Европейское турне - читать онлайн книгу. Автор: Василий Панфилов cтр.№ 84

– Неудивительно, – с долей цинизма подумал Фокадан, – одно присутствие при ставке командующего сулит неплохие карьерные перспективы, а уж в такое-то время и подавно. Достаточно засветиться перед генералитетом, подать пару реплик вовремя, да сделать многозначительное лицо в нужный момент – и вот очередной орден, звание или назначение на интересную должность.

Офицеры ставки перемещались по кажущимся хаотичными орбитам, но взгляд опытного человека безошибочно определяя здешнее солнце, планеты и планетоиды.

Черняев, войдя в огромный холл, моментально стал центром этой маленькой вселенной. Офицеры стараются попасться на глаза фельдмаршалу, переброситься с коллегой какой-то громкой фразой, или каким-то иным способом показать свою значимость и деловитость.

Фокадан, чуть отстав от Черняева, прислонился к колонне, наблюдая за этим театром и чувствуя себя естествоиспытателем или этнографом в экзотическом племени. Несколько странное, но забавное чувство, заставившее его хихикнуть по-детски.

Пока фельдмаршал решает какие-то вопросы, попаданецпытается вычислить закономерности в этом броуновском движении ^[314], и кажется, что-то получается…

– Полковник! – Позвал его один из адьтантов фельдмаршала, и Алекс с неохотой отвалился от колонны, пройдя под взглядами офицеров в зал для совещаний.

Огромное помещение, в девичестве бывшее столовой, выглядит эклектично ^[315], как и положено помещению, в котором меж картин кухонной тематики развешаны карты и оружие. Столовая может разместить порядка полусотни человек, работай она по прежним правилам. Но сейчас сюда набилось никак не меньше сотни человек, ведущих себя крайне деловито.

Попаданец снова непроизвольно включил этнографа, наблюдая за поведением стаи приматов в естественных условиях.

– Я это вслух сказал? – С интересом поинтересовался он, видя ледяные взгляды окружающих. Впрочем, не все возмущены, некоторых реплика явно развеселила. Что характерно, как раз они-то и остались, а вот приматы вытеснены из зала.

– Каждый раз одна и та же история, – устало пожаловался Черняев присутствующим, когда в зале осталось менее тридцати человек, – некоторые офицеры правда ведут себя, хм… как стая приматов, по меткому замечанию полковника. Делать карьеру на умении подать карандаш или вовремя состроить соответствующую физиономию, подражая начальнику, это как-то…

Фельдмаршал не нашёл подходящих слов и только махнул рукой, расстегнув затем верхнюю пуговицу на мундире.

– У нас хуже, – флегматично сказал старенький австрийский генерал-майор, о котором попаданец знал, что тот происходит чуть ли не из крестьян, – много хуже. В России приматы в основном на должности свитских обретаются, имея много почёта и мало власти. У нас… сами знаете.

– О человекообразных поговорим потом, в более спокойной обстановке, – сказал Черняев, фыркнув, – а пока – работаем.

* * *

С лёгкой руки Черняева, подхватившего слова Фокадан, свитских офицеров в Европе недоброжелатели стали называть приматами или человекообразными. Названия прижились накрепко, став причиной для бесчисленных ссор и дуэлей.

Предместья Берлина горят ярким пламенем, выбрасывая густые клубы дыма и жирной копоти, кружащейся в воздухе и оседающей на предметах. Когда ветер приносит дым на позиции осаждающих, дышать становится тяжело, несмотря на внушительное расстояние. По идее, дымный воздух с сажей и копотью должен рассеиваться, но он какой-то концентрированный, едкий и необычайно ядовитый.

В предместьях стоят не только жилые кварталы, но и фабрики из тех, что городские власти не пустили непосредственно в город. Красильные производства, производства взрывчатки, металлургия – отсюда и ядовитый дым. Представлять, каково там горожанам, не хочется, и так понятно, что сотни человек погибнут от лёгочных и сердечных проблем.

Чувство вины? Куда ж без него русскому человеку, пусть даже он теперь кельт… но чувство злорадства тоже есть. Не столько даже послезнание с сюжетами ВОВ, сколько вспоминается Хайль! буршей и жизненное пространство. В голове вертится фраза, что паровозы нужно давить, пока они чайники. Нельзя сказать, что становится сильно легче, но некое чувство правого дела где-то в глубине души наличествует.

Своё участие в разработке плана Фокадан оценивает весьма скромно. Кое-какие идеи из будущего, да опыт войны в Северной Америке. Некоторые его предложения приняли на совещании, но скорее из любопытства. Насколько они оказались полезны и насколько высоко оценит их генералитет, предсказать сложно.

Мышление людей девятнадцатого века и века двадцать первого отличается разительно. Попаданец пробыл в этом времени не первый год, но до сих пор удивляется и удивляет других. Пару раз на совещании приходилось в буквальном смысле прикусывать себе язык, чтобы не брякнуть чего-нибудь лишнего.

Войны ныне принято вести достаточно интеллигентно, без излишеств, так что некоторые идеи, почерпнутые из ТВ, явно не к месту. Ляпнешь что-нибудь этакое, и получишь репутацию нелюдя. К чертям такую радость.

* * *

Разом забахали гаубицы ^[316], земля колыхнулась и вести разговор стало невозможно. Фокадан жестом приказал продолжать работу, отправившись к себе в блиндаж. Обстрел Николаифиртель ^[317] будет вестись где-то с полчаса, по расписанию.

Решение сосредотачивать огонь артиллерии на каком-то объекте не ново, но никогда ранее не приходилось вести корректировку огня для сотен тяжёлых гаубиц. Справились – на помощь пришла расчерченная на квадраты карта Берлина и воздушные шары.

– Полковника Фокадан в штаб Главнокомандующего! – Влетел на позиции полка вестовой через час после обстрела. Переглянувшись с офицерами, полковник непонимающе пожал плечами и велел седлать коня.

– … отлично! – Черняев не скупится на самые лестные эпитеты, – ваша идея с расчерченной на квадраты картой дала прекрасные результаты! Казалось бы – сомнительная новинка, но вот поди ж ты, прекрасные результаты, просто прекрасные!

– Я опять в Историю влип? – Тоскливо подумал Фокадан, сохраняя восторженное выражение лица, пока его тормошил командующий.

– …теперь к вашим идеям будем относится не столь скептически! Ну что, полковник, есть какие-то идеи?

Черняев подмигнул, и попаданцу стало как-то неловко.

– Ну если только помимо наблюдателей, посадить на воздушные шары отменных стрелков с дальнобойными ружьями, – промямлил он, – не бог сколько народа перестреляют, но обстановка в Берлине станет несколько более нервной. Пуля, прилетевшая неизвестно откуда, заставит подозревать наличие неприятеля в городе.