Синто. Героев нет - читать онлайн книгу. Автор: Любовь Пушкарева cтр.№ 124

– Не совсем. А какие могут быть изменения, кроме тех, что вы назвали?

– Ну хвост, крылья… Небольшие рожки можешь пропускать…Сам не знаю, что-то, что выделится из массы, может психологические какие-то особенности.

– Понятно, модификанты ангельского и демонического типа, выделяющиеся из общей массы.

– Да.

Когда выходил из кухни, столкнулся с Абелем.

– Так, так, так… Покушали?

Врата, я его убью, надо же уметь вложить в одно нейтральное слово столько грязи.

– Абель, зайдешь ко мне в восемь, – спокойно сказал Викен – а сейчас иди, погуляй минут десять, дай доесть без твоих реплик.

Абель прошмыгнул мимо меня с выражением злобной радости на лице, меня это обеспокоило. Сейчас шесть, есть еще два часа.

Посерфинговав около часа, ни на что подходящее не наткнувшись, ушел к себе. «Длинное ухо» я слепил быстро, уж в чем-чем, а в этом, я у пиратов поднаторел, там вовремя подслушанное слово порой спасало жизнь. Конечно, мягко говоря, неэтично прослушивать своего работодателя, тем более что готовишься войти в его семью, если лорд Викен все-таки обнаружит прослушку, достаточных оправданий я не найду. Но если эта модифицированная тварь причинит ему вред, если он все же ошибается на его счет, и ненависть Абеля больше его извращенной страсти, то Ара-Лин не простит мне, что я не уберег ее отца или же я буду одним своим видом напоминать ей о трагедии. А я подобного не хочу, поэтому рискну.

Хлопнула дверь, шаги.

– С чего ты взял, что он мой любовник? – раздался в наушнике голос лорда, искаженный, но не настолько, чтобы не слышать интонаций.

– Не знаю. Уж очень он за тебя переживал, за твою честь… И дистанции между вами нет – издевательский голос, который опять вызвал желание размазать его обладателя по стене. Не припомню, чтобы кто-то еще, кроме Хозяина, вызывал во мне столь сильное желание убить.

– Или это еще один отвергнутый воздыхатель? А? Викен?

– Не отвергнутый. Воздыхатель. Моей дочери. – спокойно, не реагируя на издевку, ответил Викен.

Раздался противный смешок.

– Твоя дочь, что, домашняя курица? Не ожидал…

– Нет. Она не курица.

– Тогда этот Ташин ей на один зуб. Если она хоть чуть на тебя похожа, то она из него «клинер» сделает.

– Не мни себя знатоком человеческих душ – отозвался лорд Викен с легкой досадой.

– Ты пригласил меня к себе в комнату… Что ж случилось, Викен, что ты решился побеседовать наедине с секс-модификантом? А?

– Мне нужна твоя помощь.

Издевательский смех.

– Викен…Викен… Помощь. Я много раз помогал тебе, но ты никогда не расплачивался.

– Кто ж виной, что тебе не нужны деньги.

– Ты знаешь, чего я хочу! – с неожиданной яростью выкрикнул Абель. – Ты, будь ты проклят, ты вечно мне отказывал! Как же, чистенький, высокоморальный синто не может унизиться до того, чтобы трахнуть модификанта. Он вообще трахается только с такими же чистенькими синто-девками! Ты бросил меня! Оставил! Здесь! Конечно, ведь я собственность посольства! Я ваш траханый синтский раб, который сдохнет, как только хозяева откажутся от него! Да? – ненависть, звучавшую в голосе, не могли уменьшить даже искажения.

– Ты выговорился? – ледяное спокойствие Викена подействовало и на меня.

Молчание.

– Так вот, мое предложение таково, ты помогаешь мне в моей мисси…

Фырканье Абеля.

– Я вывожу тебя с Депры на Синто, там вынимают имплантаты, и ты восстанавливаешься. В течение года-двух ты занимаешься устройством собственной жизни, а после этого срока, если ты будешь настаивать, мы… встретимся.

Повисло молчание.

– Что значит, «вынут имплантаты», если их можно вынуть, почему ты, врата тебя побери, не забрал меня на Синто два года назад? – ради разнообразия голос Абеля не сочился ненавистью, а был каким-то потерянным.

– Два года ушло на то чтобы раздобыть у русов технологию выемки и довести ее до ума. У них был слишком большой процент неудач.

– И какой же процент сейчас?

– Летальный исход два процента.

Хмыканье.

– Зачем все это? Ты думаешь, что если мне вынут имплантаты, я перестану тебя хотеть? Ты же знаешь, каким я был до Депры. Если бы мы встретились у меня дома, я б все равно мимо тебя не прошел. Да и потом, Викен, зачем эти год-два? Если ты думаешь, что в течении их что-то изменится, то ты дурак, ничего не понимающий в жизни.

Молчание.

– Хватит – в голосе Абеля послышалась уверенность – Или сейчас. Или ты труп. Дверь заперта.

Меня подорвало в воздух, в мгновение, я оказался у двери.

– Дверь открыта – спокойствие лорда Викена было абсолютным, оно притормозило меня. Викен продолжил….

– Или ты принимаешь мое предложение или… – секундная возня, сдавленный вскрик – ТЫ труп.

Сумасшедший смешочек, от которого волосы дыбом.

– Ты все-таки до меня дотронулся, Викен! Давно мы не были так близки.

– Выбирай, Абель.

– Пошел ты во все врата, Викен! Убей меня! Я не буду корячиться еще два года, мне хватило этих двух.

– Чтоб ты делал, если б я уступил? Тебе б не к чему было стремиться! Твой отец был прав, ты никчемный слабак, все, что тебя держало, это твой бзик – голос лорда был издевательски ласков – Ты пустышка, в тебе нет ничего. Я переоценил тебя!

Лорд отбросил его, Абель приложился о стену.

– Для кого ты все это организовал, для меня, или все же для себя – говорил Абель с трудом – Ты ведь не можешь меня просто убить, хоть и хочешь этого также сильно, как и твой Ташин. Совесть не позволяет? А?

– Я организовал это в первую очередь для тебя, во вторую – для себя.

– Вот значит как? А что ж ты понимаешь под устройством моей жизни?

Молчание.

– Ну дай намек – Абель уже откровенно издевался – Где бы и кем, ты хотел меня видеть? Ты же знаешь, что папочкиных денег мне не видать, я объявлен мертвым. Чем же я могу тебе пригодится, дальновидный ты мой?

– Знаешь, мне жаль потраченного времени и денег, но продав усовершенствованную технологию выемки, деньги я верну. Обидно только, что я ошибся в тебе, старею, наверное – лорд не угрожал, но от его голоса становилось страшно.

– Стой! Стой! – в голосе Абеля плескалась паника – Я согласен. Клянусь вратами, я согласен на твои условия. Викен, я просто выделывался. Конечно же, я согласен. Какая помощь тебе нужна?

Пару секунд стояло оценивающее молчание.