Уж замуж невтерпеж - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Лесина cтр.№ 100

Игра.

Конечно.

Он и Каллен. Каллен… старый приятель. Как можно было забыть о нем? Рыжие вихры. Веснушки. Глаз подбит, а на щеке царапина. Это все дворовой кошак, которого Каллен пытался поймать. И поймал на свою беду. На руке тоже царапины и куда более глубокие.

А еще…

– Я тут такое нашел! – глаза Каллена блестят. И он оглядывается, чтобы никто не подслушал. – Идем…

Замок.

Замок полон людей. И Каллен едва не сбивает слугу. А тот хмурится, он готов высказать наглецу все, о чем думает, но увидев Ричарда, поджимает губы. И кланяется.

Только Каллен дальше тащит.

– Ричард? – демоница не дает полностью провалиться в эту, столь некстати очнувшуюся память. – Ричард…

– Это я, – получается облизать пересохшие губы. – Это я его нашел.

Точнее Каллен.

Подземный ход. Их в Замке не так, чтобы много, но есть. Обычно их охраняют Легионеры. И пускай. Ричард спускался с отцом. Ничего-то там нет интересного. Камень. Лестницы. Факелы.

Но этот другой.

Он открывается в саду, в той его части, которая уже и не сад вовсе. Здесь пышно расползается плющ, прикрывая остовы древней беседки. Отец Каллена, садовник, все ворчит, что надо бы беседку разобрать, но почему-то не разбирает. Он вовсе забывает о ней, стоит отвернуться.

А она стоит.

Дерево набрякло, потемнело от дождей и холода. Оно даже теперь, летним полднем, кажется осклизлым и уродливым. И заходить в беседку не хочется.

Совершенно.

Каллен тянет.

Внутрь. Запах земли и прелой листвы. Гнили.

– Смотри, – гулкий шепот заставляет сердце биться чаще. А Каллен руками разгребает мертвые бурые листья. Из-под них высыпаются жуки, которые спешат расползтись, и от этого тоже мерзко. Но Ричард становится на колени и помогает.

Что бы ни искал Каллен, это важно.

И вообще… он брат.

По крови.

Ричарду мама читала одну книгу, в ней было про кровных братьев. И вот Ричард пересказал Каллену, а тот предложил побрататься. Они и сделали, смешав кровь. Правда, говорить никому не стали, потому что… взрослые вечно заняты.

И еще не понимают детей.

Вот совершенно.

Под листьями уже не дерево – металл. Серая скоба, которую не тронула ржавчина.

– Помоги! – Каллен тянет её. И пыхтит. И Ричард тоже пыхтит. А дверца не поддается. Только когда они почти решаются отступить, на время, само собой, ибо герои не отступают насовсем, скоба вздрагивает. И приподнимается дверца.

Внутри пахнет сыростью.

И темно.

Черная яма в земле. И оба смотрят на неё с ужасом.

– Я это тоже забыл, – Ричард положил тетрадь на пол. – Выходит… я многое забыл.

– Не сам.

Её теплые руки не позволяют провалиться в бездну. А она раскрывается перед Ричардом. Как тогда. И… и Каллен лезет первым. Он всегда и во всем был первым. Ему бы родиться Повелителем, а не Ричарду. Ричард… отец его любит, но Ричард знает, что он слаб.

И еще боится.

Темноты вот.

Ход узкий и тесный, как крысиная нора. Правда, вскоре он становится шире. И выше. Идти приходится наощупь, а потому они далеко не заходят. В темноте Ричард слышит хриплое дыхание друга. И в душе его одно желание – чтобы Каллен остановился.

– Факел нужен, – сказал тот. – А то ничего не видно.

– Или свеча, – поддержал Ричард. – Факел стянуть не выйдет, да и тяжелый он. А вот свечек можно.

Он даже знает, где их хранят, хотя свечами в замке пользуются редко. Но зато Ричард видел, как старый Охрис собирал огарки, складывал в сундук, чтобы потом переплавить на новые свечи.

– Точно! – Каллен радуется. – Ты голова! Надо будет стащить…

Об этом сложно рассказывать. Каждое слово приходится вытаскивать из себя.

– Мы решили, что вернемся через пару дней. Когда подготовимся. Веревку там. Свечи. Хлеб. Но отец забрал меня. В горы. Ненадолго, нет. А когда вернулись, я узнал, что Каллен исчез. Его искали. В замке. И не нашли. Я… я должен был рассказать про ход. Но я промолчал.

– Сколько тебе было?

– Не помню! Я… знаешь, странно, когда память такая. То ли есть, то ли… но я должен был… я не стал.

– Почему?

– Не хотел делиться? Или… он бы не одобрил. Мы ведь поклялись никому не выдавать тайну. А в детстве к клятвам отношение иное. И я… я просто дождался следующего утра. Набрал свечей. Взял веревку. И спустился туда. Там Каллена и нашел. Он лежал… он просто лежал почти у выхода. Он был жив. Еще был…

Ричард помнил.

Хрип.

И… страх. Даже не страх ужас, который заставил оцепенеть. И то, как он звал Каллена, но почему-то шепотом. И как пытался растормошить, не способный поверить, что случилось страшное.

Как тащил наверх.

Как…

– Он умер уже к вечеру. А я… я забрал его сумку. Я не знаю, почему. Он… всегда хотел найти сокровища. Чтобы всамделишние. И я подумал, что он нашел. И хотел посмотреть. Просто посмотреть.

– Тише.

– Я должен был отдать все отцу… должен… я рассказал про ход. Пришлось. Он ведь спрашивал. А я… я не сумел промолчать. И вот… отец… он не ругал. Но ход засыпали. А про сумку не сказал. Спрятал. В дупле. Это наше с Калленом место. Мне… мне показалось несправедливым, что сокровища отберут. А их бы отобрали.

Ричард замер. Он, оказывается, раскачивался.

– Я тогда говорил себе, что Каллен поправится, и мы вместе посмотрим… он и я. Хода нет, но сокровища остались.

– А он умер?

– Да. И… и его отец уехал из замка на следующее же утро. Мать Каллена давно умерла… и оказалось, что… сумка… я о ней не сразу и вспомнил. Больно было.

Но любая боль проходит.

А с нею и чувство вины, хотя оно и было-то смутным. Тогда. Теперь вернулось.

– Я вытащил эту сумку… осень. И дождь. Осенью всегда дожди, становится почти невыносимо.

Даже тогда, когда Замок был полон людей.

– Из-за них я и вспомнил. Сумка лежала там. Отсырела, конечно. Плесенью покрылась. Хлеб… Каллен брал его с собой. И он сначала высох, потом размок. Все внутри было в этих осклизлых крошках. А я… я вытряхнул. Свечи. Он взял не огарки, украл хорошие. И если бы не умер, быть ему поротым. Но Каллен никогда не думал о последствиях. Мне кажется, он просто не способен был. Не важно…

– Что там нашлось?

– Ничего… пара монет. Древних с виду, – Ричард прикрыл глаза, вспоминая. И монеты он почти увидел. Темные кривоватые кругляши с почти стершимися лицами. – Ладхемские, кажется… то есть, не уверен. Я их отдал. Или потерял? Не помню. Еще проржавевший нож. Он стал тонким, как бумага, и разломался в руках. А вот зеркало показалось красивым. Я еще подумал, что у мамы скоро день рождения. У нее день рождения, а я подарка не придумал! Мы всегда с отцом… то есть, он придумывал. Покупал. Привозил. А мы дарили, как будто это от нас обоих. Но я ведь хотел свой подарок!