Кристиан открыл глаза, стараясь осознать тот факт, что он еще жив. Поднялся на ноги.
— Ну же, — сказала я. — Уходи.
Кристиан сделал неуверенный шаг к выходу, когда Мигель ткнул его свободной рукой в грудь. В отличие от всех прошлых попыток, толчок прошел и Кристиан был вынужден отступить.
Мигель закрыл дверь.
— Кристиан, — сказала я. — Он ничего не может тебе сделать. Дерись с ним.
Это был идеальный вариант. Ответ на философскую задачу, что будет, если всесокрушающее встретится с несокрушимым, и, на мой взгляд, у Кристиана были все шансы связать Мигеля этой возней до прибытия… хоть кого-нибудь, но мистер Браун, один из самых завидных женихов Города, оказался совсем не бойцом.
А может быть, он наконец-то осознал, что его жизни ничего не угрожает, и подумал, чего ради ему вообще напрягаться. Вместо того, чтобы идти на Мигеля с какой-нибудь особо заковыристой штукой из своего шкафа, он забился в дальний угол и напряженно озирался по сторонам.
В общем, в этой ситуации он абсолютно не доминировал. Это тебе не заранее согласившихся дурочек плетками хлестать.
Мигель повернулся ко мне.
— Похоже, что по каким-то неизвестным мне причинам я не могу его убить, донна Роберта, — сказал он. — Может быть, это получится у вас.
— Да? — удивилась я. — А с чего бы я стала такое делать?
В принципе, за несколько минут до его прихода я была настроена на драку с Кристианом, возможно даже, с нанесением тяжких телесных, но Мигелю-то откуда знать? Он же думает, что это мы тут развращено развлекаемся, или как он там формулировал?
В любом случае, идти на поводу у серийного убийцы и нападать на больного ублюдка (классная же компания подобралась, правда?) я не собиралась.
— Вы же черная вдова, донна Роберта, — сказал он. — Вы подобны самке богомола, вы всегда так поступаете с теми, кто попадает под ваши демонические чары. Топчете чужие жизни, ломаете чужие судьбы.
Вообще-то, я всегда старалась поддерживать со своими бывшими нормальные, пусть и не дружеские отношения. А убивал их как раз таки он.
Но он же сумасшедший, какой смысл ловить его на логических противоречиях?
— Так я с ним еще не закончила, — сказала я.
— Значит, на этот раз вам придется сделать это чуть раньше, чем вы привыкли.
— Не люблю отказываться от своих планов.
— Вы — ужасная хищная женщина, донна Роберта, — сказал он. Слушать такие обвинения от больного на голову убийцы было даже забавно. — Я хорошо запомнил то чувство беспомощности, которое испытывал, глядя на вас, когда я был совсем маленьким мальчиком. Но теперь тот мальчик вырос и он готов отомстить!
— Сколько, по-твоему, мне лет?
Он проигнорировал мой вопрос, поднял с пола розовую сумочку, которую уронил во время показательного выступления с мечом, и принялся в ней копаться.
— Гигиеническая помада в боковом кармашке, — подсказала я.
Мигель достал из сумки мой старый добрый «смит и вессон», вытащил магазин, выщелкнул все патроны, кроме одного, вернул магазин на место, взял пистолет за ствол и протянул его мне.
— Как вы уже знаете, в меня стрелять бессмысленно, донна Роберта, — сказал он. — Стреляйте в него.
И это был как раз тот случай, когда я не торопилась брать оружие, потому что оно совершенно не придавало мне уверенности. Однажды я уже стреляла в Мигеля, и больше, чем одной пулей, а он все еще стоит передо мной и несет какую-то несусветную чушь.
Немного поколебавшись и потянув еще минутку-другую (за которые никто ко мне на помощь так и не пришел), я взяла пистолет из его руки, порадовалась его привычной тяжести и сразу же выстрелила Мигелю в голову.
Мы стояли почти вплотную друг к другу, и с такой дистанции не промахнулся бы даже косоглазый жопорукий Кларк, и я видела, как пуля угодила Мигелю практически в самый центр лба, и Мигель дернул головой, но это было все. Ни крови, ни обломков кости, ни ошметков мозга, как должно было бы быть, если бы я стреляла в обычного человека. Его кожа словно расступилась перед пулей, пропуская ее в центр головы, а потом вернулась на свое место, и из затылка пуля тоже вылетать не стала.
Он ее как бы… поглотил.
Но я все-таки должна была попробовать.
— Я так и думала, что ничего жизненно важного у тебя в голове нет, — сказала я.
— Я знал, что вы попробуете, донна Роберта, — сказал он. — Вы должны были попробовать и убедиться в бесплодности своих попыток. А теперь попробуйте еще раз, но выберите себе другую мишень.
Он отобрал у меня пистолет, снова зарядил его одним патроном и всунул мне в руки.
Я посмотрела на Кристиана, но по тому уже совершенно невозможно было понять, о чем он думает и думает ли вообще. Судя по всему, больной ублюдок пребывал в полной прострации и за происходящим уже совершенно не следил.
— У меня нет мотива, — сказала я.
— Я подарю вам мотив, донна Роберта, — сказал Мигель. — Даже у такой бессердечной твари, как вы, существуют уязвимые места.
— Почему ты меня все время оскорбляешь, мальчик?
— Вы соблазнили моего отца, — завел он свою старую шарманку, но второй раз это было уже скучно, и я не стала слушать.
К этому времени я уже поняла, что разговаривать с ним бесполезно, а взывать к его разуму не имеет никакого смысла. Пазл постепенно сложился перед моим внутренним взором, и я поняла то, что ты, мой смышленый прозорливый друг, понял, наверное, еще пару часов тому назад.
Мигель закончил перечислять мои грехи и снова вытянул из ножен меч.
— Как я уже говорил, ваш час еще не пробил, донна Роберта, — заявил психопат. — Однако, тот факт, что сегодня я не собираюсь вас убивать, не сможет помешать мне нанести урон тому, что вы цените превыше всего. Вашей внешности. Вашей красоте. Вашему главному оружию.
— О, не надо лести, — сказала я, наблюдая, как лезвие его меча, все в пятнах крови, приближается к моему лицу.
— Я могу сделать так, что ваше дьявольское очарование перестанет действовать на мужчин, — сказал Мигель. — Вы останетесь живы, вы будете жить в ожидании моего следующего визита, и каждый раз глядя в зеркало на свое лицо, вы будете вспоминать меня. С чего мне начать? Хотите шрам на щеке? Или, быть может, мне сразу отрезать вам ухо?
— Ладно-ладно, — сказала я, подняла трясущуюся руку и выстрелила в угол.
Пуля попала в стену сантиметров в пяти от головы Кристиана. Хорошо, что он не выбрал этот момент для того, чтобы помотать башкой или совершить еще какую-нибудь фатальную глупость.
— Упс, — сказала я. — Промазала. Прости, но у меня от всего этого руки дрожат.
Он снова убрал меч в ножны и забрал у меня пистолет, чтобы его перезарядить, а я подумала, что он туповат. Какой вообще был смысл в том, чтобы опустошать магазин и выдавать мне по одному патрону, если он знал, что стрелять в него бесполезно?