёт. Директриса у нас молодая, но крикливая и взбалмошная. Захочет — раздует такой скандал, мама не горюй.

Внутренне я приготовился к худшему, однако, как только мы входим в кабинет и директриса вскидывает голову, завучиха тут же объявляет:

— Елена Львовна, я нашла того, кто съездит на кладбище. Явился в белой рубашке. Совсем уже!

Директриса морщится, будто припоминает, как меня зовут. Глаза у неё воспалённые, красные. Похоже, тоже переживает.

— А, Филатов, хорошо. Поезжай тогда. Только сделай, пожалуйста, качественные фотографии, такие чтобы не стыдно было на школьном сайте разместить. И обязательно с нашими венками. Понял? Там их много разных. Найди наши!

Через десять минут я с трудом понимая, как меня так угораздило, уже сижу в автобусе, направляющемся в сторону кладбища, где похоронили Макарова. Вот уж и правда, чем сильнее от чего-то бежишь, тем настойчивее оно подступает.

Дорога до кладбища занимает сорок минут, а нахожусь я там не дольше десяти.

Покупаю у бабушек две пластиковые гвоздики и оставляю их на могиле Алисы, а на холмик Макарова стараюсь смотреть только через камеру телефона, пока фотографирую. Не хочу ни думать о нём, ни вспоминать.

Но всё равно, когда еду обратно и пересматриваю снимки, удаляя неудачные, невольно задерживаюсь на фотографии с большим школьным венком на фоне серой могильной плиты. А потом вдруг беру и, не преминув подписать: «У меня тоже есть жизнь», отправляю эту фотку Nelli, пускай полюбуется.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению