Ее присутствие ничуть не помогало мне взять себя в руки. В моих чувствах царил раздрай, во мне бушевала буря разных эмоций.
Джози посмотрела мне в глаза, и я увидел в них такую же бурю эмоций. Она подошла ко мне. Я ждал, что она сделает. Я дам ей все, что нужно, и приму от нее все. Если бы я мог, то забрал бы у нее весь ее гнев и всю ее боль.
– Где Лукас? – повторила она вопрос, который заставил меня выйти из душа.
– Понятия не имею. – Я придержал полотенце на животе и пожал плечами. – Я был в душе.
Ее взгляд медленно заскользил по моему телу, щеки вспыхнули, когда он остановился на ткани, которая только и отделяла меня от нее. Она, кажется, только сейчас заметила, что я стою перед ней почти голый, поскольку до этого ее внимание было поглощено тем, зачем она явилась сюда.
Но теперь в ее глазах пылала совершенно иная буря, и, похоже, она забыла обо всех и всем, кроме меня. Она громко вздохнула, и все мое тело напряглось.
Она тоже это увидела и прикусила нижнюю губу, скользя взглядом по моему телу вверх, и к тому времени, когда она посмотрела мне в глаза, я уже едва помнил, о чем она спрашивала. Возможно, Джози ненавидела меня, но она и хотела меня. Я был в этом уверен и хотел ее так же сильно, как и она меня. Даже если, на мой взгляд, это был ужасно неподходящий момент.
Мне надо доказать ей свою состоятельность, заслужить ее прощение, прежде чем между нами произойдет что-то еще, но у меня, кажется, не получалось помнить об этом, когда она так смотрела на меня.
Я не мог думать ни о чем, кроме румянца на ее щеках и груди, вздымающейся от тяжелого дыхания. Каждый вздох Джози вгонял меня в транс, в котором я мог видеть только ее, ее одну.
– Почему ты ищешь его? – Каким-то образом я выдавил из себя эти слова, и, похоже, они вывели ее из ступора, похожего на тот, в котором пребывал я.
– Потому! – Она оглянулась на дверь. В раздевалке находилась парочка парней, но на нас они не смотрели. Я был уверен, что они прислушиваются к каждому нашему слову, но они не настолько глупы, чтобы переходить мне дорогу, ведь они видели, что произошло с Лукасом.
Джози сжала кулаки, взглянула на меня, и я увидел в ее глазах зарождающийся гнев.
– Мне нужно с ним поговорить. Мне нужно с ним поговорить, мать его…
Она покачала головой, как будто понятия не имела, что ей нужно. Я схватил ее за локоть. Она не останавливала меня, когда я потащил ее еще дальше в раздевалку. Мы завернули за угол и подошли к моему шкафчику, остановились, но я не отнял руки.
– Что-то произошло? – Я вгляделся в ее лицо, потому что был уверен, что так оно и есть.
– Я поговорила с Кэми. – Джози высвободилась и скрестила руки на груди.
У меня похолодела кровь.
– Тебе не стоит слушать, что говорит Кэми.
– Это почему? Ты-то слушаешь ее.
Она вздернула подбородок и посмотрела на меня. Она ошибалась – последнее время я почти не разговаривал с Кэми.
– Кэми отнюдь не желает тебе добра.
Она засмеялась, громко и язвительно, и я понял, что сказал что-то не то.
– А ты желаешь? – Она покачала головой и сделала шаг ко мне, оказавшись всего в нескольких дюймах от меня. – Мне вообще не стоит с тобой говорить.
– Но ты все же говоришь. – Я сжал полотенце на талии и попытался взять себя в руки. Но у меня ничего не вышло.
Когда она рядом, я не мог контролировать себя. Это пугало и обескураживало, но от ее близости я чувствовал себя таким живым, что почти забыл, что мир не начинается с нее и не заканчивается ею. Почти. Но как только она отошла от меня, я вернулся в реальность, холодную и суровую.
– Я даже не знала, что ты здесь.
Тут прозвенел звонок, возвещающий скорое начало следующего урока. Но я не спешил уходить – мне хотелось остаться с ней.
– Что Кэми сказала тебе?
– Все.
Она всматривалась в мое лицо, но я не боялся ничего из того, что могла сказать ей Кэми. Я уже сам рассказал ей правду, даже если она не желала ее слушать. Чего я боялся, так это лжи, которую, как я знал, изрыгала Кэми.
Я не мог представить, что она сделала что-то в этом духе, чтобы навредить мне, только не после того, что мы пережили вместе, но от этой мысли у меня упало сердце.
– Она рассказала мне, что произошло между Лукасом и Фрэнки. – Я сделал глубокий вдох и попытался унять колотящееся сердце. – Она рассказала мне о той вечеринке и почему ты чувствуешь себя виноватым. Она рассказала мне о том, что ты сделал потом. Это правда?
В ее голосе звучала такая уязвимость, что я понял: Кэми, скорее всего, не пропустила ни одной детали. Я понятия не имел, почему они затеяли этот разговор и почему Кэми решила, что это ее дело, но я был рад, что Джози наконец узнала правду и что узнала не от меня, потому что я видел сомнение в ее глазах, когда правду сказал ей я. Тогда я только что забрал ее девственность, а затем причинил ей непростительную боль, но все-таки надеялся, что она мне поверит. Я понимал, как это глупо.
– Что правда?
– То, что сделал Лукас, когда Фрэнки была пьяна.
Она переступила с ноги на ногу, и я понял, что ей неловко.
– Да, так оно и было. Я сохранил это видео.
Ее отец-идиот считал, что ему удалось избавиться от всех записей. Я сохранил это видео на моем компьютере, потому что знал, что когда-нибудь оно мне понадобится. Нельзя по требованию Джозефа Воса уничтожить единственное доказательство, которое поможет привлечь его сына к ответственности за то, что он совершил.
Джози откинулась назад, и я особенно хорошо разглядел ее лицо: губы плотно сжаты, глаза полны такой грусти и такого гнева, что я не мог в них смотреть.
– А как насчет того, что ты сделал с Лукасом потом? Это тоже правда?
Она всматривалась в мое лицо, но я не знал, какой она ищет там ответ. Я понятия не имел, хочет ли она, чтобы это оказалось правдой, или молится о том, чтобы я сказал, что это ложь.
Я не мог себе представить, что она хочет защитить Лукаса даже после того, что узнала о нем, но я и понятия не имел, что у нее сейчас на уме, о чем она думает.
– Да, правда.
Не имело смысла это отрицать. Она смогла бы выяснить правду, даже если бы я солгал, но я не хотел обманывать. Я не стыдился того, что сделал с Лукасом. И не стыдился того, что меня за это арестовали. Мне все это по барабану. Я сожалел только об одном – я не сумел уберечь Фрэнки. Ни от того, что с ней сделал Лукас, ни от того, что было потом.
В гневе избив его, я только помог этому ублюдку. Да, я разбил ему рожу, но тем самым позволил ему уйти от ответственности за то, что он сделал, и избежать реальных последствий.
Я остался бы в той тюремной камере, зная, что он окажется там же. Нет, нельзя сказать, что я не боялся. Да я был в ужасе, когда копы надели на меня наручники и бросили на заднее сиденье патрульной машины.